Застава на окраине Империи. Командория 54 - Марцин Гузек

– А кого ты изображаешь?

– Кого-то ответственного? Барда? Кого-то интеллигентного и красноречивого? Приличное человеческое создание? Ой, я сам не знаю, так много всего изображаю.

Эдвин задумался, но вскоре продолжил:

– Весь наш Орден – это одна огромная поза. Паладины, Жнецы, Вороны. Тайные ритуалы, символы. Сам удивляюсь, как люди не замечают, какой это все идиотизм. Кроме Матильды, – отметил он. – Вот она ровно то, за что себя выдает. Ульгар, строго говоря, тоже – по крайней мере уже несколько часов. Да уж, таких честных трупов, как он, нечасто встретишь.

– Неужели для тебя все – шутка?

– Не все… Но многое, да. Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над ней.

Погребальный костер пылал. Магнус и Матильда ждали, когда он погаснет, чтоб похоронить останки. Натаниэль стоял где-то сбоку. Клара и Эдвин наблюдали за этим издали. Олаф присматривался ко всему этому с крыши своей башни. Кассандры вообще не было видно.

– В хронике запишешь, что он погиб на службе, выполняя свои обязанности. И больше ничего. Он был просто рекрутом, никто разбираться не будет, – велел Дункан стоящему рядом Люциусу.

– Солгать? – удивился Монах.

– Хотя бы это он заслужил. Напиши еще, что Закон Мести не был применен. Он и так на рекрутов не распространяется, но это обычная формула.

Люциус закашлялся, когда ветер погнал дым от костра в их сторону.

– Да, пожалуй, мы и так бы его не применили.

– Извини?

– Закон Мести. Принимая во внимание обстоятельства…

– Закон Мести есть старейшая привилегия и обязанность Ордена, старше самой Империи.

– Да, но он возник, чтоб карать убийц. Чтобы отпугивать от убийств. А в этой ситуации…

– Ситуация не имеет значения, – отрезал командир рекрутов. – Люди должны знать, что того, кто поднимет руку на Серого Плаща, ждет смерть. На этот раз мы ничего не делаем, поскольку, как я уже сказал, Закон Мести не распространяется на рекрутов. И поводы этого вполне очевидны в свете произошедшего.

– Да, но… Ты хочешь сказать, что если бы Ульгар был принявшим уже присягу Серым Стражником, а ситуация была бы ровно такой же – то ты бы настаивал на выполнении Закона Мести?

Дункан обернулся и посмотрел Люциусу прямо в глаза.

– Мне бы это не доставило удовольствия, но Закон Мести не знает исключений. Это наша привилегия и наша обязанность. И да, это значит, что если бы Ульгар носил Серый Плащ, то я лично отрубил бы голову девке, которая его убила. И любому, кто встал бы на дороге. И того же я ожидаю от каждого из вас. И если ты к этому не готов, Люциус, то лучше подумай еще раз, хочешь ли ты здесь быть. Потому что, поверь мне, Серая Стража заставляет пачкать руки. Всех нас заставляет, и гораздо чаще, чем мы хотели бы.

– Как у вас с консуммацией? – спросил Эдвин с понимающей усмешкой.

– Мы же обедали перед тем, как выехать в патруль, – ответил Люциус растерянно. – Ты же сам при этом был.

– Я так думаю, что он не про консумацию, а про консуммацию, – пояснила Амелия, перехватывая поводья. Кони, тянущие ее телегу, медленно шли по усыпанному листьями тракту, возвращаясь отлично известной дорогой домой.

– А, так ты о… А, действительно… – Монах отчаянно покраснел.

– Во-первых, не твое это дело, а во-вторых, мы не пара. Я просто беру у него книжки почитать, – отрезала Амелия.

Эдвин, несмотря на это, едко усмехнулся. Они с Люциусом ехали по разным сторонам телеги. Теоретически это был патруль, практически больше смахивало на эскорт.

– Ну да, берешь книжки. Каждую неделю. Вот уже месяц. Скоро у тебя кончатся поводы, чтобы заезжать к нам в гости. Ты меня не убедишь, что способна прочитать их все так быстро. И ладно бы еще это была поэзия, но смотри – вон тот фолиант, он о грибах. О грибах!

– Я очень быстро читаю.

– Ясно… Так, вообще говоря, каким чудом ты в принципе умеешь читать?

– Я же тебе говорил… – поспешил объяснить Люциус.

– Нет. То, что ты мне говорил, это была какая-то мутная история про дочь писца, которую она тебе скормила. Я спрашиваю о правде.

– А почему это вообще тебя интересует? – спросила девушка.

– Потому что Люциус для меня как младший брат. С небольшой задержкой развития. Чувствую настоятельную потребность опекать его и следить, чтоб никто не воспользовался его наивностью.

– Честно говоря, из вас двоих ты более кажешься требующим опеки.

– Это предложение? – Губы барда искривились в нечестивой улыбке.

Желто-красный лист упал с ближнего дерева, секунду танцевал на ветру, потом грациозно опустился на тракт. Буквально следом за ним в то же место с куда меньшей грацией приземлилась куча лошадиного навоза. Люциус кашлянул.

– Господа! Господа! – раздался крик. Это Хелиер, один из охотников, живущих в округе, мчался по тракту в их сторону. Он остановил коня прямо перед телегой Амелии. – Я еду из Рубежницы. Мы нашли всадника, был тяжело ранен, еле живой. Вез на коне мальчика.

– И что?

– И у него были перстень и Серый Плащ.

* * *

Дункан присмотрелся к железному перстню с изображением росомахи.

– Номад, – сказал он.

– Не знаю, господин, он без сознания был, когда мы его нашли. Не представился. – Имя невысокого охотника командиру рекрутов никак не удавалось запомнить.

– Это не имя, это принадлежность, – пояснил Люциус. – Означает, что этот человек не относился ни к какой командории.

Они стояли перед старой, разваливающейся хатой где-то на околице Рубежницы, самой крохотной деревни в округе. Ведущая сюда лесная дорожка была изобилующей поворотами и не особо ухоженной. В это время года местами превращалась в грязевую ловушку.

У цели их маршрута Серых Стражников встретили любопытные взгляды. Патрули редко добирались сюда. Собственно, сюда вообще мало кто когда-либо добирался. Несколько живущих тут семей были на полном самообеспечении, отказываясь от любой помощи. Чаще всего даже открыто против нее возражали. Сам Дункан до этого был тут всего один раз, в самом начале, на следующий день после прибытия в командорию. Местные угостили их с Олафом обедом, вежливо поговорили, а потом дали понять, что их лучше оставить в покое.

На самом деле единственным, что Дункан крепко запомнил с того визита, был вид на восток от поселения. Рубежница лежала на краю Великой Чащи, древней границы Империи. Перед Катастрофой гигантские деревья выжигались при помощи Легионов, шаг за шагом граница цивилизации двигалась на восток. Даже сейчас, спустя век, невооруженным глазом было видно, как далеко смогли дойти тогда люди. Обычный лес уступал там место стене деревьев невероятных размеров.