Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Сефино Ганцо спешился, то же проделала наемница.

— Удачи, Артанна, чем бы вам ни предстояло заниматься в этом опасном месте, — печально проговорил купец.

— И вам, синьор. Какую бы пошлину с вас не содрали, желаю, чтобы эти затраты окупились.

— Как же иначе? — напряженно рассмеялся Ганцо. — Иначе я прогорю! А ведь мне еще ехать в Амеллон.

Артанна взяла коня за поводья и хотела было присоединиться к своим бойцам, но внезапно купец порывисто заключил ее в объятия. К счастью для обоих, ни Гуташ, ни конвоиры не видели этого жеста. Ганцо торопливо затолкал что-то в карман куртки Артанны.

— Помните о моем совете, — прошептан он ей на ухо, не отпуская хватки. — У моей гильдии есть представительства в четырех городах Эннии. В какое бы вы ни пришли — в Сифаресе, Даджирате, Ладумесе или Луджидде — покажите эту бумагу. Вам помогут.

— Спасибо, синьор, — хрипло ответила наемница, пытаясь отстраниться.

— Прощайте, Артанна. Впрочем, я еще надеюсь увидеть вас в добром здравии.

Сефино Ганцо резко опустил руки и, развернувшись, ушел прочь, на ходу подозвав к себе Энцо. Как только они возглавили караван, процессия торговцев снова пришла в движение.

Артанна молча проводила взглядом гацонцев и прикоснулась к бумаге, спрятанной в кармане. Она не понимала, чем заслужила расположение этого человека, и не собиралась следовать его совету. Однако само наличие подобного документа успокаивало. Приятно, когда находятся люди, готовые творить доброе дело, не требуя ничего взамен.

Гуташ, как всегда, подошел со спины, но Артанна уже научилась слышать его приближение и обернулась на тихий звук шагов.

— Закончила рыдать? — спросил проводник.

Наемница пристально посмотрела в бесцветные глаза Гуташа.

— Пошел ты.

Проводник не выглядел оскорбленным.

— Все сейчас пойдем. Местечко придется по вкусу такому отребью, как твои шразы.

— Как нежно ты любишь наемников, погляди-ка. Даже до оскорблений скатился.

— Я люблю, когда наемники делают свою работу вместо того, чтобы попусту болтать, — отрезал Гуташ и двинулся в сторону узкого переулка, примыкавшего к площади. — Не задерживайтесь.

Артанна подала знак бойцам следовать за проводником. Всю дорогу она пытаясь унять непреодолимое желание лишить этого засранца пары-тройки зубов.

* * *

Прибыв на место, Сотница не смогла скрыть недовольства.

— Что это за сарай, мать твою?

Гуташ открыл покосившуюся дверь — та противно скрипнула, моля смазать петли.

— Постоялый двор, — ответил проводник, пропуская женщину вперед. — Станет им для вас.

Артанна перекинулась взглядами с бойцами, настороженно обозревавшими полутемное помещение — видавшая виды двухэтажная деревянная постройка, нижний ярус которой занимало пространство, похожее на обеденный зал. Наверх, где, должно быть, размещались комнаты, вела лестница, прочность которой не вызывала доверия. Все деревянные конструкции прогнили, пол местами проваливался. Запахи старой мочи и кислого пива придавал антуражу неповторимый лоск.

«Сотня» знавала разные времена — то наемники сорили деньгами на все четыре стороны, то едва сводили концы с концами и разбивали однодневный паек на троих. Но даже в периоды крайней нищеты Артанна не позволила бы себе размещать бойцов в подобных условиях.

— Заливар не хочет падать в глазах общественности, поселив ребят вроде нас рядом с достопочтенными купцами? — процедила Артанна.

Гуташ пожал плечами.

— Какая вам разница? Все равно пробудете здесь недолго. Ведь это лучше, чем спать на снегу. Так, Сотница? — ехидно улыбнулся он.

Рядом с этим вагранийцем даже остроязыкий Джерт казался Артанне душкой.

— В снегу хотя бы нет клопов, — проворчала наемница и смачно плюнула ему под ноги — жест, считавшийся в этих краях оскорбительным. — Если они зажрут меня ночью, клянусь, шкуру с тебя спущу. Не по местным традициям, а так, как принято у рундов. Грубо, но очень эффективно. Ты оценишь.

Проводника обещание столь насыщенного времяпрепровождения не проняло.

— Можешь обсудить мою участь с нашим общим нанимателем, — спокойно сказал Гуташ. — Это место для вас выбрал он.

— Непременно выражу ему свою благодарность.

Как ни в чем ни бывало, проводник зажег несколько факелов на стенах.

— Если ты закончила с жалобами, прикажи своим людями сесть. Я расскажу, что будет дальше.

Артанна не торопилась выполнять приказ.

— Где хозяин этой дыры? — скрестив руки на груди, спросила она.

Гуташ обернулся.

— Владелец этой дыры — Заливар нар Данш. Обычно это место закрыто, но используется, когда нужно ненадолго спрятать кого-нибудь подальше от лишних глаз. Вроде вашей шайки. Расслабьтесь, голодными не останетесь.

— Ладно, — немного успокоившись, наемница велела бойцам сесть за шатающиеся столы. Под Эсбеном и Фестером подломилась скамейка, не выдержав веса откормленных на герцогских харчах задниц.

Джерт прищурился и на всякий случай опасливо поерзал на своей скамье, проверяя прочность.

— Он же вроде зажиточный, этот Заливар, — с недоумением спросил он. — Не мог купить сюда нормальную мебель?

— Меня это не касается.

Когда все расселись, Гуташ подвинул табурет и уселся, глядя на двадцать пар глаз.

— Скоро придут слуги. Для вас приготовят еду и постели. Наружу пока не выходите. Позже, когда переведете дух, я отведу вас к Заливару, после чего мы, скорее всего, распрощаемся.

— Хвала небесам, — Артанна возвела очи горе. — А я уж думала, что обречена терпеть тебя все время, что мы проведем в этом клоповнике.

— Взаимно. К счастью, нам осталось выносить друг друга всего ничего.

Гуташ поднялся, отшвырнул ногой табурет, и тот рассыпался, ударившись о стену. Примыкавшая к ней балка пошатнулась.

— Будет очень смешно, если мы сдохнем под обломками этого сарая, так и не добравшись до нанимателя, — скривился Фестер, потирая ушибленное бедро.

— А ты перди потише — тогда, может, у нас и будет шанс прожить эти часы, — прогудел Шрайн.

— Сидеть здесь и не высовываться, — еще раз напомнил проводник. — За вами следят. Не облажайтесь.

Когда за Гуташем закрылась дверь, Артанна разразилась тихим потоком ругательств. Джерт молча запустил нож в место, где всего за несколько мгновений до этого находилась голова проводника.

— Нужно было сделать это раньше, Медяк, — прошипел Йон и уставился на заляпанный какой-то жижей стол. — Не могу сказать, что это худшее место, где мне приходилось бывать… — В следующий момент лазутчик рухнул вместе со столом и скамьей. — Арзиматова дырка! Ладно, я передумал. Возможно, это — худшее.