Знаю, ты хочешь - Елена Сокол

Мою догадку подтверждает улыбка, мелькнувшая на его лице. Глядя прямо на меня, сосед ухмыляется и поднимает стакан. Это молчаливый тост для тех, кто вынужден гадать, о чем они ведут разговор.

И тут же бах – задергивается штора.

– Гаденыш! – Восклицаю я.

Чувствуя мою нервозность, Поппи начинает носиться по гостиной. Туда-сюда, туда-сюда. Клацанье его когтей по полу буквально сводит меня с ума.

– Мне нужно выпить.

Я включаю свет, иду на кухню, открываю бутылку вина и наливаю себе немного. Руки трясутся, зубы громко бьются о край бокала. Меня знобит.

Проходит еще полчаса прежде, чем мой муж, наконец, возвращается домой.

– Макс?

Я выбегаю в гостиную, чтобы посмотреть на него. Всё станет ясно по выражению его лица. Но я ошибаюсь: на лице Макса вряд ли что-то прочтешь – он выпил, и взгляд у него такой, каким бывает только тогда, когда муж пьет вне дома. Чужой, расфокусированный, грубый.

– Ты же сказал «пять минут»! – Не выдерживаю я.

Не люблю, когда он такой. Я боюсь его в эти моменты.

– Не понял, а что случилось? – Даже его походка делается угрожающе каменной.

Макс проходит, на ходу снимая пиджак и развязывая галстук.

– Ты сказал, что тебя не будет пять минут, а прошел целый час!

– Неправда.

– Ужин остыл!

Наконец, он поднимает глаза и смотрит на меня. Его ноздри раздуваются от возмущения.

– Что плохого я сделал? – Говорит он медленно и четко.

Я поднимаю подбородок.

– Я тебя ждала, а ты преспокойно надирался в гостях у соседа.

– Что плохого я сделал? – Повторяет Макс, глядя на меня сверху вниз.

Я с трудом удерживаю себя в руках. Знаю, что это бесполезно. Сейчас он повторит эту фразу еще несколько раз, а потом популярно объяснит мне, почему именно я плохая, и заставит испытать глубочайшее чувство вины за собственные глупость и несдержанность.

– Что у вас вообще общего? На черта ты поперся к нему, если я тебя тут жду?

– Мы просто поболтали, мы же теперь соседи. Так? Что плохого в том, что я зашел к соседу?

– Но я тебя ждала… – Я качаю головой.

– Но ведь я же тебе сказал, что приду! – Начинает терять терпение муж.

– Ладно, всё понятно.

– Что тебе понятно? – Взрывается он.

Я делаю шаг назад.

– Ничего. Иди, ешь.

– Ты опять на ровном месте наехала, а виноватым решила сделать меня. – Макс подходит ближе.

– Давай просто поедим? Я не хочу ругаться. – Прошу я.

– Но ты же первая начала? – Муж рывком расстегивает пуговицы на манжетах и нервно закатывает рукава своей рубашки. – Я устал на работе, это ты можешь понять? В чем моя вина? В том, что я просто поговорил с соседом? Что в этом плохого?

– Ты прав, это ссора на пустом месте. – Вздыхаю я. – Идем за стол.

– Ты ничего целыми днями не делаешь, и тебе не понять, как сильно я устаю.

Мы смотрим друг на друга и тяжело дышим.

– Это ты захотел, чтобы я не работала. – Тихо отвечаю я.

– Чтобы ты больше отдыхала! – Всплескивает руками Макс, и я невольно втягиваю голову в плечи. – Я же о тебе забочусь! – Его голос гремит над моей головой. – А ты элементарно не можешь с уважением отнестись ко мне! Что плохого в том, что я сходил ненадолго в соседний дом?

– Ладно, я поняла. Прости. – Сдаюсь я.

– Ханна, ты мне все настроение испортила.

– Прости.

Мы идем на кухню, я подогреваю мясо, и мы молча едим.

Сидим рядом, но Макс делает вид, что не замечает меня. Он смотрит в пустоту. За последние годы я изучила все его трюки. Муж будет игнорировать меня до тех пор, пока я первой не начну с ним разговаривать. Это будет означать признание вины с моей стороны.

Обычно я терплю довольно долго, а потом пытаюсь как-нибудь наладить с ним контакт. А Макс, в свою очередь, общается со мной сдержанно и холодно еще день-два. Вероятно, чтобы я лучше усвоила его урок.

Вот и в этот раз чувство вины становится невыносимым, и я первой заговариваю с ним:

– Как там на работе?

– Нормально. – Супруг встает из-за стола и поднимается наверх.

Чувство вины разрастается. Оно грызет меня, точит изнутри, давит тяжестью на легкие. И зачем я прицепилась к нему? Только всё испортила.

Помыв посуду, поднимаюсь наверх. Макс уже принял душ и лег в постель.

– Может, сходим завтра в ресторан? Погуляем по городу? – Спрашиваю я, присаживаясь на край кровати.

– Хорошо. – Говорит он.

И отворачивается.

– В какой ресторан пойдем? – Глажу его ногу.

– Мне все равно. – Бурчит муж.

Задать вопрос об Алексе не решаюсь, вдруг что-нибудь заподозрит. Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Убираю руку.

Ну, и ладно.

Обиженный Макс все же лучше того Макса, каким он вернулся сегодня домой. Тот Макс потребовал бы секса. А отказывать ему нельзя. Себе дороже. Никогда не знаешь, как он отреагирует на попытки увильнуть. Взбесится или затаит обиду.

Уж лучше так, как сейчас.

Я встаю и иду в ванную. Закрываюсь, включаю воду и встаю под душ. Мне совсем не хочется плакать, но слезы сами катятся по щекам.

Я упираюсь ладонями в стену и подставляю голову под горячие струи.

«Ты будешь думать обо мне сегодня перед сном, Ханна. И завтра. Ты будешь думать обо мне. Ты уже думаешь» – эти слова слышатся в моей голове, и я ничего не могу с собой поделать: медленно опускаю руку, прикасаюсь пальцами к своей набухшей плоти и понимаю, что моментально стала влажной.

Я ласкаю себя, представляя Алекса, который шепчет мне эти фразы на ушко, и тут же кончаю. Бурно, ярко и едва не вскрикнув от короткого, но столь острого фейерверка удовольствия.

А затем оседаю на пол и беззвучно реву.

Я больше не знаю, кто я. Больше не понимаю себя.

Я – чудовище.

Проклятие для собственного мужа.

Ненавижу себя.

– Слава богу, ты пришла! – Я бросаюсь на шею Майке и утыкаюсь носом в ее волосы.

– Эй, полегче, подруга. – Теряется она. – Ты чуть с ног меня не сбила!

Ее руки осторожно опускаются на мою спину. Похлопывают, гладят.

– Как хорошо, что ты пришла!

– Да что случилось-то?

– Много всего. – Вздыхаю я, отпуская ее.