Мобберы - Александр Рыжов

– Доказательств его причастности к тайне княгини всё равно нет, – сказал Джим. – Ко всему прочему эти измышления ни на йоту не приближают нас к цели. Где спрятан клад княгини?

– «Клад, клад…» – Хрофт заёрзал в кресле. – Забудьте про него. Фуфло толкал ваш искусствовед – сидел и выдумывал. А вы обрадовались…

Рита не стала больше дискутировать. Целых три электрички пронеслись мимо дома на Белградской, прежде чем Джим, укоренив на носу очки, нарушил повисшее безмолвие:

– Я согласен с одним: игра стоит свеч. Банда, которая преследует Риту, знает больше нас. Она в курсе, какого рода сокровища на кону в этом единоборстве. Калитвинцев тоже знает больше нас. Если бы он оклемался…

Ритин мобильный резко зыкнул, завибрировал и стал конвульсивно выдавливать из себя мелодию Грига.

– Да, пап! Нет, я у приятеля. Всё хорошо, не беспокойся. Не телохранителей же для меня нанимать… Что? Калитвинцев?

Она выслушала всё, что сказал отец и, не попрощавшись, положила телефон на стол. По выражению её лица казалось, что она вот-вот зарыдает.

– Калитвинцев… умер? – спросил Джим с перебивом, долженствовавшим означать, что он разделяет горечь утраты.

– Он жив! Он пришёл в себя и начал говорить!

– И?… – все представители мужского пола, присутствовавшие в комнате, алчно подались вперёд, рассчитывая услышать великое откровение.

– Он ничего не помнит!

В начале рабочего дня в приёмной «Питерской тусовки» раздался звонок. Секретарша Люся, с проворством маляра-штукатура красившая ногти в ядовито-зелёный цвет, сунула кисточку во флакончик и сняла трубку:

– Редакция.

– Добрый день, – пророс сквозь потрескивание голос, рассыпчатый, как песочное печенье. – У меня есть тема для вашей газеты.

– Минуточку, – заученно-вежливо проворковала Люся, – соединяю вас с отделом информации.

В отделе информации патлатый любитель ретро под музыку «Мотли Крю» меланхолично пролистывал свежие таблоиды.

– Да?

– Добрый день, – повторил неизвестный, – у меня есть тема для вашей газеты.

– Какая?

– Я могу рассказать вам про флэшмоб. Очень актуально. Взгляд, так сказать, изнутри.

– Большое спасибо, – ретроман оттолкнулся ногой от пола и совершил в кресле оборот на триста шестьдесят градусов. – Тема актуальная, но у нас уже есть взгляд изнутри. Вы читали последний номер?

– Нет.

– Прочтите. И следующий тоже. Всего доброго, – он положил трубку и вернулся к изучению заметки о возможном родстве Мика Джаггера с Иосифом Кобзоном.

Люся точечными мазками наводила марафет на мизинец. Телефон зазвонил снова.

– Редакция.

– Примите факс, пожалуйста.

– Стартую, – держа левую, недокрашенную, руку над промокашкой, Люся указательным пальцем правой надавила на кнопку.

Факс зачихал и высунул язык полупрозрачной бумаги, испещрённый размазанными буквами. Люся выдернула его из щели и увидела знакомый заголовок: «Новая дурь, или Заменим стимуляторы стопроцентным флэшмобом».

– А вы… – начала она, вновь поднеся к овечьим кудряшкам на виске телефонную трубку. В ухо ей закололо безжизненное «ту-ту-ту».

Она положила листок на папку с корреспонденцией и вернулась к своему маникюру, но телефон опять призывно запиликал.

– Редакция.

– Добрый день. У меня есть тема для вашей газеты. Я могу рассказать вам про флэшмоб. Очень актуально. Взгляд изнутри…

Голос был другой – он отчего-то показался Люсе похожим на трухлявый пень.

– Соединяю с отделом информации.

В отделе информации патлатый малый забыл уже и про «Мотли Крю», и про Джаггера с Кобзоном. Три телефона, установленные в отделе, разрывались от неистовых трелей: доброжелатели-анонимы, все как один, мечтали поделиться с «Питерской тусовкой» приватными сведениями о флэшмобе. Если им давали высказаться, они на голубом глазу зачитывали статью Афанасия Недотроги, опубликованную двумя днями ранее.

– Прекратите шутить! – требовали взвинченные сотрудники отдела.

Шутить? Никто и не думал шутить. Разве обожаемой народом газете не хочется поднять столь актуальную, буквально животрепещущую тему? Тем более взгляд изнутри, эксклюзив…

Сотрудники бросали трубки, но тут же факсы начинали выхаркивать длинные, как слюна эпилептика, бумажные портянки с распечатанной статьей Афанасия Недотроги. Причём голоса в трубках и номера телефонов, с которых приходили факсы, были разными. Сдавалось, что и в самом деле население города Петербурга в полном составе вздумало осчастливить любимых журналистов флэшмобом.

Страдал не только отдел информации. Средства связи раскалились и в отделе писем, и в отделе частной хроники, и в отделе спорта… Дальше – больше. Все электронные ящики редакции оказались завалены письмами одного и того же содержания: «Добрый день! У меня есть тема для вашей газеты. Я могу рассказать вам про флэшмоб. Очень актуально». К каждому письму был заботливо приаттачен файл со статьёй «Новая дурь…». Корреспонденты и редакторы, ругаясь, вычищали спам из компьютеров, но письма всё приходили и приходили.

Ближе к обеду из своего кабинета тайфуном вылетел главный. Он люто вращал зрачками.

– Рехнулись все или что? – с выставленным, как школьная указка, пальцем он подлетел к окну и, словно безумный дятел, задолбил в стекло: – Глянь, глянь сюда!

Люся, к которой было обращено это исступлённое воззвание, поднялась со своего кресла и, сомнамбулически пошатываясь, подошла к шефу. Все фонарные столбы, находившиеся в поле видимости, были заклеены самодельными постерами, с которых лыбился Санчес-Афанасий. Над его портретами зигзагообразной вязью кривились надписи, видимые даже на относительно большом расстоянии: «Я хочу рассказать вам о флэшмобе!», «Вся правда о мобберах! Взгляд изнутри!» Такие же листовки висели на стенах домов, были налеплены на ветровые стёкла стоявших у редакции автомобилей.

– Звоните в полицию, Анатолий Георгиевич! – заблажила Люся, и по щекам её поползли серо-буро-малиновые от туши ручейки. – Это надо прекратить! Сил нет больше…

Легко сказать – звоните! Телефон надрывался. Главный сорвал трубку, опрокинув при этом склянку с лаком, которую Люся забыла закрыть. Склянка упала на промокашку, и тотчас, как изображение на фотобумаге, проявилась тёмная клякса.

– Ты! – проорал главный, брызгая пеной, срывавшейся с толстых губ. – Пошёл в задницу со своим мобом! Я тебя, паскуду…

Он осёкся и, выпучив глаза, стал вытягиваться по стойке «смирно». Вытянувшись, щёлкнул каблуками. Даже галстук свободной рукой поправил.

– Виктор Васильевич? Не узнал… Нет, я не вам. У нас тут чёрт-те что творится… У вас тоже? Я… Виктор Васильевич, я ничего не понимаю, клянусь! Честное слово! Провокация? Всё возможно. Не реагировать нельзя, мы же завязаны и на телефонах, и на факсах, и на электронке… Да, с разных адресов и номеров! Отфильтровать невозможно… Хорошо, постараемся, Виктор Васильевич. Да…