Новые люди. Том 2 - Александр Воропаев

– У тебя есть семья?

– Боги дали мне много детей. Их отец умер уже давно. И уже давно, чтобы прокормить их, я встаю за час до рассвета. Каждый день. Когда я иду к скотине, все соседи еще спят. Вокруг так пусто и тихо, что слышно, как в холмах плачут духи.

Ардо задумался.

– У тебя тяжелая жизнь. Твое тело не знает отдыха, но зато твоя душа чиста и совесть твоя спокойна.

– Нет, господин. Это не так. Когда заболела и умерла моя дочь, я радовалась в своем сердце. Я обмывала ее тело, плакала над ней и радовалась, что ее не ждет та же женская доля: быть служанкой при своем муже и детях. Мой муж любил выпить перегонного вина и, выпив, поколачивал меня. Когда он заболел, я радовалась, что у него недостает на это больше сил. Я сумела одна вырастить моих старших мальчиков. Они выросли крепкими и смелыми юношами. Они не стерпели, когда разбойники грабили наш дом, и схватились за вилы. Бандиты убили их в этом самом дворе на моих глазах. Я думала, они будут мне надежной опорой и помогут поставить на ноги младших детей, а теперь я опять рву жилы одна. Нет, господин. Душа моя скукожилась и почернела, как мое тело.

Ардо молчал. Старуха опять начала копошиться в своем углу. На дворе послышались сдержанные голоса, и Матиуш поспешил выйти за дверь, в свежесть разгорающегося утра.

Напротив хижины, на длинном неошкуренном бревне сидели староста и Минора. У девушки на поясе висел короткий меч.

Ардо пересек улицу и подошел к ним. Староста встал с бревна, приветствуя его, склонил лысую голову. Девушка осталась на своем месте, только зыркнула черными глазами.

– Пора собирать урожай, – сказал старик. – Начнем в этот раз на два дня раньше.

– Я в этом ничего не понимаю, – ответил Ардо.

– Бандиты придут в день перерождения бога Девуса. Они будут ожидать, что мы все свезем и уложим на деревенском току за священным деревом. Им только останется приехать с фургонами и забрать.

– Так и происходило?

– Этим не ограничивалось. Они все равно проходили по деревне, грабили, уводили скот.

– Поэтому в деревне нет женщин?

– Женщин они прячут, и от вас тоже, – с вызовом сказала Минора.

– Тебя же никто не обижает, – сказал Матиуш, рассматривая загорелое лицо с высокими скулами и миндалевидные черные глаза.

– Пусть бы только попробовали, – сказала девушка. – Спроси у рыцаря Цветов, где это он порезал щеку.

– Вот как?

– И у племянника Казимира, откуда у него на голове кровавая шишка.

– Потрясающе. – Бастард поднял кверху лицо и рассмеялся. – Выходит, я один не выказал тебе своего доброго расположения. – Он сделал шаг к девушке, и она растерянно посмотрела на него, затем на отца.

– Мой господин… – сказал староста.

– Пошли, старик. – Матиуш успокаивающе положил руку старосте на плечо. – Обсудим, что нам делать с твоим домом, он стоит за мостом, который нужно разобрать. А ты, Минора, будь осторожна с этой железякой на твоем бедре. Она тяжела для тебя и сильно нарушает твой центр тяжести. Знаешь, что это такое, селянка?

– Ой, упаду! Тело белое поцарапаю! – всплеснула у них за спиной руками девушка.

Они прошли через речку по последнему бревну, которое пока оставили на время. Остальные бревна разобрали и раскатали накануне. Пошли вниз по дорожке, ведущей к броду. Ардо осматривал ограду на берегу со стороны деревни.

– Я много баловал свою дочь, – осторожно сказал старик. – Ее мать давно умерла. Она выросла своевольной девчонкой. И я, конечно, сам виноват. Ей бы стоило уродиться парнем. Он бы здесь всем верховодил. Или покинул деревню с таким характером и стал перекати-поле…

– Что ты хочешь сказать, старик?

– Ничего. – Староста провел ладонью по загорелому черепу. – Я не умею сказать… Только я чувствую, добром это не кончится. Даже если вы избавите нас от Красного Борислава. На копытах своих лошадей вы привезли в деревню хворь пустого беспокойства.

Они повернули головы в сторону холмов, привлеченные каким-то воем.

Впереди медленно поднималась на уступ лошадь, кивая головой с красной гривой на каждый свой тяжелый шаг. Всадник вскинул руку, закрывая глаза от острого утреннего солнца.

Староста вздохнул.

– Сэр Сигас все же нашел. Я говорил им, это пустое дело – ежа за пазухой не утаишь.

Крестьянин со снятой овечьей шапкой в руке бежал по ложбине к всаднику. На бегу он издавал этот тонкий воющий звук, который привлек их внимание. Крестьянин обежал вокруг лошади и жалобно поднял худые руки, увидев, что вез поперек лошади рыцарь. Подвывая, он последовал вниз за всадником.

Рыцарь подъехал ближе.

– Забодай нога ногу! Думаю, куда это он ходит? Я за ним проследил… А они прячут в холмах своих баб, – сплюнул Сигас и сбросил свою поклажу к ногам крестьянина. Тот ее подхватил. Это было крепкая черноволосая девушка. Она даже не выглядела сильно испуганной.

– Ты ожидал найти что-то другое? – спросил Ардо.

– Конечно. Ты думаешь, я дурак и поверил, что Сонетр наймется служить крестьянам за чечевичную похлебку.

– Нет, не дурак. А что же ты думаешь?

– Я видел там, в трактире, золотую монету. У дочери старосты. Все ясно как белый день, почему в этой деревушке разгорелась такая война. Это золото короля Синезуба Первого. Крестьяне нашли клад. Поэтому мы здесь. Можешь ничего не говорить. Только скажи одно: дележ будет честный? Я должен знать, за что рискую своей шкурой.

– Похоже, если я буду отрицать, ты все равно мне не поверишь? – спросил Ардо. – В таком случае я честно скажу тебе: ты получишь ровно такую же долю, как и все остальные, в том числе и я сам.

– Вот именно это я и хотел услышать от тебя! – воскликнул Сигас и направил свою лошадь к деревне.

Днем Матиуш и Казимир прошли по лесу над деревней. Земля была устлана блестящими зелеными листьями. Среди них на корточках ползали дети. Они поднимали темные листья и срывали бордовые сочные ягоды. К их спинам были привязаны высокие корзинки, они ловко и привычно бросали горсти ягод себе за спину перепачканными ладошками. Весь верхний лес был полон ребятишек. Везде поблескивали темные глаза и шевелились переворачиваемые листья.

– Вот поэтому к деревне трудно подобраться незамеченным, – сказал Матиуш. – Если бы дети в ближайшие день-два и дальше промышляли здесь в холмах ягодой, они бы могли подать знак при появлении чужаков.

Они вышли на западную дорогу и стали спускаться с холма. Возле крайнего к Рожайке дома остановились. Речка здесь была совсем узкой. Можно было перемахнуть на лошади. За низким плетеным палисадником цвели сливы.

– Вот здесь, – сказал Матиуш. – Раймондо говорит, что здесь будет наше слабое место. Когда там внизу они получат отпор, пусть обнаружат, что с запада деревня никак не защищена. Здесь можно позволить налетчикам врываться на улицу через сад. Только запускать их по двое, по трое за раз. Я хотел бы, чтобы ты позаботился об этом предприятии.