Сокровище Империи - Алексей Корепанов

Крис понятия не имел, действительно ли чужаки настроены так миролюбиво, как утверждал Эрик… если вообще они существовали, эти чужаки… Однако был намерен не только выбраться из этой истории, но и сообщить обо всем, что узнал, в Администрацию Императора. Анонимно, разумеется. Делить Виа Лактеа с чужаками? С какой это стати? Пусть ищут другие места.

Он коротал время за просмотром тиви и арт-объемок и чувствовал, что его уже просто тошнит от всех этих галер, шлюпок и каботажников. А ведь совсем не факт, что конечным пунктом Годзиллы является именно Единорог. Вполне возможно, что в этом центре галактических трасс тот просто пересядет на другую пассажирку и отправится куда-то еще дальше для встречи со своим сообщником. И придется следовать за ним, и в любой момент на любой галере в дверь его, Габлера, каюты может войти беллизонка Анизателла. Она ведь чувствует его… даже если он заберется на край света. Как говорили персонажи объемок, вдвоем им было тесно в Виа Лактеа. И остаться в живых должен был только один. Крису хотелось, чтобы этим одним оказался именно он – у него были большие планы на собственное будущее. Но и смерть беллизонки его не устраивала. При одной мысли о ней по-прежнему сладко сжималось сердце. Хотя, возможно, Низа просто как-то приворожила его. Она, судя по всему, умела делать много чего необычного, эта черноглазая жрица горного храма Беллизона…

Чтобы узнать побольше о том предмете, который находился в его нэпе, Габлер полез в Нет – и никаких упоминаний о Копье Судьбы там не обнаружил. Как и говорил «ценитель Христа». И Крис сделал вывод о том, что тут явно не обошлось без цензуры.

Чувствуя себя последней скотиной, Габлер сочинил очередное, сто пятидесятое или двухсотое, послание домой, где, наверное, давно уже протухло мясо зарезанных в честь его возвращения телят, а старые вина отец с досады спустил в канализацию. О том, какие слова употребляет, поминая его, Криса, кузен Йеспер, в кои-то веки выбравшийся со своего Асгарда ради встречи с братцем-файтером, думать вообще не хотелось. Нехорошие это были слова, ясное дело. В послании Габлер честно признался в том, просто не знает, когда появится в родном Супергольме, и повторил то же самое, что уже писал: служба, мол, есть служба даже в отпуске. И заверил, что появится обязательно! Всем, как говорится, смертям назло!

Галера не успела еще добраться до местного саба, расположенного где-то между орбитами Марса и Юпитера, когда наконец-то отозвался Лино Пирико-туо-туо, то бишь Арамис. Он уже прибыл домой, на Беловодье, с похорон Атоса, и, в отличие от Гранаты, принял сообщение Габлера всерьез. И был готов встретиться с Крисом в любом месте и в любое время. От Портоса же по-прежнему не было ни слуху ни духу, и Габлер имел все основания для того, чтобы предположить: до Юла Ломанса беллизонки уже дотянулись.

«24-го прибываю на Единорог, – сообщил Габлер Арамису. – Буду тебя ждать. Портос молчит. Коннектился ли он с тобой?»

В ответном мейле Арамис пообещал прилететь на Единорог, а вот по поводу Портоса сказать ничего не мог: тот с ним на связь не выходил.

Когда галера приблизилась к Единорогу, Крис окончательно понял: с Юлом Ломансом дело дрянь. Не мог этот здоровяк, способный перепить кого угодно, несколько суток кряду валяться в отрубе. К тому же он собирался знакомиться с достопримечательностями столицы Империи, а не беспробудно пьянствовать. Для того чтобы заливаться спиртным, вовсе не обязательно было переться на Вери Рому – на родине Портоса, Гее, со спиртным тоже проблем нет. И даже если он по пьяни потерял унидеск, приобрести новый и восстановить все адреса – вовсе не проблема. Не может ведь он столько времени обходиться без коммуникатора! Это более невероятно, чем гулять в открытом космосе без скафандра…

По всему выходило, что Габлеру с Арамисом нужно мчаться на Нова-Марс, ставить на уши полицию и выручать Портоса… если еще не поздно. А скорее всего, покупать оружие и самим лезть в подземелья горного храма – местные полы уже ясно дали понять, что связываться со служителями Триединого не намерены, себе, мол, дороже. Ведь Портоса должны еще доставить на Нова-Марс, а на это нужно время. Значит, надежда пока есть, пусть и слабая. И коль она есть, они должны сделать все, что в их силах. И дело даже не в том, что Портос там, на Нова-Марсе, в храме Беллизона, спас жизнь ему, Крису Габлеру. Просто – как же по-другому? И может, все-таки удастся убедить полицию выделить людей… Или попробовать договориться со стафлами? Спейсматка «Гулливер» легиона «Сильван» наверняка до сих пор висит на низкой орбите над Ново-Марсом…

Но как же быть с Годзиллой? Кто будет следить за ним? Сдать его твинсерам, и пусть вытягивают из него все, что он знает. Но Эрик говорил, что инфу из агентов чужаков невозможно вытянуть никакими способами…

В общем, настроение у Габлера при подлете к Единорогу было хуже некуда. И хоть гласило одно из выбитых на плитах изречений: «О мертвых или хорошо, или ничего», Крис мысленно в тысячный раз на чем свет стоит честил проклятого Эрика Янкера, который втянул его во всю эту историю.

В конце концов Габлер решил, что, оказавшись на Единороге, пошлет анонимное сообщение насчет Годзиллы, если тот вознамерится следовать куда-то дальше. А если Годзилла передаст свою «драгоценность» на Единороге, он, Габлер, маякнет и о том типе, который примет псевдо-Копье. Все это, конечно, не могло привести к каким-то существенным результатам: ну, задержат Годзиллу или того типа, обыщут – и что? Найдут сувенирный меч славейнов? Но в любом случае агенты Иных засветятся. А настоящее Копье может помочь выручить Портоса – до этой мысли Габлер дошел не сразу, а когда дошел, обозвал себя тупицей. Обменять Портоса на чудодейственное Копье Судьбы! Если, конечно, жрецы Триединого согласятся на такой обмен, и если их удастся убедить в том, что Копье действительно не простая железяка. Так или иначе, есть возможность решить дело миром. Как говорится, на хрена нам война… Крис не особенно вдохновлялся собственными умозрительными построениями, но это был хоть какой-то просвет.

…Пассажиров еще не пригласили на выход, а Крис уже был возле одного из шлюзов – с нэпом за плечами, в каскетке и арт-очках. Пусть стюарды считают его последним придурком – плевать на стюардов! Нужно покинуть галеру раньше Годзиллы и поскорее добраться до баса. А там он знал, что делать – устройство космодромных басов в Стафле изучали наряду с устройством множества других транспортных средств.

По трапу Габлер сошел первым. Вновь, как и почти два десятка дней тому назад, здесь падал снег. Но теперь он был такой густой, что далекое здание космопорта выдавало себя только бледными пятнами огней. Цепочка желтых басов поджидала метрах в ста от нырнувшего на дно атмосферы космического исполина, и на крышах космодромного транспорта лежали снежные шапки. Стояло безветрие и мороз почти не ощущался. Да и мороза особого не было: чуть ниже нуля – это не минус тридцать восемь зимой на базе легиона «Минерва». На плацу. И тем более не тот холод вкупе с нехваткой кислорода на марсианской базе, где Криса угораздило совсем недавно побывать.

Подняв воротник и смахивая с ресниц огромные, прямо-таки сказочные снежинки, Крис заторопился к крайнему справа от галеры басу. Тот должен был, приняв пассажиров, уйти к терминалу первым. Цепкие подошвы бегунцов позволяли Габлеру уверенно держаться на ногах, а кое у кого, судя по возгласам за спиной, с передвижением по снегу были проблемы. И хоть файтера занимало сейчас совсем другое, он невольно вспомнил, как в школьные годы ходил с ребятами на высокий берег речки Лазурь, и они наперегонки мчались вниз на лыжах, и ветер свистел в ушах, и захватывало дух… И ярким оранжевым пятном маячила впереди спина Эрика Янкера – лыжником тот был отменным… и все же однажды въехал прямо в присыпанную снежком прорубь…