Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? - Ян Мортимер

Грамотность – лишь один аспект образовательной революции XIII в. Другой – основание университетов, ставшее плодом интеллектуального развития в предыдущем столетии. Болонский университет, например, ведет свое происхождение от юридической школы Ирнерия. Иногда говорят, что школы Парижа тех времен, когда там преподавал Абеляр, были «университетом». Университет Салерно датирует свое основание XII в., потому что там располагался уникальный центр переписывания и распространения медицинских текстов. На самом же деле в XII в. концепция университетов лишь зарождалась. Ученики Абеляра следовали за ним, куда бы он ни отправился: если он покидал Париж и удалялся в Мелюн, Корбель или Параклет, ученики уходили с ним. Для них важен был учитель, а не школа. Появление университетов в начале XIII в. ознаменовало собой новую форму обучения – институциональную, с правилами поведения, набором стандартов и экзаменов и чувством общественной ценности.

Первое официальное использование слова universitas для обозначения высшего учебного заведения датируется 1215 г.: папский легат Роберт Курзон тогда издал специальный декрет, чтобы разрешить спор в Парижском университете. Споры в первые годы существования университетов были нередким делом: Кембриджский университет был основан после того, как в 1208 г. почти все преподаватели и студенты ушли из Оксфордского университета. Однако, несмотря на ранние проблемы, к 1250 г. университеты стали неотъемлемой частью образовательной жизни Европы. Студенты получали степени магистров искусств, изучая семь «свободных искусств», разделенных на тривиум (грамматика, риторика и диалектика) и квадривиум (арифметика, геометрия, астрономия и музыка). С 1230-х гг. степень магистра искусств давала право преподавать где угодно без получения дополнительных лицензий. Если же студенты хотели стать юристами, медиками или богословами, то должны были продолжать образование. К 1300 г. университеты открылись в Севилье, Саламанке и Лериде (Испания); Лиссабоне (Португалия, позже перенесен в Коимбру); Оксфорде и Кембридже (Англия); Тулузе, Монпелье, Анже и Париже (Франция); Верчелли, Болонье, Виченце, Падуе, Пьяченце, Реджо, Ареццо, Сиене, Неаполе и Салерно (Италия). К этому времени любой священник, желавший добиться высокого поста в церкви, предварительно получал степень магистра искусств в университете. Методы ведения дебатов, обучения и получения знаний были систематизированы и распространились по всему христианскому миру. Образование было стандартизировано и дошло до всех европейских королевских дворов, а множество учителей обучали следующее поколение писцов и ученых.

В наши дни мы принимаем превосходство грамотного общества как должное, но вот в 1200 г. ценность образования не казалась такой очевидной. Для начала – оно было дорогим. Составление документов тоже было недешевой услугой. Возникает вопрос: если центральное правительство и без того ведет реестр жалованных грамот, зачем вам иметь собственную копию? Ответ прост: к законам в то время относились с определенной настороженностью. Монастыри и благородные семьи держали у себя копии королевских хартий на случай, если их будет оспаривать сам даритель или третье лицо. По похожей причине появилась и финансовая отчетность. Сохранившиеся средневековые отчеты – это не просто обычные финансовые документы: в них часто объясняется, почему необходимо потратить деньги, потому что с составителя тоже могли спросить. Средства на трубных свитках епископа Винчестерского, например, были задокументированы не для того, чтобы епископ точно знал, сколько у него денег в казне, а для того, чтобы его казначея не обвинили в каких-либо непогашенных обязательствах. Таким образом, отчетность стали вести из-за осторожности, недоверия и желания быть более уверенными. Документы составлялись, чтобы люди могли привлечь друг друга к ответственности перед законом.

Сама по себе подотчетность была явлением не новым. Короли веками приносили торжественные клятвы при коронации или обещали соблюдать определенные права. Другие люди тоже регулярно давали торжественные обеты. Однако существовала фундаментальная разница между клятвой на священной реликвии – в этом случае за нарушение клятвы должен был покарать Бог – и обещанием сделать что-то в рамках закона. Если у вас есть текст хартии или письма короля, вы могли призвать его к ответственности. До этого правители составляли законы для подданных, но сами им не подчинялись. Теперь же изменились даже сами отношения короля и его народа. В 1190-х гг. Филипп II Август начал называть себя «король Франции» вместо традиционного «короля франков». В это же время Ричард I тоже назвал себя «королем Англии», а не «королем англичан». Это вроде бы малозаметное изменение подчеркивало, что король правит всеми людьми в своем королевстве, включая иностранцев, и он составляет законы для всех жителей страны, а не только для своих подданных. Кроме того, новый титул подразумевал, что король обязан защищать границы страны от вторжения и несет ответственность за церковь и иностранцев на своей территории.

Первым правителем, которого призвали к ответственности подданные, стал император Священной Римской империи. В 1160-х гг. Фридрих Барбаросса попытался установить непосредственную императорскую власть в больших городах на севере Италии. Когда те стали сопротивляться, он разрушил Милан. Итальянские города в ответ объединились в Ломбардскую лигу и победили императора в битве при Леньяно в 1176 г. В последовавших за этим Венецианском (1177) и Констанцском (1183) договорах они добились права на самоуправление, оставаясь при этом частью Священной Римской империи. Императору пришлось составлять договоры со своими подданными и, соответственно, они могли привлечь его к ответственности.

В англоязычном мире, конечно, куда более известна Великая хартия вольностей, составленная, когда королю Иоанну Безземельному пришлось сесть за стол переговоров. Иоанн никогда не был популярным королем. Из-за того, что он слишком мало внимания уделял Нормандии, французы завоевали ее в 1204 г., и большинство ведущих аристократов утратили свои наследственные земли. Более того, его отказ утвердить Стефана Лэнгтона архиепископом Кентерберийским привел к прямому противостоянию с папой Иннокентием III. В 1208 г. папа наложил на всю Англию интердикт, запретив священникам проводить церковные службы и хоронить мертвых. На следующий год он отлучил короля от церкви. В 1213 г. Иоанн сдался. Он согласился принять Лэнгтона и отрекся от королевской власти в Англии и Ирландии в пользу Иннокентия, который вернул их ему обратно в качестве лена. Кроме того, Иоанн должен был выплачивать ежегодную дань в 1000 марок (666 фунтов 13 шиллингов 4 пенса) и отправиться в крестовый поход.

Получив поддержку папы, Иоанн двинулся против своих врагов. Он вступил в союз с графом Фландрии и императором Священной Римской империи и отправился во Францию в надежде отвоевать Нормандию. Но, как и большинство его стратегических планов, это предприятие завершилось ужасным провалом. Его союзники были разгромлены французским королем Филиппом II Августом в битве при Бувине в 1214 г., и Иоанн вернулся в Англию с пустыми руками. Он утратил последние остатки популярности, и многие крупные феодалы отреклись от вассальной верности королю. В июне 1215 г. его заставили подписать Великую хартию вольностей, которая восстанавливала древние законы Англии и даровала народу Англии и церкви права и свободы, служившие для сдерживания королевской власти. Был создан совет лордов, которые имели право отменять королевские указы, если они не соответствовали хартии.