Смятение - Даниэла Стил

— О, дети будут просто в восторге! — ответилаГлэдис с признательностью. — Особенно Сэм, — добавила она, внезапноперехватив тоскующий взгляд Пола, устремленный на одну из многочисленныхфотографий Селины. — Ты не проголодался? — спросила она быстро,пытаясь отвле??ь его от печальных мыслей. — Я могла бы быстренькочто-нибудь приготовить: например, омлет или сандвичи с арахисовым маслом.

— Что ты говоришь? — Пол рассеянно посмотрел нанее, но быстро опомнился. — Обожаю арахисовое масло! — воскликнул они грустно улыбнулся. Он прекрасно понял, почему Глэдис заговорила с ним о еде.Она снова поспешила ему на помощь. Увы, на этот раз ее усилия увенчались лишьчастичным успехом: быть в этой квартире и не вспоминать Седину было простоневозможно. — Я люблю арахисовое масло с оливками и бананами, —добавил он и рассмеялся, увидев, какое выражение появилось на лице Глэдис.

— Ну и рецептик! — заметила она. — Все равночто копченая рыба с клубникой и сливками. Очень тебя прошу, не рассказывай обэтом блюде Сэму — он обожает подобные, гм-м… гремучие коктейли. А кстати, естьу тебя арахисовое масло?

— Не думаю. Впрочем, можно посмотреть.

Полу совершенно не хотелось есть, но в кухне воспоминания,пожалуй, не будут одолевать его с такой силой. Кухня была единственным во всейквартире местом, куда Селина не заходила никогда. Обычно она и Пол питались вресторанах или нанимали повара. Иногда Пол сам брался готовить ужин или обед,но за все одиннадцать лет их совместной жизни Седина ни разу не пожарила длянего простой яичницы. И она гордилась этим.

Пройдя через роскошную столовую, посреди которой красовалсяантикварный обеденный стол, Глэдис оказалась в просторной кухне, отделаннойчерным полированным гранитом. Повсюду поблескивали никелированными деталями ициферблатами замысловатые кухонные приспособления, назначение которых Глэдисудалось угадать лишь благодаря своему большому опыту. "Эту кухню надо бысфотографировать и послать снимок в «Интерьер и дизайн», — подумалось ей.

Однако в многосекционном холодильнике, в который при желанииможно было запихать целую говяжью тушу, не нашлось ничего, кроме промороженныхнасквозь бифштексов, оставленных здесь в незапамятные времена кем-то из наемныхповаров, и целой батареи жестяных баночек с содовой водой.

— Интересный у тебя будет завтрак, — заметилаГлэдис, заглядывая в холодильник.

— Моя секретарша не знала, что я остановлюсь здесь. Япросил ее зарезервировать номер в «Карлайле». Наверное, завтра я действительнопереберусь туда, — объяснил Пол и посмотрел на нее с каким-то страннымвыражением лица. — Извини, но мне совершенно нечего тебе предложить.

Глэдис улыбнулась.

— Я-то не голодна. А вот когда ты ел в последний раз?

Пол бросил быстрый взгляд на часы.

— Не помню. Это было еще в Париже, когда япересаживался на рейс «Эйр Франс».

— Ты, наверное, просто валишься с ног. Пол ненадолгозадумался.

— Да вроде нет, не особенно… Должно быть, это от того,что мне очень хорошо с тобой.

Многие женщины на ее месте приняли бы эти слова чуть ли неза любовное признание, но Глэдис слишком хорошо знала Пола.

Ему было просто страшно оставаться одному среди этих стен,среди портретов и едва уловимых знакомых запахов. Он знал, что платья Сединывсе еще хранятся в чуланах и стенных шкафах, и боялся наткнуться на них. Пол недогадался попросить кого-нибудь разобрать вещи Седины и что-нибудь с нимисделать. Теперь ему предстояло заниматься этим самому. Он заранее вздрагивал,представляя, как будет держать в руках ее домашние туфли, ее ночную рубашку, еесумочки и платья.

— Скажи, когда тебе пора будет возвращаться вУэстпорт, — произнес он неожиданно севшим голосом. Полу очень не хотелось,чтобы Глэдис ехала домой одна, да еще в такой поздний час. Это былонебезопасно, к тому же ему нравилось ощущать ее рядом, после того как они такдолго общались на расстоянии. Но Пол не знал, как сказать об этом Глэдис. Он боялсядаже лишний раз обнять ее, чтобы ненароком не оскорбить и не оттолкнуть. Вотпочему он вел себя, с ней предельно сдержанно. Глэдис, разумеется, воспринималаэто как несомненный признак того, что их дружба носит чисто платоническийхарактер. Пол понятия не имел, как это можно изменить.

На часах было начало первого. Провожая ее до дверейквартиры, Пол выглядел как ребенок, которого заставляют расстаться с самымблизким другом. На мгновение Глэдис ужасно захотелось остаться с ним.

— С тобой все будет в порядке? — заботливоспросила она, совершенно позабыв о том, что перед ней вполне самостоятельный,взрослый мужчина, совершивший два кругосветных путешествия под парусами.

— Будем надеяться, — честно ответил он и вздохнул,чувствуя, как напряжение и тревога снова овладевают им.

— Если будет нужно — сразу звони, — сказалаГлэдис. — И не бойся разбудить меня — твое спокойствие важнее.

— Спасибо, Глэдис… — сказал Пол мягко и неожиданнозаколебался. Казалось, он хотел еще что-то добавить, но передумал.

Он спустился вместе с ней, усадил в машину и на прощаниеуказал на замки обеих дверей. «Запрись как следует», — вот что означалэтот жест. Глэдис, кивнув, опустила стекло, чтобы еще раз пожелать ему всегохорошего.

— Если ты не передумаешь, то завтра после заседания мыопять увидимся, — напомнил Пол. — Как насчет половины восьмого?

— Отлично. Кстати, как принято одеваться в этом… ну,куда мы пойдем? Что мне лучше надеть?

— Что-нибудь не слишком экстравагантное. — Глэдиссразу догадалась, что то же самое он сказал бы Седине. — Я тебепозвоню, — добавил Пол, и Глэдис кивнула.

— Постарайся уснуть, хорошо? — она махнула рукой иотъехала, продолжая думать о Поле. Здесь у него не было даже молока, иединственное, что он мог сделать, — это полежать в горячей ванне, преждечем идти спать. Впрочем, она почти не сомневалась, что сегодня ему вряд лиудастся уснуть, даже если он выпьет цистерну горячего молока и разорит целуюпасеку. Оставалось только надеяться, что Пол все-таки ей позвонит; она, вовсяком случае, была готова разговаривать с ним хоть до утра.

«Ведь это совсем другое дело, — подумала она. —Теперь Пол здесь, а не где-то за тридевять земель. Он совсем рядом, и, если быон попросил, я могла бы даже приехать к нему снова…»

Но тут Глэдис поняла, что если она и дальше будет размышлятьподобным образом, это может завести ее далеко. Поэтому она включила радио и,вполголоса подпевая знакомому певцу, стала думать о том, как завтра они с Поломпойдут в «Дэниэл».

На следующий день Пол позвонил Глэдис в семь часов утра. Онсообщил, что провел кошмарную ночь и сегодня же переезжает в отель «Карлайль».

— О, Пол, как я тебе сочувствую! — воскликнулаГлэдис. Она предвидела, что так и будет. В квартире все еще было слишком многоСедины. — Ты, наверное, ужасно себя чувствуешь. Как же ты пойдешь назаседание совета директоров?