Марк Мидлер. Повесть о фехтовальщике - Александр Мидлер

Чемпионом в личных соревнованиях по рапире становится самый молодой коллега по команде, где Марк – капитан. Это двадцатидвухлетний ленинградец Виктор Жданович.

Мидлер занял пятое место в финале. Это – личный рекорд по сравнению с предыдущей Олимпиадой, но Марк успокоился только, когда, опередив итальянцев, французов, немцев, англичан, американцев и поляков, возглавляемая им команда завоевала золотые медали и звание чемпионов Олимпийских игр в командных соревнованиях по рапире.

Олимпиада в Токио. 1964 год

…Идет финал командного турнира рапиристов. Встречаются давние соперники, а на тот день – сильнейшие рапирные команды мира, сборные Польши и СССР.

От поляков на финальный олимпийский помост вышли Франке, который за день до этого стал чемпионом Олимпиады в личном первенстве, Парульский, который за год до этого стал чемпионом мира, и призеры множества международных турниров Скрудлик и Войда.

Против них – Мидлер, Жданович, Сисикин, Свешников.

Счет финала за два боя до конца его – 7:7.

Но при этом поляки намного обходят наших по уколам, так что на худой конец их устраивает ничья, тогда как нашим нужна только победа.

В предпоследнем бою встретились экс-чемпион мира Ришард Парульский (фехтовальщик с классной своей нестандартной техникой) и Марк Мидлер.

При выигрыше Парульского счет, соответственно, станет 8:7 в пользу поляков. Тогда, даже при проигрыше ими последнего боя, счет уравняется и поляки все равно чемпионы.

Если же победит Мидлер, для нас остается еще шанс на золотые медали – победа в последнем бою.

«Я помню, – рассказывает Мидлер, – что в начале боя чувствовал себя скованно и неповоротливо под грузом ответственности. Фехтовал слишком осторожно. Но когда счет стал 3:1 в пользу Парульского, я подумал: если далее будет 4:1, это похоже на разгром… Пан или пропал. Волнение меня оставило. И как только арбитр произнес «Aleez!», я пошел во флеш. Встречную атаку стрелой одновременно сделал Парульский. Ему не терпелось меня добить».

В результате бойцы с удвоенной силой врезались друг в друга, высекли из масок искры. И рухнули на помост.

На несколько секунд Мидлер потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что лежит на краю дорожки. Постепенно поднялся – голова кружится, все не в фокусе, а на другом конце помоста расплывчатое изображение – Парульский нюхает нашатырь. «Когда мы вновь встали к бою, – вспоминает Мидлер, – я вдруг почувствовал, что он боится: его клинок дрожал, и это укрепило мою руку. Теперь я знал, что выиграю».

В начале боя Парульский все сыпал флешами и очень остро чувствовал дистанцию – кольнет, а сам уже далеко. Но после «нокдауна» он ушел в защиту. Защита не была его сильным местом. И хотя он потом еще вел в счете (4:3), все же Мидлеру удалось его, в конце концов, одолеть.

А в следующем и последнем финальном бою предстояло отличиться Сисикину. Правда, прежде чем отличиться, он заставил изрядно помучиться свою команду. Он выходил против личного чемпиона тех Игр – обаятельного и импозантного Эгона Франке. Поляк фехтовал быстро и технично. Легко и искусно владел множеством приемов. Сисикин – боец не менее высокого уровня. Словом, они могли продемонстрировать элегантный, изысканный диалог клинков. Но на фоне того счета, каким завершилась первая половина их поединка (4:1) в пользу Франке, элегантность и изысканность вряд ли могли устроить нашу команду.

И вот тут-то, на грани поражения, Юрий сумел наконец раскрепоститься и сравнять столь крупный счет – ситуация почти безнадежная в бою со столь опасным противником.

Сейчас уже никто не помнит, как был нанесен решающий, пятый, укол, но осталась фотография – Сисикин протягивает Франке руку для рукопожатия, Франке застыл, схватившись за голову, а на заднем плане подпрыгивающий от радости Свешников зажимает себе рот рукой, чтобы не закричать.

В последний день Олимпиады Марк написал жене в Москву записку: «В этот раз, моя родная, победа нам досталась как никогда тяжело».

Много позже я спросил Марка, как он отреагировал на удивительный бой Сисикина.

– Я сказал Юре: «Ты дрался прямо как… Сисикин. Вот это ты – Юра! Вот это команда!»

– Он ответил что-нибудь?

– Да. Сказал: «Ты – капитан!»

* * *

В книжке В. А. Аркадьева и Т. Л. Любецкой Виталий Андреевич отметил: «Создать рапирную команду, подобную той, которую собрал Марк Мидлер, пока больше никому не удавалось…»

Но как объяснить тот факт, что брат, будучи с 50-х по 70-е годы ХХ века неоднократным чемпионом Олимпиад и первенств мира, как лидер и капитан советских рапиристов ни разу ни на Олимпийских играх, ни на первенствах мира не завоевал золотую медаль?

Один из учеников Марка, чемпион мира в личных поединках на рапире Дмитрий Шевченко, в беседе со мной сказал: «Для Мидлера ценность коллективной победы была всегда выше личной. Он был воспитан по-советски».

Кажется правдоподобной и дополнительная версия: то ли сознательно, то ли подсознательно, то ли по привычке Марк вызывал одновременно уважение к себе, опасение как противник и раздражение…

У судей – раздражение, что затевает скандальные разборки, и – опасения, что он прав и сумеет публично свою правоту аргументировать и поставить арбитра в неловкое положение. У противников и их тренеров Марк вызывал дополнительный адреналин, потому что был самым авторитетным и грозным рапиристом страны в 50-х–60-х годах ХХ века, первым победителем знаменитых венгров, французов, англичан, поляков и итальянцев, чемпионов Олимпийских игр и мира – Манджаротти, Д’Ориоля, Спаллино, Камути, Порульского, Джея, Франке.

Для бойцов и тренеров он представлял особую угрозу и особенный соблазн в 60-е–70-е годы, в самый разгар холодной войны, которая резко подняла политическое значение спорта. Как раз в это время Марк стал бессменным капитаном отечественной сборной, много лет не знавшей в мире себе равных, как говорили, усыпанной золотом команды, победить самого опытного и зрелого бойца которой значило нанести психологический удар членам команды. Поэтому на поединок против Мидлера тренеры бойцов и сами бойцы особенно концентрировали свои возможности. Словом, давление, оказываемое на Марка, в целом было необыкновенным. Я не говорю о болельщиках, а только о фехтовальной среде. Слишком много сильных противников в фехтовальном мире было у капитана советской сборной в течение пятнадцати лет. Тем сильней была у капитана сборной советских рапиристов Марка Мидлера «жажда золота мира» для своей страны.

Дмитрий Шевченко продолжил тему о личном золоте:

«Марк Петрович приучил нас разбираться в поражении. При разборе он часто находил вину, упущение или ошибку проигравшего, подзуживал: «Ты, мол, меня не слушал, и вот результат». Я и говорю: «Марк Петрович, а что ж у вас-то не сложилось?» Он отвечает: «Ну, не всё складывается, как хочется. Не всё мы до конца контролируем». Ушел от ответа».

Мне брат однажды сказал: