ЧОП «Заря». Книга третья - Евгений Александрович Гарцевич

только снаряд покинул руку, сжал ее в кулак и пробил носатого снизу-вверх, аккурат промеж мехового воротника. Едва заметная щекотка и кулак, подправленный Мухой, с хрустом сломал горбатый нос. Мужик крякнул и замертво осел на землю.

Остался один, но пока он пытался понять, что происходит, я уже подскочил ближе, выломал руку с револьвером, подбил ноги и, давя всей массой мэйна, впечатал его камни на дороге.

— Кого вы здесь ждете? — я прошипел ему на ухо и чуть приподнял, чтобы услышать ответ.

— Тебе хана, уеб… — договорить он не успел, снова уткнулся мордой в землю, чтобы никто не услышал его крик. А кричать он пытался что-то долго, дергался и вырывался.

«Муха, полегче давай…»

«А что сразу Муха? Это профессор утопыша нашего науськивает. Совсем он своим чепчиком поехал, любовные стихи по ночам сочиняет. Тоскливые, что сил никаких нет. Ты бы поговорил с ним, а?»

«Ааааа!» — промычал я, пытаясь удержать дергающегося пленного.

«Так я не понял? Вторую руку ему ломать?» — Муха не унимался, и чтобы не тратить время на споры, я забрал контроль обратно. Услышал, что мужик мычит, пытаясь что-то сказать, и оторвал его от земли.

— Брата Француза ждем, — жалобно и протяжно ответил мужик, еле шевеля разбитыми губами, — когда он с каторги деру даст.

— Вы кто такие, вообще? — я подобрал револьвер, мельком взглянул на хитрую, но громоздкую конструкцию глушителя и направил его на трактир, показалось, что дверь дернулась.

— Слободские мы, из-под Новгорода…

Дверь действительно открылась, очертив перед трактиром светлый полукруг с тенью человека, стоявшего в открытом проеме. Послышалась ругань и крик, чтобы холод не пускали. На втором этаже закричала женщина, а внизу опять загоготали.

Незнакомец с порога позвал кого-то, и судя по бессвязному набору слов, это были прозвища первой троицы, но дверь все-таки закрыл. Взял фонарь и, подняв его над головой, стал озираться по сторонам.

Стемнело как-то совсем быстро, еще и снег пошел, снижая видимость. За спиной тихонько скрипнул снег и хрустнул сухарик.

Я выпил эликсир с ночным зрением, встал в полный рост и быстро пошел к трактиру. Спокойно вынырнул в круге света, ответив двойным хлопком на удивленный возглас бугая. Перешагнул через фонарь, выпавший из руки мертвого, и улыбнулся своей тени, которая жутким кошмаром поползла по стене трактира.

Сверился с Белкой, отметив, кто где сидит и сколько оружия на виду. Уткнулся в дверь кончиком глушителя и замер, дожидаясь очередной волны смеха или ругани. Провел ботинком по полу, собрав небольшую кучку снега. И под шумок в зале потянул створку.

Накатом забросил снег внутрь, тут же подхватывая его мэйном и отправляя в полет по залу — тушить свечи, сбивать светильники и тушить огонь в камине. Шаг вперед, прицел…

Щелк — свалил мужика, случайно оказавшегося в проходе. Щелк, щелк — минус два за карточным столом и сразу же еще два с противоположной стороны. На ускорении смылся с линии огня между столами, бросил револьвер в лоб здоровому дядьке с туповатой улыбкой, высунувшемуся из-за стойки.

За спиной раздалось несколько выстрелов, кого-то подранили, кто-то просто заорал матом, но голос Француза быстро привел всех в чувство.

— Не стрелять, своих зацепите! — его послушались, и вместо скрипа затворов, послышался свист, вынимаемых клинков. — Он один, подсвечу его сейчас.

Что за чудную магию собрался применить на мне Француз, я уточнять не стал, вместо этого дважды выстрелил из «Винчестера» в толпу, целясь по ауре одаренного. Третий выстрел сделать мне уже не дали, схватили сзади и как в стальные тиски, схватили в охапку.

Млять, недооценил я Федьку. Здоровяк навалился, безумная морда с кровоподтеком на лбу вжалась в меня, нависая над плечом, а здоровые руки-клешни сдавили дробовик.

«Муха, а вот сейчас можно и ломать…» — я попытался дернуться, но давило так, будто я в бетоне засыхаю.

«Чем? Если я рвану, у нас у самих суставы не выдержат…» — тугим голосом промычал боксер.

«Ларс, зараза! Первым делом самолеты!» — я попытался достучаться до профессора, но тот лишь вяло отмахнулся и шмыгнул носом.

Хрен с тобой золотая рыбка, нельзя от вас все время зависеть! Я услышал хруст в ребрах, дернулся назад, чувствуя спиной все пуговицы и карманы здоровяка, и рукоятку собственной финки. А потом, наоборот, шагнул вперед, чувствуя себя бурлаком, тянущим за собой трамвай. Но дело пошло, я сделал пару шагов навстречу подкрадывающимся головорезам.

Мысленно призвал открытие пространственного кармана, фокусируясь на точке за спиной и максимально расширяя проход.

Получилось! По шее пробежал легкий ветерок, сквозивший из складского измерения. Я еще раз качнулся вперед, приблизившись к толстому столбу. Вжался в Федьку и выкинул ноги, отпружинив от бруса и оттолкнув нас назад. И сразу же захлопнул карман.

Глава 10

За спиной противно чавкнуло, а Федька крякнул над ухом, и давление сзади исчезло. Клешни-руки, лежа на моих плечах все еще сжимали «Винчестер», но совсем безвольно, как расстегнутая куртка на вешалке. Я повел плечом, и они начали соскальзывать.

В этот момент Француз закончил свою магию и в метре над моей головой загорелся небольшой шарик. Желтая тусклая лампочка размером с теннисный мячик светила вниз, подсвечивая меня, как в театре. Бандиты резко тормознули, посыпалась удивленная ругань, а одного, самого впечатлительного, стошнило на соседей.

И я мог его понять. Самого чуть не скрючило, когда остатки тела Федьки со стуком посыпались на дощатый пол. Крови не было — идеально ровные линии с запекшимися, словно заламинированными краями и органами внутри. Карман отхватил часть спины и создал наглядное пособие для студентов медиков о внутреннем строении человека.

Согласен, мрачное зрелище, особенно в свете, лившемся сверху. Я толкнул «экспонат» в толпу и под новую порцию криков метнулся в сторону, стараясь покинуть зону подсветки. Лампочка с секундной задержкой полетела за мной.

Я дострелял оставшиеся патроны в толпу, из-за света слепящего глаза не смог нормально прицелиться, но на один хриплый голос стало меньше. Подхватил лавку, и почти бейсбольном ударом запустил светящийся шарик в другую часть трактира. И пока лампочка не вернулась, разрешил Мухе показать мне пару приемчиков: лавка в тесном помещении, против толпы врагов с ножами.

Замах по широкой дуге, отогнать обидчиков, зацепить ножками на обратном ходе самого тупого, притянуть к себе и встретить по лбу вторым концом. Отфутболить вернувшийся мячик, принять на крепкие доски пару метательных ножей и выдержать удар топора, сменить позицию и двойным тычковым ударом выбить зубы и