Золушки для холостяков - Маша Царева

– Нет проблем, уже ухожу, – обрадованно пробормотала я и хотела было с позором ретироваться, пока кто-нибудь из проходящих мимо знакомых не углядел, как меня не пропустили в клуб.

Но в этот момент за спиной охранника вдруг показалась знакомая субтильная фигурка.

– Это ко мне, – властно сказала церберам Варенька, и те неохотно расступились, освобождая мне дорогу.

Увидев, как она вырядилась, я почувствовала себя поломойкой, непонятно каким образом попавшей на вручение премии «Оскар».

Может быть, я, конечно, отстала от моды, но мне всегда казалось, что бальное платье с кринолином (а именно такой наряд был на Вареньке) не очень подходит для обычного пятничного вечера в кафе. Ее бледненькие плечи были усыпаны блестками, как будто бы она была не расслабляющейся после трудового дня девчонкой, а исполнительницей танцев в ритме латино, для которой все уловки хороши, лишь бы привлечь к себе внимание строгого жюри. Цыплячью шею моей новоявленной подруги обхватывало колье с искрящимися бриллиантиками. А ее невыразительно-светлые волосы были собраны в прическу невесты – то есть странноватую башню, сплошь состоящую из кудряшек, тугих завитков и вплетенных в это безобразие тряпичных розочек.

Пока я с отвисшей челюстью рассматривала ее маскарадный костюм, Варвара тоже зря времени не теряла – ее придирчивый взгляд сканировал меня сверху донизу до тех пор, пока мне не был вынесен сокрушительный вердикт:

– Выглядишь как нищенка. Ты что, не могла что-нибудь поприличнее надеть?

– Ты же не предупредила меня, что намечается костюмированный бал, – парировала я. – Если бы сказала заранее, я бы тоже постаралась. У меня дома есть костюм Телепузика, остался с прошлого Хеллоуина.

– И как я теперь представлю тебя Закидонову? – сокрушалась она. – Он же будет думать, что я специально его подставила. И Люсик расстроится.

– Мне плевать на твоего Закидонова, – разозлилась я, – кстати, если ты считаешь, что я рожей для вашей компании не вышла, то я легко могу уйти. Я куда с большим удовольствием посмотрю дома телик и закажу по телефону пиццу.

– Да ладно, пойдем уж, – смягчилась та, которая искренне считала себя моим проводником в мир роскоши. – Только, может, сначала зайдем в туалет? Я тебе хоть глаза накрашу.

– Обойдешься, – усмехнулась я, – мне мои глаза и так нравятся.

– Какая ты вредная, – вздохнула Варенька, – ладно, там нас, наверное, заждались уже. Скоро будет петь жена Люсика, надо идти за столик.

Пожав плечами, я покорно побрела за ней. Я была спокойна, как медитирующий слон. А какая-то моя маленькая мазохистская часть даже довольно потирала ручки, представляя, как вытянется лицо хваленого Закидонова, когда он увидит, кого ему привели.

Я всегда немного презирала мужиков, которые принципиально встречаются только с моделями, выбирают любовниц по определенным параметрам, словно скаковых лошадей. Высота холки, белизна зубов, наездники, которые использовали скакуна до нового владельца (потому что ежу понятно, что оседлать бывшую девушку Васи из подъезда напротив – это одно, а увести подружку нефтяного магната – совершенно другое), возраст, цвет гривы, развитость мускулатуры. Мне кажется, что мужчины, помешанные на моделях, находятся в плену каких-то неизлечимых комплексов. Они могут вызвать во мне только одно чувство – жалость.

И если Закидонов относится к таким, что ж – это его проблемы. Если он может «отбраковать» меня только потому, что бальным платьям я предпочитаю практичные джинсы, то я не виновата.

– Познакомьтесь! Вольдемар, Настя! А это Люсик, ты его уже видела!

Я вдруг обнаружила, что задумчиво трясу руку высокому и вполне симпатичному шатену с тонкими «белогвардейскими» усиками, русыми бровями вразлет и нереально светлыми, почти белыми глазами. А Варенька по-хозяйски плюхнулась на колени к смутно знакомому «качку» в джинсовом пиджаке, на запястье которого сверкали золотые часы такого размера, что они больше напоминали утяжелитель для рук из спортклуба.

– Мне тоже очень приятно, – промурлыкал шатен. – Варя не обманула, вы и правда очень красивая и интересная. Меня зовут Вольдемар Закидонов, я художник.

– Настя Громова, журналист, – вежливо представилась я, немного удивившись, что у мерзкого Люсика и жертвы стереотипов Варвары есть такой приятный друг. Впрочем, это только первое впечатление, а оно, как известно, может оказаться обманчивым.

Закидонов вежливо отодвинул для меня стул, помог мне усесться и даже вполголоса посоветовал заказать суши, потому что шеф-повар, мол, сегодня в ударе.

– А вот Варя считает, что суши – плебейское блюдо, – улыбнулась я.

Варвара смутилась, залилась румянцем и за спиной Закидонова выпучила глаза, намекая на мою бестактность. Мне было наплевать.

– В таком случае, мне, наверное, не стоит рассказывать Варе, что я обычно обедаю в «Ростиксе», – заулыбался Вольдемар, который, несмотря на идиотское имя (или это псевдоним?!), нравился мне все больше с каждой минутой.

– Я тоже адепт фаст-фуда, – уткнувшись в меню, вздохнула я. – Понимаю, что ничего полезного в этом нет, но каждый раз, проезжая мимо очередной «бигмачной», сглатываю слюнки. Когда в Москве открылся первый «Макдоналдс», я восемь раз отстояла трехчасовую очередь, чтобы туда попасть.

– А я там работал, – улыбнулся Закидонов, – хотя сейчас сложно в это поверить.

– Шутишь? – изумилась Варя.

– Нисколько. Пирожок попробовать не желаете? – с услужливой улыбкой поинтересовался он. – Денег не было, а ничем, кроме живописи, я заниматься не хотел.

– Я не была там ни разу, – с гордостью сказала Варя, – я считаю, что люди, которые засоряют свой организм всякой дрянью, похожи на животных.

– Да ладно, а кто ходит по ночным клубам и напивается как матрос? – расхохоталась я.

– Это другое, – поджала губы Варенька, – это отдых. А к питанию я всегда относилась с особенным вниманием. Вы знаете, что я сижу на диете по группе крови?

– А я однажды ел морского ежа, – невпопад заявил Люсик, – на Мальте. Представляете, его разрезают напополам, и мякоть надо вычерпывать ложечкой.

– Какой ужас! – взвизгнула Варя. – Какой ты безжалостный, не пожалел ежа! А я ведь собиралась вступить в Гринпис. Как убежденная вегетарианка.

– Ага, и как обладательница трех норковых шуб, одной песцовой и целого шкафа, забитого кожаной обувью и сумками, – ухмыльнулась я.

Варенька сникла. Я и сама не понимала, почему мне так нравилось ее задевать.

Заказав роллы с лососем и сливовое вино, я расслабилась. Теперь я уже не жалела, что променяла тихий домашний вечер на эти неожиданно милые посиделки. Я ведь могу и вовсе не общаться ни с Варварой, ни с Люсиком и сто процентов своего внимания уделить этому обаятельному мужчине, который так и норовит подлить в мой бокал побольше вина и на которого украдкой пялились все находившиеся в зале женщины. За соседним с нами столиком устроилась компания фотомоделистых особ, так вот, они чуть ли из декольте не выпрыгивали только затем, чтобы поймать на себе одобрительный взгляд моего спутника.