Хрустальный дождь - Тобиас Бакелл

Вновь в воздухе просвистел дротик, и еще один проткнутый насквозь воин опрокинулся навзничь. Джон поднял ствол ружья своим окровавленным крюком и в упор выстрелил в единственного оставшегося с его стороны камня ацтека.

Боясь, что не сумеет перезарядить ацтекское ружье, он бросил разряженное оружие и схватил то, которое выронил застреленный им враг. На него с воплем кинулся, перепрыгнув через камень, новый противник, и Джон прострелил в его груди огромную дыру. Потом он повернулся и побежал. Позади раздался стон и звук падения – несомненно, свою цель нашел еще один дротик, – но Джон продолжал бежать не оглядываясь.

Пот заливал ему глаза, но он не замедлял бега, пока не почувствовал, как его хлещут колючие ветки кустов; споткнувшись о лиану, Джон упал.

При попытке подняться на ноги колено его подогнулось; все его тело болело, а на плече чувствовалась рана – какая-то пуля его все-таки задела.

Но он был жив.

Он завопил бы от радости, если бы это не было смертельно опасно. Однако те ацтеки, что следили за событиями с опушки, наверняка начнут его преследовать или позовут других на помощь.

Джон похромал сквозь кусты, забираясь в глубину джунглей.

Прошло не менее получаса, прежде чем он позволил себе немного отдохнуть, прислонившись к стволу дерева. Большим листом он стер кровь с крюка, потом острым его краем перерезал веревку вокруг шеи, а обрывки бросил на землю.

– Тебе повезло, что ты остался жив, – раздался голос. Джон подпрыгнул на месте.

– Спокойно! – За спиной Джона стоял воин, опустив к земле дротик. Он, несомненно, был ацтеком с высокими скулами и гладкой смуглой кожей; падающие на лицо волосы лежали ровной челкой.

Однако одет он был в серую форму людей-мангустов с прицепленными для маскировки ветками.

– Меня зовут Оакситль. О-ак-ситль, – произнес он по слогам. – Воин взглянул на крюк Джона, потом снова посмотрел ему в лицо.

– Это ты кидал дротики? – спросил Джон, глядя на опущенный к земле зазубренный наконечник. Крюк он держал наготове, чтобы в случае необходимости отбить удар.

Оакситль кивнул.

– Кто ты? – с подозрительностью спросил Джон. Неосторожность означала смерть. Потом он кое-что вспомнил. – Прошлой ночью люди-мангусты в моем доме говорили, что ищут тебя.

– Что они сказали?

– Они были обеспокоены. Ты исчез вместе с несколькими людьми-мангустами.

– Да. На нас напали. Я спасся, остальные – нет. Я работаю на людей-мангустов. Я рассказываю им об ацтеках и иногда для них шпионю. – Оакситль посмотрел через плечо Джона в сторону поляны. – Ты там хорошо справился. Воины теряются, если первым бывает убит жрец. Однако скоро начнется погоня. Нам нужно отсюда уходить, если мы хотим остаться в живых.

– О'кей. – Джон немного опустил свой крюк. – И спасибо. Спасибо за то, что ты вмешался.

Оакситль криво усмехнулся.

– Мне жаль, что я не смог спасти остальных пленников. – Он придвинулся ближе. – Как, ты сказал, тебя зовут?

– Джон. Джон де Бран.

– Ах… хорошо. Очень хорошее имя. Хорошо. – В голосе Оакситля звучало облегчение.

Ацтек, оказавшийся человеком-мангустом, побежал между деревьями, и Джон последовал за ним.

– Я из Брангстана.

Оакситль дротиком отвел ветку с дороги Джона.

– Брангстан захвачен. Если мы пойдем на юг, а потом на восток, мы сможем обойти наступающую армию, а потом двинуться к Кэпитол-сити. Так будет безопаснее.

Эти слова лишили Джона всей радости от того, что ему удалось выжить. Брангстан захвачен? Шанта и Джером погибли или стали рабами? Грудь Джона болела. Он машинально следовал за Оакситлем, пытаясь привести мысли в порядок. Отправиться в Брангстан – значит погибнуть самому, говорила ему холодная логика.

Кэпитол-сити…

– Да, я хотел бы добраться туда вместе с тобой, – сказал Джон.

В Кэпитол-сити он сможет присоединиться к отрядам, которые отбросят ацтеков, освободят Брангстан. Оакситль – его лучшая надежда на то, чтобы выжить.

– Хорошо. – В голосе Оакситля прозвучало удовлетворение.

Во время маленькой остановки – только чтобы отдышаться – Джон смотрел, как чирикающие птички перелетают с ветки на ветку. Где-то вдалеке с верхушки дерева сердито заверещала обезьяна. В наступающих сумерках тени делались длиннее и непроницаемее.

– Как ты оказался около той поляны? – тихо спросил Джон.

– Я ходил вокруг Брангстана, высматривая куимичин, которые убили моих друзей, – ответил Оакситль, – а потом услышал крики.

– Куимичин?

– Шпионов, – прошептал Оакситль, – таких, как я, только выглядят они, как ты.

Джон сложил руки на все еще вздымающейся груди.

– Я и не подозревал, что их так много. – Он задумался о том, кто из его знакомых, которых он встречал на улицах или на рыбалке, был шпионом, помогавшим ацтекам.

Оакситль пожал плечами.

– Здесь шпионов много. В Атцлане – мало. – Сидя рядом с Джоном, он достал из кармана на бедре жестяную фляжку, открыл ее и напился, роняя капли; Джону он фляжку не предложил.

– Это можно понять. – Джон теребил пряжку на ремне, крепящем его крюк. – Уверен, что ацтеки, оказавшиеся здесь, возвращаться не хотят.

– Ты думаешь, что Атцлан так отвратителен? – Оакситль сделал еще один глоток воды.

– Если там происходит что-то похожее на то, что только что случилось со мной, то да. Мерзкие дикари… – Джон плюнул. – У меня в Нанагаде семья. Жена Шанта и сын…

– Мертвы, – спокойно договорил Оакситль. – Все там мертвы. Даже если в данный момент они дышат, все они – пленники, рабы или дары для голодных богов. Их принесут в жертву, чтобы помочь вырасти урожаю, или чтобы ацтеки выигрывали битвы, или просто потому, что этого потребуют боги.

Каждое его слово обрушивалось на Джона, как удар камня. Он поднял крюк и ткнул им в Оакситля.

– Ты пытаешься разозлить меня, ацтек?

Тот завернул крышечку фляги и вернул ее в карман.

– Потише, или ты нас убьешь, – прошипел он. – Я больше не ацтек, Джон. Я из людей-мангустов. Я сражаюсь с ними рядом и убиваю ацтекских шпионов. Я предал свой народ. Ты – просто горожанин. Я не был обязан останавливаться и спасать тебя, когда услышал крики от алтаря. Я не был обязан рисковать собственной жизнью, чтобы спасти твою. И я определенно сделал это не для того, чтобы ты называл меня или мой народ дикарями.

– Пролитая кровь говорит сама за себя, – прорычал Джон.

– Это так. Но вини разведчиков-ягуаров, а не всех ацтеков. Иначе я, пожалуй, убью тебя.