Высшие космические мечты - Августина Светлая

Чувствуя, что проветрить мозги не просто будет правильно, а уже жизненнонеобходимо, полезла в дверцу. Датчики и впрямь показывали, что я имею все шансы выбраться на свободу. А ещё появилось ощущение свежести. Да с примесью резины и выхлопных газов, но это всё равно для меня было нечто новое.

Продвигаясь вверх по узкому тёмному туннелю, я рассуждала почему ищейку могли взять к СуНам. Он не был женщиной. Не прошёл длительный цикл внедрения нейроинтерфейса. И самое главное? Откуда имел такой кредит доверия?

Вспомнила нашу недолгую стычку в бизнес-классе шаттла, летящего с Зуждала. Его тело точно не было обычным. Кожа, которую не обжигает пульсар и грудь, которую не пробить кулаком даже с усилением.

Выходит, он был киборгом с самого начала. Но сделали его таким не наши биохакеры.

Приоткрыла дверцу, проверяя куда привёл меня странный способ бегства из штаба и растянула губы в ликующей улыбке.

Я вылезла на поверхность в длинном зале, сплошь усеянном похожими трубами-выходами. Не знаю куда все они вели, но вдоль стены здесь стояли десятки стеллажей с ящиками и какими-то приборами. Широкие окна были приоткрыты. Именно оттуда в помещение поступал воздух. А ещё звук проезжающих машин ближе и шум лётных капсул дальше.

Выглянула в окно, убеждаясь, что за ним меня не ждёт ничего странного. Небольшая аллея, укрытая в тени ветвистых деревьев. Примерно в двадцати метрах над нами воздушные подушки парковки. Значит, до лётной капсулы мне не добраться. Зато можно вниз и своими ногами. Зацепилась за подоконник и свесила ноги. Несмотря на то, что зал, где я оказалась находился на первом этаже, подо мной остались ещё метра три. «Будет больно», — поняла я и расцепила пальцы. При соприкосновении с землёй, ступни и колени отозвались глухой болью, а я решила, что пора начинать себя беречь. Раньше в теле СуНы не обязательно. Теперь — только так, если мне всё ещё хочется жить.

Визор показал, что выход рядом, а ещё, что я только что покинула главный штаб частной организации «Ниппель». Покинула и как ни в чём не бывало зашагала по улице. Рука почти сразу на автомате потянулась к запястью. Чаще всего я несколько раз за прогулку меняла внешность. Конечно, тело никак не отозвалось. От ходьбы в коленях появился странный, несвойственный мне ранее, гудёж, недвусмысленно намекая что зря я за три месяца не нашла времени на тренировки.

Совершенно бессмысленно слоняться по городу я не могла. В ближайшей полностью автоматизированной кофейне, подключилась к общественной новостной системе.

Жители планеты Приус знали о происходящем в коалиции куда меньше, чем СуНы. Собственно ничего они не знали. Жили словно в информационном вакууме, даже не подозревая об этом. А ещё распылялись, могли доказывать с пеной у рта вещи, которые видели однобоко, лишь поверхностно… об этом были все первые полосы журналов и газет.

Не будь я СуНой, я бы предпочла ничего не знать о политике и жить где-нибудь подальше от столиц и транспортных узлов коалиции. Не будь я СуНой… с остервенением стукнула по визору и снова вышла на улицу. На город как раз опустился обычный туман. Он оседал в низинах. Я была в одной из таких. Люди обычно находились одним или двумя ярусами выше. Здесь же появлялись редко, особенно в такое время. Сейчас, правда, мне это даже нравилось. Я просто шла, смотрела по сторонам. Размышляла и с каждым шагом всё дальше отпускала, обиду на ищейку.

После убийства отца у меня было пять долгих лет, чтобы привыкнуть к жизни, к которой меня не готовили. Пять долгих лет, за которые я так привыкла, что, пожалуй, теперь не представляю с чего начать. Какой была моя цель? Бежать, спасать, исполнять приказы. И так вновь и вновь. Все деньги, которые я получала за службу неизменно утекали на один счёт. Я сделала это почти сразу. Не ожидала, что произойдёт больше двухсот транзакций. Меня ведь могли убить в любой момент.

Пожалуй, в какой-то момент я слишком привыкла к своей неуязвимости. Поверила, что так будет всегда. Сис стал моим представлением о тёплом доме, общение с ним — отдушиной. И если ищейка и отнял у меня нейроинтерфейс, с которым за пять лет я успела срастись почти в единое целое; работа в штабе отняла куда больше. Это не было выходом или компромиссом. Скорее наоборот, тот факт, что сиса не существовало лишал меня куда большего. Он забирал у меня ощущение дома. Ощущения бесконечной, любящей силы, которая несмотря ни на что всегда будет рядом с тобой.

К глазам подкатили слёзы, но от удивления, я не дала им воли, а скорее замерла. После смерти отца, вот уже пять лет, я не плакала. Не проронила ни слезинки, когда тело подвергалось сложным модификациям на столе биохакера. Не позволяла себе лить слёзы, когда оказалась пленницей на Тундаре. Меня тогда пытали три надели. Всё им было интересно, сколько у меня скрытых возможностей и как дорого меня потом можно будет продать. Надо отдать должное их учёным (они лучших выкрали с Катана) — там такие заглушки, что не одна лишняя мысль не проскочит. Даже нейросвязь практически не работала. Сработала лишь раз, когда меня вывели на подиум, чтобы показать потенциальным заказчикам. Это было их ошибкой. Трини и Эстер пришли за мной уже через сутки. Ещё через двенадцать часов к нам присоединился Элджей с отрядом гэсов. Ещё через восемь часов на одну планету работорговцев во Вселенной стало меньше!

В общем, я не плакала. Никогда. А тут… слёзы уже скопились в уголках глаз, а в груди неприятно сжалось.

Восемь эноков. Все как один, рослые, крепкие и настроены весьма воинственно.

— Ты выбрала ту дорогу, что ведёт к кладбищу, — кровожадно оскалившись заявил тот, что оказался ближе других.

— Женщина — бесправна и глупа, ты не исключение, — поддержал второй. В свете ночных огней его бирюзовые глаза сделались глубже, а я невольно загляделась. Сказочный флёр спал в следующую секунду — к беседе присоединился третий:

— Ты многоликая бестия, но и тебе не скрыться от справедливого суда великого народа!

Мысленно присвистнула. Наверное, они готовились. Речь учили, репетировали, потому что я как в книжку попала.

— Тебе нечего бояться, если будешь честной и не станешь увиливать, — четвёртый сжал руки в кулаки и выпятил грудь. Наша книга медленно, но верно начала превращаться в театрализованное действо, — Высший космический разум бесконечно щедр на дары, от того суд эноков строг, но всегда справедлив.

Ели сдержалась, чтобы не расхохотаться. Эноки не умеют иначе, ну вот честно. Умеют только с пафосом и витиеватой предысторией. Будь я СуНой, то раскатала бы всех уже через пару минут. Так, остаётся только хихикать про себя.

— При всём уважении, вы меня с кем-то путаете, — сказала на выдохе и испугано захлопала ресницами. — Я просто иду домой. Я мирная гражданка коалиции и ничего плохого не делала, достопочтенным энокам или другим звёздным.

— Предстанешь перед судом и там запоёшь свою лживую песнь, — включился новый участник нашей постановки, а сдерживаться и не выдавать хохот, который подкатил уже к макушке и вот-вот норовил разорвать щёки, становилось всё сложнее.