Дочь двух миров. Испытание - Вера Чиркова

У Бронка это были круглые, как лепешечки, пирожки с творогом и ягодами, подслащенные душистым медом, и мне стало понятно, почему дед всегда страдальчески вздыхал, поглощая земной аналог родных пончиков.

– Отнесешь ученикам? – невинно спросил Бронк, когда я отодвинула тарелку.

Разумеется, мне хотелось посмотреть, чем занимаются молодые маги, пока учителя нет поблизости. Неплохо бы заодно и прикинуть их возможности. Все же я теперь тоже кое-что умела, хотя пока и сама в это не верила до конца и каждый раз ждала подвоха, создавая платье или туфли.

Но своих опасений пока не забыла и уверенности в том, что сумею выстоять перед каким-нибудь магическим фокусом, тоже не чувствовала.

– Хаттерс сказал, когда уходил, – осторожно намекнула повару, – чтобы они со мной не шутили. Может, лучше вообще не показываться им на глаза?

– Как хочешь, – разочарованным Бронк почему-то не выглядел, – я просто так предложил, все девушки мечтают познакомиться с магами.

– Спасибо, – не сумела я сдержать ехидную усмешку, – но я о таком никогда не мечтала.

Говорить вслух, что, как выяснилось, всю жизнь прожила рядом с магом, я пока не собиралась. Да и про шеоссов тоже – теперь они казались еще более загадочными, чем два дня назад. И явно неспроста дед на всякий случай советовал держаться от них подальше, хотя и буркнул, что встречаются эти существа еще реже, чем синие дубы. А мне вот повезло, попадание точно в яблочко.

– Тогда давай налепим пончиков, – предложил повар, ловко ссыпав порезанные овощи в котел. – Их все любят.

Мы принялись лепить пирожки, а попутно Бронк рассказывал обо всем, что ему вспоминалось. Как выяснилось, молодые девушки из высшего общества, к которому относятся дочери и родственницы князя и самых богатых горожан, по улицам без сопровождения не ходят. Нет, на них никто не нападает, просто не принято.

Такое позволено только простолюдинкам и магиням, ну, еще их ученицам и женщинам свободных нравов. Поэтому бакалейщица так удивилась, обнаружив меня утром в переулке. Ведь платье на мне было довольно дорогое и сундучок особый.

Про сундучок хотелось узнать поточнее, но Бронк уже рассказывал про чаевые, как я назвала про себя цену благодарности. Женщины в таких нарядах, в каком гуляла по городу я, вообще не достают кошелей, за них расплачивается сопровождающий. И тем более не говорят никому спасибо, это лавочники и приказчики больших магазинов обычно благодарят прекрасных эйн за то, что посетили их заведение. Так как позже будут с гордостью хвастать перед простыми покупателями, какие важные особы к ним заходят.

Ну и еще потому, что расплачиваются спутники этих девушек, не скупясь, не в пример прочим покупательницам. А особенно боятся и не любят торговцы магинь. Те, как правило, умеют считать не хуже самих лавочников и насквозь видят качество товара.

– Бронк! – Дверь резко открылась, и на пороге замер подозрительно прищурившийся Нейлорс. – Ты про чай не забыл?

А мне почему-то показалось, что спросить он собирался вовсе не это.

– Не забыл, – спокойно отозвался повар. – Вон на столе стоит корзинка, можешь взять.

Ученик поджал губы, повернулся и ушел. Корзинка послушно летела за ним.

– Пф, – фыркнул мой собеседник, махнул пальцем, и дверь захлопнулась.

– Ты маг? – изумилась я.

– Немножко. У меня способности меньше, чем положено ученикам. Но совсем без дара здесь нельзя, магистр везде разных заклинаний навешал, чтобы домоправитель мог один справиться. Маги помногу слуг не держат.

– А ученики, – оглянулась я на дверь, – разве не могут помогать?

– Мне и самому нетрудно, – пожал плечами Бронк. – А им учиться нужно, хотя всем по-разному. Нейлорс скоро сдаст на подмастерье, а двое младших только осенью пришли. Еще есть Витерс, но он всегда занят.

Повар нахмурился и перевел разговор на другое, начал рассказывать о том, с какими бедами приходят к магистру горожане и жители окрестных селений.

– Лезут со всякими мелочами, думают, он всемогущий, – с неодобрением усмехался Бронк, – может вернуть ушедшего жениха или найти в лесу заблудившуюся козу. Он, конечно, смог бы, но сил потратит много, а времени – еще больше. Ему проще дать пять серебряных за ту козу, но ведь так можно избаловать, они сами за хозяйством следить перестанут.

– Бронк, – в кухню без стука заглянул рыжеватый, курносый парнишка, плутовато покосился на меня, – мы там чашку случайно разбили и чай пролили. Селянка не может убрать?

– А сами вы не умеете? – само сорвалось с языка.

Нахальство и предприимчивость учеников меня одинаково возмутили и насмешили.

– Им магистр запрещает тратить силы на бытовые заклинания, – вставая, пояснил Бронк. – Они еще накопители заполнить должны.

– Отдыхай, сама схожу, – опередила я доброго домоправителя. – Ну, веди, Сусанин, где там ваша чаша Иуды?

– Меня зовут Звенорс, – покраснел парнишка и почти бегом ринулся к распахнутой створке в конце широкого коридора.

– Инла, – попытался остановить меня повар, – ну зачем ты это делаешь?

– Что? – На миг оглянулась я и рассмотрела на его круглом лице откровенное огорчение. – Ты думаешь, они могут на меня напасть?

– Нет, – уверенно качнул он головой и тихо вздохнул: – Просто проверяют.

Подробнее объяснять Бронк не стал, а расспрашивать не было времени, рыжий козел-провокатор уже выглядывал из засады. Я пожала плечами и пошла дальше, мне тоже хотелось кое-что проверить. Ведь потом такой возможности может и не представиться: едва Хаттерс выяснит, что у меня есть способности, он добавит к моему имени пару букв, и всем вокруг станет ясен мой новый статус.

Это как в онлайн-игре: пока бегаешь в простом шмоте – ты нуб, а как только надел артефактный сет, все сразу видят твою ценность и профу.

А мне необходимо как можно раньше понять для себя, насколько здесь ценятся личностные качества человека независимо от его магических умений.

– Ну, – входя в просторную комнату, осведомилась я с ехидцей, – и зачем вам потребовалась селянка?

И не обращая внимания на уставившихся на меня парней, нагло оглядела помещение, служившее, судя по шкафам с книгами и полкам, уставленным всевозможными камнями, бутылями и колбами, классом для этих великовозрастных учеников.

Старшим предсказуемо оказался Нейлорс, ему я дала бы, по земным меркам, от двадцати до двадцати шести лет, потом шел симпатичный шатен, сидевший у окна ко мне спиной, но искоса поглядывающий через плечо. Судя по заваленному бумажками и камнями столу перед ним, это Витерс.

Ушастый черноглазый парнишка с собранными в хвост темными волосами, уставившийся на меня заинтересованным взглядом, – единственный, чьего имени я не знала, и ему явно нет и восемнадцати, как и Звенорсу.