Ведьмы. В петле времени - Марина Андреева

— Подъём девочки! — разбудил меня голос дежурной.

Вспомнив о том, что должно было произойти сегодня утром, окинула взглядом кровати девчонок. Анжелкина конечно же была пуста.

— А где… — поинтересовалась я, надеясь услышать тот же ответ.

— Умываться пошла, — отозвалась дежурная.

Дальнейшие события пошли как по маслу: поцелуй на лестнице, моё разыгранное недоумение, обида Серёги, недобрый прищур прекрасно всё заметившей Анжелы, подмигивание Карины, словно говорящей, мол, всё идёт по плану. Завтрак в напряжённой обстановке, Серёжкин демонстративный уход из столовой, и наш короткий, но до ужаса нелепый разговор в коридоре.

— Всё нормально? — тихо интересуется успевшая подойти Карина, и заметив мой кивок, добавляет: — Вот и хорошо. Иди погуляй. Я позднее подойду, сходим к Таньке.

Ну а я что? Ничего. Нынче я послушная. Всё же куда легче смириться с тем или этим, если знаешь что, зачем и почему, а не так как было прежде — сплошные непонятности. Пошла, как и тогда, на качели. Сижу, наслаждаюсь тем как ветерок играет волосами. Слушаю шелест сосновых веток, вдыхаю полной грудью окружающие запахи… Хотя последним меня не удивить. Вот как-то странно, я десять лет ничего не чувствовала, даже вкуса или температуры, а запахи ведь были. Только сейчас задумалась на эту тему, раньше это воспринималась как что-то естественное, само собой разумеющееся. Ненормальным было то, что всё остальное отсутствовало, а сейчас вдруг показалось и это странным. Если уж пропадали все чувства, включая работу вкусовых рецепторов, то почему обоняние-то осталось? Надеюсь ещё раз проходить через всё это не придётся. Боюсь не выдержу.

Успев немного подмёрзнуть, прошлась по территории интерната. Неспешно добрела до ворот. Оглянулась, подруги ещё не видно. То ли я слишком шустро нагулялась, то ли её что-то задержало на этот раз? Постояла в задумчивости пару минут, и только протянула руку к калитке, как из-за спины раздался окрик Карины:

— Лена! Постой!

Ну наконец-то! Стою. Жду.

— Всё идёт по плану, а у тебя как? — интересуется она.

— Как по маслу, — улыбаюсь в ответ.

И вот мы уже топаем мимо тех самых гаражей, со свеже-намалёванной надписью «Серёжа + Лена = Любовь», миновали ворота лесничества, подходим к калитке Танькиного дома.

— Помнишь, что надо делать? — уточняет Карина.

— Конечно, — улыбаюсь.

— О! Привет! — раздаётся весёлый Танюхин голос. — Чего встали? Заходите!

Ну мы и зашли, учитывая то, что на этот раз спешить было некуда, а вот повод поболтать был, то от обеда отказываться не стали. И на протяжении всей трапезы рассказывали всякие жути о самых настоящих жертвоприношениях, проводимых в том сосновом лесу, что разделяет наш район от города.

— Там, оказалось собираются самые настоящие колдуны! — жутким шёпотом вещает Карина, потягивая компот. — Это не то что наши игры-забавы. Они там приносят в жертву животных! Говорят, видели, как они пьют кровь своих жертв, и рисовали ею какие-то символы на телах друг друга!

— А тех кто подсматривал не заметили? — всё ещё не веря, интересуется Танька.

— Ага, как же! Они оттуда так драпали! Говорят, больше в этот проклятый лес ни ногой!

Ещё около получаса такой же пропаганды, и можно было считать, что зерно брошено в плодородную землю. Повезло, что Танька, несмотря на участие в Каринкиных шабашах, воспринимаемых ею не более чем игрой, вообще-то очень суеверная. Вот нам и удалось нагнать страха, оставалось лишь закрепить успех на будущее и подруга будет по дальней дуге обходить тот злополучный лесок.

В итоге, нагнав ужастиков, распрощались и потопали обратно к интернату.

— Где вас носит? — стоило нам войти в холл, фыркнула поджидавшая нас Анжела.

И опять она раздувалась от злости, а мы с Серёгой словно ей назло мирились, нагло целуясь у входа в здание. Потом, без былого энтузиазма повторно перекусили с Каринкой, обсуждая успевшие произойти события и дожидаясь, когда же соизволит заявиться Анжела. И вот, оно свершилось:

— Долго ещё рассиживаться будете? — распахнув дверь в столовую, возмущённо вопросила она.

— Идём, — хором ответили мы и потопали к актовому залу.

Маразм, он такой маразм, даже сейчас, лазая по лесенке, я стараясь не привлекать внимания проверяла каждую ступеньку — нет ли на ней масла? И страшно было до жути! Но всё прошло гладко, как и в прошлый раз. Мы с Кариной разрывались между желанием оставить пока всё как было или же добраться до верхушки и повесить на праздничное дерево злополучную звезду. Но решили не рисковать, всё же сейчас мы знаем, чего стоит ожидать, и до следующей подлянки, если она вообще последует, пройдёт некоторое время. Тем более, что Карина вообще надеялась избавиться от Анжелы до конца праздников, а потом та уже не сможет внести какие-либо изменения в историю.

Как и тогда, пришла тётя Валя, оценила наши труды, и я сбежала к бабушке.

Не успела доскакать до двери в квартиру, как та отворилась:

— Забыла что-то? — спрашивает бабушка.

— Тебя, — обнимая отвечаю.

— Вот же подлиза, — качает головой. — А я смотрю в окно — бежишь. Задумала что или натворила?

— Ни то и ни другое, — улыбаюсь. — Просто соскучилась… И спать хочу.

И ведь даже не обманываю, вправду уже носом клевать начинаю. Как и в прошлый раз немного вздремнула, в половине одиннадцатого бабушка меня разбудила, а вот дальше мой план пошёл немного по иному пути…

На этот раз никаких шикарных платьев и туфлей на каблуках. Сергей меня любит любой, и это я успела оценить по полной программе, значит, да здравствуют удобные кроссовки и джинсы! Но мордочку-лица всё же немного подрисовала, да.

— Ох! — всплеснула руками бабуля, завидев мой вид. — Даже и не нарядишься? Праздник же…

— Перед кем там выпендриваться? — пожала плечами я, и тут же скорчив гримасу, сделала вид, что замахнулась, произнеся: — У-у-у, дура!

— Тьфу на тебя, — отмахнулась бабуля и потопала на кухню, а я тем временем натянула куртку, замотавшись в несколько оборотов шарфом. — Вот, я тут вам кое-что собрала. Валя конечно хорошо готовит, но домашнее всегда вкуснее, — говорит, протягивая мне тряпичную сумку, сквозь которую явственно проступают бортики тарелок.

— Ну, заче-е-ем… — протянула я, ни столько сопротивляясь, сколько придерживаясь старой линии, которая и так уже немного начинала меняться.

— Ничего, не надорвёшься, — улыбнулась бабушка. — Беги уже, а то всё пропустишь.

— Ой, ба! — словно только сейчас вспомнив, заскакиваю на кухню я.

— Что? — опешила она.

— Есть крахмал?

— Да, а тебе зачем?

— Да так… — уклончиво пожимаю плечиками. — Фокус хочу один показать.