Любишь – беги - Алиса Эмс

Он провел кончиками пальцев по моей щеке, а затем подарил мне еще один волшебный поцелуй.

— Я должен идти, Сен-Жермен ждет меня для разговора, — с сожалением сказал Арделл, выпуская меня из объятий. — Спокойной ночи, Эмма!

— До завтра, — улыбнувшись, попрощалась я.

Я проводила его взглядом и вдруг заметила Ренарда, застывшего в конце коридора и наблюдающего за мной. Конечно, он не мог не видеть нашего поцелуя, и по его виду было понятно — увиденное ему не понравилось. Смутившись, я поспешила в свою спальню, но не прошло и минуты, как в мою дверь постучали. Я даже не удивилась, увидев на пороге Ренарда.

— Можно войти? — поинтересовался он, и я отступила на шаг, впуская его в комнату.

— Слушаю тебя, Ренард. — Что-то заставляло меня думать, что разговор наш не будет приятным.

— Эмма, твои нежные чувства к Арделлу ни для кого из нас не секрет, — неожиданно и очень уверенно заявил Ренард.

Я резко выпрямилась, не зная, что и ответить на такую наглость. Сейчас я проклинала эльфийскую эмпатию, благодаря которой моя любовь теперь «ни для кого не секрет».

— Не думаю, что это касается кого-то, кроме нас, Ренард, — ответила я, в упор глядя на него.

— Это касается Арделла, а значит и всех нас.

— Чушь какая! — возмутилась я, но Ренард жестом заставил меня замолчать.

— Я хочу рассказать тебе кое-что. Знаешь ли ты, почему мы удочерили Лизу?

— Нет, конечно! И причем тут это?

— Лиза — дочь моего брата Ародара. На свою беду он полюбил женщину, русскую актрису, и вскоре она стала его женой. Они были вместе недолго — эта особа сбежала в Россию к своему прежнему возлюбленному, забрав с собою новорожденную дочь. Позже она погибла в автокатастрофе, и ее родные с радостью отдали нам ребенка. А Ародар ради нее лишился всего… — Ренард замолчал и отвернулся. Было видно, что ему тяжело вспоминать прошлое. Конечно, это была грустная история, но я все же не понимала, причем тут я и Арделл.

— И я раздражаю тебя только потому, что тоже русская?

— Ты не дослушала, — не ответив, сказал Ренард, и продолжил: — Эльфы, связавшие свою судьбу с человеком, теряют свое предназначение и становятся смертными. Проще говоря — людьми, и обратной дороги нет.

— Как это? — потрясенно спросила я, не желая верить его словам. — Из-за чего это происходит? Из-за любви?!

— Физическая любовь, близость с человеком губительна для эльфийских генов. Такой вот парадоксальный факт.

— А…поцелуй? — похолодев от страха, спросила я.

— К счастью, нет. Вы ведь не зашли дальше поцелуев?

Я медленно помотала головой.

— Я прошу тебя, Эмма, не морочь голову Арделлу.

— Я не морочу! — возмущенно воскликнула я. — Я его люблю!

— Люди не умеют любить! Это лицемерные и непостоянные создания. Прости, но за всю мою жизнь я много раз убеждался в этом. Мой брат стал смертным, полюбив женщину, предавшую его. Ародар убил себя, потеряв ее, и не прожил даже этой жалкой короткой человеческой жизни! Я не хочу, чтобы такая судьба ждала и моего лучшего друга. Даже если ты не сбежишь к другому, Арделл умрет в итоге. Ты не пара ему! Ты ведь не думала всерьез, что у вас есть будущее?

— Нет, — честно призналась я.

Ренард был прав. Как бы сильно я не успела полюбить Арделла, я прекрасно понимала, что шансов быть вместе у нас мало: я все еще не была уверена в том, что могла всерьез и надолго увлечь эльфа, и, как бы горько мне от этого ни было, знала, что рано или поздно мы расстанемся. Ренард лишний раз убедил меня в неизбежности такого финала, но я не рассчитывала, что он наступит так скоро, да и сердце яростно протестовало против этого, поэтому теперь я подавленно молчала. А будущий король продолжал настаивать:

— Что бы ни говорил тебе Арделл, не поддавайся. Он забудет тебя и когда-нибудь полюбит эльфийку. Не позволяй ему обманываться, Эмма, и исчезни из его жизни, как только закончите дела. Пожалуйста, сделай это ради него.

Ренард замолчал и теперь с волнением ждал моего ответа. Я посмотрела в его горящие глаза и, кивнув, сказала:

— Я исчезну из его жизни. Не волнуйся, Ренард.

Иногда мне удается казаться хладнокровной. Будущий король энергично тряхнул головой и, не сказав больше ни слова, ушел…

Проводив Ренарда, я еще раз обдумала его слова. Мне было тяжело и больно, но я признавала его правоту. Более того, я никогда не строила планов насчет нашего с Арделлом будущего, прекрасно понимая, что не подхожу ему, и мы расстанемся, как только закончится мой французский вояж. Что ж, настало время смириться с этим и принять неизбежное, как бы ни противилось этому мое несчастное сердце.

Меньше всего сейчас я хотела спать, хотя и чувствовала чудовищную усталость. Я приняла ванну, и горячая вода помогла мне немного успокоиться. В конце концов, я решила радоваться тому, что имею, ведь и этого, по сути, было достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливой. Арделл был со мной, и будет еще некоторое время, я нравлюсь ему, и у нас есть поцелуи, слава богу, безопасные для него. Пока у меня не было повода лить слезы — я приберегла их на потом, предпочитая сейчас просто не думать о плохом.

После горячей ванны мне нестерпимо захотелось пить, и я решилась выйти из комнаты.

В столовой я нашла кулер и, налив стакан холодной воды, вышла на террасу подышать свежим воздухом. Ночь была жаркой. Бесчисленные огни вдоль побережья походили на рассыпанные по земле звезды. Я улыбнулась своим мыслям о том, каким невероятным вдруг стало мое лето. Мои каникулы, так печалившие меня поначалу, неожиданно стали ярчайшим событием в жизни, которое может произойти с одним человеком из миллиона. И это стоило всех пережитых страхов и пролитых слез, это стоило даже будущих слез и страданий. Это многого стоило.

Позади меня вдруг послышались легкие шаги, и одновременно прозвучал вопрос:

— Не спится, Эмма? — На террасу с бокалом в руке вышла Элен.

— Не спится, — подтвердила я с улыбкой.

Элен в струящемся шелковом халатике, с собранными наверх волосами и без всякого макияжа сейчас была так же неотразима, как в сценическом наряде. Я до сих пор удивлялась нашему необычному знакомству и была счастлива находиться рядом с нею.

— За тебя! — улыбнулась мне Элен и легко коснулась своим бокалом моего стакана.

— И за тебя, — добавила я смущенно.

Сделав глоток, Элен облокотилась о перила террасы, и я повторила ее движение.

Некоторое время мы, молча, любовались ночным видом. Это был тот случай, когда молчание может быть таким красноречивым и уютным.

— Ты его любишь? — неожиданно прервала тишину Элен.

— Да, — просто ответила я, прекрасно зная, что все уже в курсе моих чувств.