Финское солнце - Ильдар Абузяров

Настоящее искусство безлично. Настоящее искусство – простая вещь, которая наполняется теплом и светом обывателя, тем самым приобретая ценность. И неважно, тумбочка это или скульптура Микеланджело, картина Рембрандта или ночник. Каждая квартира – это музей, музей величия духа человеческого, музей вашей личной истории, музей вашей любви и дружбы, ваших побед и поражений, вашей бытовой экологии и гигиены.

Аско говорил, а Тююкки вспоминала, как ходили они с мужем Йоссиком по магазинам и покупали разные вещи. Как выбирали кровать и стенку. Самые простые предметы мебели и быта, казалось бы, но как тщательно и любовно они их выбирали!

– Эх… – выдохнула она наконец. – Все они – священные реликвии моей жизни. Если бы я раньше знала ваше учение, я бы никогда не выкинула вещи покойного мужа.

– При каких же условиях мусор становится сокровищем? – спросил, не выдержав, Калле.

– При условии любви, – ответил Аско, даже не глянув в сторону сыщика. – Так верная женщина засушивает цветы от любимого. Она никогда не выбросит на свалку, не избавится от того, что связывало ее с любимым. Конечно, если она по-настоящему его любила.

10

После душевного разговора с Аско Тююкки поспешила вступить в новое сообщество – в клуб любителей мусора. А Калле, воспользовавшись ситуацией, попросил всех адептов учения Аско помочь бедной немощной старушке и новоиспеченной сестре найти личные вещи, которые она неосмотрительно выбросила. Вся мусорная туса отправилась на поиски, и вскоре появились результаты. Дырявые варежки, которые они нашли, были вязаны с особой любовью. Их Тююкки связала для своего супруга, когда они вместе ходили на лыжах. А в таких ситуациях, ковыряешься ты лыжной палкой в тлеющем мусоре или в белоснежных сугробах, варежки и вообще рукавицы – вещь просто незаменимая.

Взяв эти варежки у Тююкки под расписку, Криминалле отправился в лабораторию. Выезжая с мусорного полигона, Калле увидел на краю гигантской свалки заброшенные дома. Точнее сказать, не дома уже, а остовы с торчащими над мусором печными трубами. Когда-то здесь была небольшая деревушка, но свалка со временем так разрослась, что поглотила ее со всеми потрохами. Сначала жителей, как тараканов, выгнал ядовитый дух. А потом мусор заполонил все улицы, переулки, огороды и дворы.

Одни дома сгорели, другие были разобраны. Остались лишь печи, которые у финнов Поволжья считаются священными. В этих семейных очагах приносили жертвы домашним духам и родовым покровителям, через них общались с богами, молились и просили заступничества у предков.

Косточки после жертвоприношений складывали в узелках на полочки и в ниши огромных печей: то, что предназначено богам, не должно быть тронуто, осквернено или разрушено.

Картина погибшей деревни навевала лютую тоску. Закатное финское солнце выглядело блином на раскаленной докрасна сковороде, которую только-только вынули из печки. Недалек был час, когда мусорная свалка поглотит и весь Нижний Хутор.

11

Проведя с помощью Паулли экспертизу, Криминалле выяснил, что к дырявым варежкам помимо Тююкки прикасались еще трое. Введя полученные результаты в базу данных, он обнаружил, что это были руки только что освободившегося из тюрьмы бедолаги и замухрышки Упсо, рецидивиста Урко и мусорщика Урно.

«Ясен перец, мусорщик Урно коснулся их, когда закидывал мусор в машину, а вот Упсо только вышел из тюрьмы. Ему наверняка нечего было есть, вот он и покусился на пакеты с мусором».

Имея неопровержимые доказательства, Калле мог смело брать мелкого преступника Упсо и выдвигать обвинение. Только вот стоило ли? Сажать только что освободившегося человека лишь за то, что он украл пакеты даже не с едой, а с мусором? Сажать его за то, что он украл мусор, в то время как Мерве ворует миллионами, – бесчеловечно и подло. Опять же горожане возмутятся и опять обвинят во всем ментов. Скажут, что менты – приспешники власти и ее цепные псы, сажают молодежь из-за всякой ерунды.

И тут Криминалле осенило, почему Мерви, придя к власти, первым делом завладел мусорными полигонами и санкционированными свалками и понастроил мусоросжигающие заводы, так называемые экопарки. И почему во всем мире огромные мусорные мафии контролируют целые страны и диктуют властям свою волю. При помощи гигантских печей Мерви колдует и влияет на судьбу всего Нижнего Хутора! Ему в лапы попадают личные вещи с потом и слезами, ногти и волосы всех без исключения жителей Нижнего Хутора. Недаром в древности зубы, обрезки ногтей, волосы и средства личной гигиены поволжские финны хранили в специальных тайниках, чтобы никто не добрался. А сейчас все выбрасывают вместе с обычным мусором, что позволяет Мерве влиять на любого человека.

12

Криминалистического опыта и образования Калле вполне хватало, чтобы вспомнить о принципе контагиозной магии, согласно которому вещи, раз пришедшие в соприкосновение, сохраняют связь на расстоянии. Если такую вот проклятую вещь закопать на дороге, где все ходят, получится нечто вроде магического капкана, в который легко может угодить любой житель Нижнего Хутора. Тогда опытный колдун легко поработит бедолагу или расправится с ним. Захочет – нашлет порчу, а захочет – и проклянет. У Калле давно сложилось ощущение, что Мерве злобно ненавидит всех горожан и через средства массовой информации унижает их и проклинает. Тут Калле вспомнил, что одновременно со свалками и мусоросжигающими заводами Мерве прихапал дорожные предприятия с заводами шлакоблочными и битумными. Асфальт ведь делают из битума.

«Вот куда идет переработанный мусор, – рассуждал Криминалле. – Из него делают дороги и стройматериалы, подкладывая туда проклятые вещи и другие магические предметы. А потом эти стройматериалы влияют на простых горожан, множа их несчастья. Люди ходят по дорогам, сделанным из мусора, и живут в заколдованных мусорных домах».

Теперь понятно, как мэр Мерве из простого лесного колдуна-карта стал хозяином большого города! И как удерживал свою власть. Через сжигаемые в печи личные вещи горожан, через чужую любовь, приносимую в жертву, он общается с богами и предками. Он нагоняет на Нижний Хутор мрак коррупции и держит жителей в черном теле и полной зависимости от его воли.

От такого открытия Криминалле чуть не подавился куриной косточкой, которую обсасывал в процессе размышления. Вот взять хотя бы злосчастный «Дом» – о нем в народе рассказывают черт те что. Может, он тоже построен из шлака с мусорного завода? Может, так вот в жизнь его обитателей и вмешиваются неземные силы? Может, они мстят обитателям Нижнего Хутора и «Дома», направляя их печальные судьбы?

13

Едва только сыщик Калле Криминалле стал рассуждать о «Доме» и о том, что следует срочно нанести мощный удар по мусорной мафии и написать служебную записку, и подготовить доклад о нарушениях, замеченных на свалке… Едва только сыщик задумался, как бы обстряпать это дельце с умом – ведь если он в открытую выступит против системы, пойдет против колдуна Мерви, то вряд ли долго удержится на своем посту, вряд ли вообще останется в живых… Едва он стал обдумывать практические шаги, как сам «Дом», точнее, его жильцы вмешались в воображаемую пока борьбу сыщика Калле и мэра Мерви.