Между нами только 18+ - Анастасия Бельская

А это значит, она прекрасно понимала, что будет дальше.

Я отклоняю ее тонкую шею, и снова жадно всматриваюсь в лицо. Совсем без недостатков — и даже бледность не портила правильные черты с тонким носиком и какими-то нереально большими глазами. Ни разу не «кукольная» красотка — а скорее что-то из фильмов про девятнадцатый век, без современных дутых губ и наклеенных ресниц на свои собственные.

Мне нравится.

Сильно больше, чем я сам мог того ожидать.

— Поцелуй номер раз, малышка, — предупреждаю, потому что больше не могу терпеть и притворяться, что мы здесь не за этим.

Я склоняюсь к приоткрытым губам, зная, что мне позволено быть с ней нетерпеливым. Медлительность и осторожность — не для нас с Настей, и я быстро втягиваюсь в поцелуй, разгоняя по нашим телам адреналин.

Охеренные ощущения.

Я даже не понимаю, сколько проходит времени, и как мы оказываемся на полу. Просто в какой-то момент мягко стукаюсь руками о только что вымытый влажный линолеум, придерживая на весу тяжело дышащую Настену, не давая ей коснуться пола. Я — сверху, и уже не целую, а просто посасываю расслабленные губы, другой рукой проводя по краешку гольф чуть выше колена.

— Охуенно выглядишь, — шепчу ей в рот, и он тут же тянется в улыбку, от которой мне самому вдруг хочется улыбаться.

— Я тебе…?

Она приподнимает брови, словно стесняется продолжить дальше, и предлагает догадаться самому. Это несложно — ей интересно, понравилось ли она мне вот так, без обездвиженности экрана смартфона. Я знаю, что ответить, но не могу не поддразнить этого Ангелочка, что стыдливо замерла подо мной.

— Хм… — делаю вид, что еще раз оглядываю ее всю, и даже прищуриваюсь, словно оценивая открывшийся вид.

— Максим!

Она смеется, вполне искренне, давая понять, что оценила шутку, но я успеваю уловить нервные нотки в голосе. Тут же снова склоняюсь, вглядываясь в порозовевшее лицо, и умиляясь тому, как она вдруг краснеет еще больше.

— Я еще даже до первой фотки знал, что ты красотка, — она слушает, прикусив губы, и мой член мучительно дергается, напоминая, как сильно я хочу эту женщину, — но даже не представлял, какую милаху выловил среди всего этого хлама…

Настя снова вспыхивает, хотя я реально не представляю, как можно еще больше покраснеть, и тянется для еще одного поцелуя.

— Не, Настен. У нас там схема по поцелуям, забыла?

О, черт, женщина, прекрати так краснеть! Иначе я не удержу свой член в штанах до душа…

Настя смешно охает, когда я спускаюсь ниже, и бесстыдно задираю ее длинную толстовку, под которой прячутся белые кружевные трусики. Я знаю, что большинству мужчин понравилось бы больше черное белье — контраст с кожей и все такое. Но я просто балдею от ее молочных бедер в сочетании с невинным кружевом.

Восхитительное зрелище.

Я поднимаю взгляд к ее лицу с вновь закушенной губой и нахожу в ее взгляде все. Предвкушение. Желание. Наслаждение происходящим.

И совсем-совсем немного — страх.

— Не хочу даже представлять тебя ни в чем другом, — оглаживаю край гольф, и целую нежную кожу вокруг пупка.

— Тебе… Нравится?

— Шутишь? Мне охуеть как охуенно, уж прости за плеоназм, маленькая.

Она откидывает голову, натурально постанывая на последнем слове, и добавляя градус в нашем и без того горячем «общении на полу».

— Твои заумные словечки…

— Да-да?

— Это уже как мой личный фактор возбуждения.

Я приподнимаю брови, а затем возвращаюсь к поцелуям плоского, с выпирающими косточками таза животика. Ее возбуждает моя речь? Ха-ха, и кто теперь скажет, что ученые занудны?

Мне ужасно хочется зачитать ей что-то из своей последней статье о вакцинах, и посмотреть, какой будет эффект. Но я оставляю ребячество — во-первых, не сказать, что эта женщина нуждается в дополнительном возбуждении.

А во-вторых…

Блять, я уже начинаю тереться вставшим членом о ширинку!

— Настен, раздвинь ножки.

Моя простая фраза заставляет видимые мне участки кожи покрыться мурашками, и в следующий момент Ангел просто раздвигает колени, открывая мне самый пошлый и очешуенный вид на планете.

Я склоняюсь, мягко массируя большим пальцев влажную ткань в самом центре, и слышу судорожный вздох сквозь стиснутые зубы. Да, маленькая — вот так, дыши и постанывай, дай мне яснее понимать, как тебе больше нравится.

— Максим! — вскрикивает она, когда мой палец перестает ласки через ткань, и неожиданно ныряет сбоку к голой коже, прокатываясь по клитору.

— Посильнее? — мурлычу, наслаждаясь тем, какая она уже мокрая и скользкая для меня.

— Нет… Да… Я не знаю…

Понятно. Кажется, наш разговор о неумеющих мужчинах был неспроста — она вообще знает, какого это — кончить на чужом языке? По большому счету, мне плевать, но теперь я не отпущу ее, пока не буду уверен — этот пробел в ее жизни исправлен.

— Просто закрой глаза, и расслабься, — прошу ее, пока мои пальцы подцепляют трусики и стаскивают их вниз.

— У нас же только «приветственный поцелуй» там, разве нет?

Ее прерывистый шепот охуеть какой интимный, и я бы даже поверил, что она из тех, кому неловко заниматься сексом на полу при свете.

Если бы не одно «но» — ее раскинутые колени посреди ярко-освещенной кухни прямо передо мной.

— Хочу тебя между ног, сладкая, — говорю чистую правду, и носом провожу по лобку, заставляя ее вновь откинуть голову, — а уж потом все остальное.

Под «всем остальным» я представляю как минимум ее рот вокруг моего каменного стояка, но судя по тому, как блеснули карие глаза — у нас будет намного более интересная ночь.

Блять, что там за черти выглядывают за ангельским личиком, и удастся ли мне за пару дней познакомиться со всеми?!

Мой язык мягко очерчивает ее гладкую кожу, которая горит под моими прикосновениями. Я аккуратно подхватываю обеими ладонями попку, мысленно обещая себе попозже уделить ей больше времени, и тяну к себе, погружаясь поцелуем между складок.

Охуенная.

Настена, совершенно потерявшись, выскуливает что-то, пока мой язык нежно проходится по каждому кусочку скользкой кожи, и ее попка в моих руках ходит ходуном, будто ее потрясывает. Я знаю такой темперамент. Это — не нежность и неспешность, а так, как я и сам люблю — языком по клитору, сильно и быстро, чтоб маленькая взрывчатка внутри нее ярко рассыпалась прямо мне в рот.

— Я… Хочу по-другому. — Неожиданно прилетает мне сверху, и я удивленно поднимаю голову.

Она смущенно улыбается, а я чуть склоняюсь, и, глядя в глаза, медленно целую ее нижние губы. Настя хныкает — прикрывая глаза и снова краснея, но не пытается закрыться или отодвинуться.