Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

И с каждым словом благочестивого мне становилось все хуже и хуже. Брак настоящий, никакой фикции, его благословили не только боги, хранитель рода, но и служитель храма. И если Таллик вернется, я вновь стану бесправной…

— Вы побледнели, — заметил Ясмин и обрадовался, — так вас уже можно поздравить? Простите мою невнимательность! А я держу вас во дворе… — С этими словами он повел меня в храм, забрал мой плащ, куртку и перчатки, усадил на диванчик в приемной у алтаря и подал чашку воды. А сам отправился устроить Мартину, ибо метель разыгралась нешуточная, успокоится не скоро, и назад он меня одну не отпустит, и уж точно не на лошади верхом.

Сглупила. Ой, как же я сглупила — с побегом, с браком, со всем!

Нужно было встретить Инваго с хлебом, солью, бутылью вина. Выслушать его предложение брака, мягко от него отказаться и найти альтернативное решение. И была бы я для них слепая, как все, но вменяемая. Обозы бы с удивлением встречала и всех нелюдей, как и раньше, принимала за простых мужиков. Но кто ж знал, что все так обернется? Что не будет казней, грабежа, издевательств, насилия и многочисленных смертей как при Даруше Темном. А он в свое время так же клятвенно заверял, что принесет в Гьязу лишь мир и покой. Впрочем, он и не обманул, мой родной город стерт с лица земли вместе с жителями.

Я вздрогнула от жутких картин прошлого, а затем еще раз, когда переодевшийся служитель храма прикоснулся к моему плечу.

— Торика, вы плачете. Что-то случилось?

— Это от счастья, — всхлипнула я и стерла горячие слезы. А ведь обещала себе и Торопу — не вспоминать, не бередить завесой скрытые раны. — Извините, благочестивый Ясмин, но я здесь не за благословением на рождение сына.

— Жаль, а я вам его уже дал, — улыбнулся он. Присел рядом со мной, взял за руку. — Итак, что же вы хотели?

Выждав немного и приведя дыхание в норму, я попросила свиток копий родовой книги Дори. Думала, он откажет, но хранитель брачных уз обрадовался моей просьбе вдвое больше, чем возможной беременности, и стремительно скрылся за алтарем.

И уже оттуда, из глубины храма, ко мне долетал его счастливый голос:

— Торика, вы первая и единственная вдовийка, кто изъявил желание больше узнать о своем иноземном муже и истоках его рода! Какая удача. Теперь можно не беспокоиться о счастье вашей пары… вы действительно найдете путь друг к другу — С этими словами Ясмин вернулся, неся тонкий свиток.

— Спасибо. — Я чихнула. Суо действительно провел брак по всем законам и не забыл покрыть свиток сантиметровым слоем пыли, накопившейся за пять лет.

— Пожалуйста, — заверил благочестивый и предложил: — Чаю?

— Не откажусь.

Обычный с виду предмет был магическим и хранил в себе не один туго свернутый лист, а сотню с лишним, как и копируемая им книга. Вначале шла история рода, которая обновлялась по ходу времени, затем права и обязанности супругов, хранителя рода и невероятно краткие сведения о бесценной реликвии, ради которой Таллик Дори на мне женился. Вернее, ради сохранения которой на мне женили потеряшку.

Сидя в небольшой комнатушке, более похожей на келью с узкой бойницей под потолком, я начала изучение свитка со строк о реликвии, а все потому, что в истории рода именно она являлась причиной большинства скоропостижных смертей. Преемственность шла по линии первенцев мужского пола, достигших тридцати одного года. Если наследник до этого возраста не доживал, реликвия переходила к следующему первенцу рода, достигшему возраста сорока одного года, если и этот не выживал, ее в свои руки получал уже более дальний кузен — троюродный, в возрасте пятидесяти одного года. И бывали в роду периоды, когда реликвия десятилетиями «вырезала» мужское поголовье, а в конечном счете попадала в руки чистокровного наследника, успевшего за это время подрасти. Вспомнив о сказанном Дори, я пришла к выводу, что сейчас настал или вот-вот настанет приблизительно такой же период. Таллик потерялся, его отца уже нет в живых, Инваго не наследник… И зачем им понадобилась фиктивная жена со стажем семейной жизни? Или это одно из условия получения реликвии?

— Проверим.

Я вернулась к родовому древу и продолжила анализ наследников. Прадед Дори при получении реликвии был женат, дед женат, отец женат, Таллик женат…

— Чтоб тебя! — громкое восклицание вырвалось против воли и потревожило благочестивого Ясмина в соседней комнатушке. Выждав, когда он затихнет, я вновь взялась за свиток, негодуя и сердясь. Я же пять минут назад смотрела на этот лист, и Талла там не было, как и Инваго. А теперь оба имени стоят рядышком, впритык. Мгновение раздумывала о происходящей здесь и сейчас бесовщине, а затем посмотрела на список наследников. И точно. Вот последнее имя отца Дори и больше никаких не…

А в следующее мгновение на бумаге появилось имя последнего наследника, моего мужа — потеряшки и портрет оного в профиль. Свиток выпал из моих рук.

Святая Иллирия! Что же это получается? Талл жив и, вполне возможно, вернется? Я убью Дори!

Последнюю мысль произнесла вслух, и, судя по всему, громко. В дверь постучали:

— Торика, у вас все в порядке?

— Да-да, простите. Просто… — не зная, что соврать, припомнила слова вампира о новых возможностях, даруемых мне этим браком. — Я в невероятном удивлении от… приобретенных мною прав.

— Понимаю. — Служитель храма издал смешок и поделился своим мнением на этот счет: — Мне они тоже понравились. Внимательно прочитайте пункты об управлении хозяйством, детях и супружеских долгах.

— А что там по третьему пункту? — Я достала свиток из-под кровати, развернула нужные листы с правами и обязанностями.

— За неисполнение оных муж платит золотом, — порадовал Ясмин и ушел к себе.

— Хм, что же это получается, у моего супруга пять лет неустойки?

Некоторое время я взвешивала все «за» и «против», а затем пришла к выводу: раз уж тариец сделал мой брак с Талликом настоящим, почему бы и мне не войти в права супруги по-настоящему. С этой мыслью я вышла в храм, нашла чистый лист, металлическое перо с чернилами и вернулась в комнату, подбивать, так сказать, все причитающееся. Кажется, центральное отопление с котлом и водопровод под напором обойдутся мне гораздо дешевле.

К сожалению, я не успела подсчитать все. В третьем часу ночи двери храма сотряслись от десятка мощных ударов. Я спрятала свиток, отстегнула от пояса кинжал, пару-тройку игл и крадучись вышла в зал под напевные мольбы, долетающие из комнатушки Ясмина. «Великий Адо, прошу, — истово молил благочестивый, — не губи понапрасну…» Удивительное дело, он же сам вдовиец, а поклоняется иноземному покровителю воинов, богу войны. Хотя чего я удивляюсь? Наше божество в отличие от тарийского — слизняк слизняком. Может только пить, есть и сотрясать воздух сказаниями о прошлых своих подвигах. Его так и зовут — Кудесник прошлого, слагатель легенд Кудес.

В двери храма постучали решительнее, служитель храма залепетал настойчивее, я крикнула: