Нож сновидений - Роберт Джордан

Когда мимо потянулись конюхи, ведя в поводу запасных лошадей, в тумане нарисовалась фигура Девы, – она спускалась к телегам. Постепенно неясный силуэт превратился в Сулин, – шуфа она спустила на шею, обнажив короткие седые волосы, черная вуаль свисала на грудь. Свежий порез на щеке добавит ей новый шрам, если только она не разрешит одной из Сестер Исцелить ее. А Сулин вполне может отказаться. Девы очень странно относились к ученицам Хранительниц Мудрости, или же этому способствовало то, что этими ученицами были Айз Седай. Они даже Анноуру воспринимали как одну из учениц, хотя она вовсе не была ею.

– Часовые Шайдо на севере мертвы, Перрин Айбара, – доложила она. – И те, что пришли сменить их тоже. Они хорошо танцевали для Шайдо.

– У вас есть потери? – спокойно осведомился он.

– Элиенда и Бриайн очнулись ото сна, – с тем же успехом она могла беседовать о погоде, а не о смерти двух женщин, которых знала. – Все мы однажды очнемся. Последние две мили Авиеллин пришлось нести. Ей нужно Исцеление.

Ага. Значит, и она тоже не прочь.

– Я пришлю к вам одну из Айз Седай, – пообещал он и огляделся. Кроме колонны лошадей разглядеть ничего не удалось. – Как только отыщу кого-нибудь из них.

Едва Перрин произнес эти слова, как из тумана возникли Анноура и Масури, ведя в поводу лошадей. За ними шли Берелейн и Масима. Его бритая голова влажно поблескивала. Даже в тумане было заметно, что его коричневая куртка изрядно помята и криво заштопана на плече. Он не прибрал к рукам ни один золотой, награбленный его головорезами. Все до последнего раздавалось беднякам. Это, пожалуй, лучшая черта Масимы. Однако, зачастую это золото шло тем беднякам, которых сделали бедными люди Масимы, спалив их лавки или фермы.

Почему-то сегодня на Берелейн красовалась корона Первенствующей Майена с золотым ястребом надо лбом. В остальном, на ней было простое серое платье для верховой езды и темно-серый плащ. За легким цветочным ароматом духов скрывалась смесь терпения и беспокойства, – более странной комбинации Перрин никогда не ощущал. С ними пришли шесть Хранительниц Мудрости. На локти у них были наброшены темные шали, а сложенные в полоски платки не давали длинным волосам женщин падать на лицо. На фоне того количества украшений из золота и кости, которыми были увешаны Хранительницы, Берелейн была одета весьма скромно. Тут же оказался и Айрам. У него из-за плеча, обтянутого ярко-красной полосатой тканью, выглядывала рукоять меча с навершием в форме волчьей головы, но даже за туманом можно было разглядеть, что сегодня его взгляд был лишен обычной злобы. Парень крутился вокруг Масимы, словно греясь в лучах исходящего от него сияния. Перрин задался вопросом, не нужно ли было отправить Айрама вместе с обозом? Однако, если бы он принял такое решение, Айрам наверняка спрыгнул бы с телеги и пробрался бы назад. Однако в таком случае он старался бы не попадаться Перрину на глаза, лишив того возможности присматривать за ним.

Перрин разъяснил Айз Седай, что Девам требуется помощь, однако, ко всеобщему удивлению, когда Масури вызвалась помочь, светловолосая Эдарра подняла руку, жестом останавливая Коричневую сестру. Анноура недовольно переступила с ноги на ногу. Она не являлась ученицей Хранительниц, и она явно не одобряла их отношений с Сеонид и Масури. Хотя порой они пытались привлечь и ее, причем временами вполне успешно.

– Джанина займется этим, – сказала Эдарра. – У нее больше способностей, чем у тебя, Масури Сокава.

Масури поджала губы, но промолчала. Хранительницам ничего не стоит высечь ученицу за то, что она открыла рот, когда не следовало, причем является ли она Айз Седай или нет, мало их беспокоило. Сулин увела в туман соломенноволосую Джанину, которую, казалось, ничто не могло взволновать. Несмотря на тяжелые юбки, женщина ни на шаг не отставала от Сулин. Так значит, Хранительницы Мудрости выучили Исцеление? Что ж, сегодня это может пригодиться. Пусть Свету будет угодно, чтобы оно требовалось не слишком часто.

Наблюдая за тем, как две женщины исчезают в тумане, Масима зарычал. За мутной пеленой сложно было разглядеть его фанатично пылающие глубоко посаженные глаза и белесый треугольный шрам на щеке, однако от него исходил тяжелый и острый, словно отточенная бритва, запах безумия. Перрин буквально чувствовал, что еще пара вдохов, и его нос начнет кровоточить.

– Плохо, что ты держишь рядом с собой этих женщин. Это же святотатство! Они делают то, что дано только лорду Дракону, да будет благословенно его имя! – заявил Масима. В его голосе чувствовался тот жар, что обычно полыхал в его взгляде, теперь скрытом туманом.

В голове Перрина закружились цветовые пятна и на секунду сложились в Ранда, Мин и высокого мужчину в черном кафтане, очевидно, Аша’мана. Перрина с ног до головы прошиб озноб. У Ранда не было левой руки! Не важно. Что случилось, то случилось. Сегодня у него другие дела.

– … и если им известно Исцеление, – продолжал Масима, – то будет куда сложнее низвергнуть этих дикарей. Жаль, что ты не позволишь Шончан надеть на них всех ошейники.

Он покосился на Анноуру и Масури, подразумевая, по всей видимости, что это к ним тоже относится, хотя обе временами наносили ему тайные визиты. Женщины взглянули на него, их лица сохраняли невозмутимость Айз Седай, и лишь тонкие руки Масури принялись старательно расправлять складки коричневой юбки. Раз она, в конце концов, признала, что этот мужчина должен быть убит, то почему же она продолжает навещать его? И почему, в свою очередь, сам Масима продолжает с ними видеться? Он же терпеть не может Айз Седай. Быть может, теперь удастся найти ответы, и тогда Хавиар и Нерион больше не будут нуждаться в защите.

За спиной у Масимы заволновались Хранительницы. Огненно-рыжая Карелле, которая казалась внешне спокойной, а на самом деле полыхала яростью, поглаживала рукоять ножа, а Неварин разозлилась настолько, что могла дать сто очков вперед самой Найнив, и гневно схватилась за кинжал. Масима спиной должен был ощущать их взгляды, однако его запах ни капли не изменился. Он мог быть сколь угодно безумен, но назвать трусом его нельзя.

– Вы желали побеседовать с лордом Перрином, милорд Пророк, – осторожно напомнила Берелейн. Перрин чувствовал, что она прикладывает массу усилий, чтобы улыбаться.

Масима взглянул на нее:

– Я – всего лишь Пророк лорда Дракона, а не лорд. Лорд Дракон – вот единственный лорд для нас. С его появлением распалась вся иерархия, все титулы. Короли и королевы, лорды и леди – просто пыль у его ног.

В мозгу снова всколыхнулись цвета, но Перрин разбил цветную мозаику.

– Что ты здесь делаешь? – напустился он на Масиму. С этим молодчиком нет смысла миндальничать. Он – настоящий наждак. – Вообще-то мы договаривались, что ты будешь командовать своими людьми. По пути сюда тебя могли заметить, и ты снова подвергнешь нас риску, когда будешь возвращаться. Я очень сильно сомневаюсь, что твои люди смогут продержаться без тебя и пять минут, если ты не будешь дышать им в спину. Они струсят, едва завидев Шайдо.

– Это не мои люди, все они принадлежат лорду Дракону. – Свет, рядом с Масимой приходится постоянно отмахиваться от назойливых цветных образов! – Я оставил вместо себя Ненгара. Он провел столько сражений, что тебе и не снилось. И против дикарей тоже. Ко всему прочему, я распорядился, чтобы женщины убивали каждого мужчину, который побежит с поля боя. И дал им понять, что лично отыщу каждого, кому все-таки удастся скрыться. Они будут стоять до последнего, Айбара.