Идеальный папа - Марина Владимирова-Бойко

- У вас замечательная дочь.

- Спасибо! – натянуто отвечаю. – А где Анна? – вопросительно смотрю на него и отпускаю Полю с рук. Дочка сразу бежит обнимать огромного мишку.

- Я согласился ей помочь. Полина хотела порисовать. Я не мог отказать такой милой леди.

- Мама! Мама! А мы рисовали с дядей Германом солнышко, - отозвалась дочурка. Я провела рукой по ее кудряшкам и поцеловала в макушку.

- А еще мы завтра договорились с дядей Германом пойти в театр, - выложила Поля все как на тарелке.

- Поля! Какой еще театр. У мамы много работы.

- Пожалуйста, - жалостливо просит дочь и начинает тянуть меня за руку.

- Извините, мы не можем пойти, - отвечаю, стою напротив него и понимаю, что сейчас самое подходящее время все обсудить.

Все что неожиданно меняет нашу жизнь – не случайность. Почему-то мне казалось, что буду слишком редко с ним пересекаться. Но тут просто трабл. И этого медведя еще приволок. Не нравится мне все это.

Стою, смотрю на него, как зачарованная, не разрывая взгляда. На его бесконечную глубину глаз, слегка приоткрытый рот. Герман притягивает к себе и отталкивает одновременно. Неумолимый мужской магнетизм.

Меня постоянно за руку дергает Полина с мольбой о походе в театр. Вот как ей сказать сейчас, что мы обязательно сходим,  в театр, цирк, куда угодно. Вот только желательно без него.

В данном случае меня не покидает ощущение, что коты и мужчины чем-то похожи. Вспоминаю Жорика и понимаю, что если вдруг они становятся обходительными, милыми, ласковыми - им что-то очень надо или они уже где-то подложили свинью.

Как только набираюсь храбрости заговорить с ним о волнующем меня вопросе, на пороге появляется Анна.

Поля сразу утихает при виде строгой тетеньки. Своим однообразным голосом она развеивает наше общее молчание.

- Прошу прощения, Герман Алексеевич…, - говорит, запинается и растерянно смотрит на нас.

- Он уже рассказал, что согласился вам помочь. - Чувствую себя в такой ситуации не уютно.

Герман подходит к Полине, легко обхватывает ее маленькую ладошку, прощается, легко улыбаясь на прощанье. Вместе с ним покидает комнату и Анна.

Все мои идеи, которые я держала в голове, когда летела обратно и хотела при первой возможности перенести на бумагу – рассыпались, как маленькие осколки. Сейчас на их месте образ бывшего босса. Еще масло в огонь добавляет дочурка. Постоянно тараторит про театр и никак не хочет ложиться спать без этого огромного медведя. Пытается затащить его в постель, заботливо накрыть одеялом. Гладит, жалеет, как живого. А мне хочется выкинуть его из окна.

- Мам, мне понравился дядя Герман. – Давай пойдем с ним в театр? У него как раз есть два билета.

- А мне не очень, твой дядя Герман нравится. Тем более не думаю, что эти билеты появились у него чисто случайно, - уклончиво отвечаю ей. – И что ты заладила про театр?! Давай ложись спать.

Вон, пусть со своей кралей идет. Только ребенка мне расстроил. Нет, мне самой хочется пойти в театр. Особенно на какое-нибудь новогоднее представление. Безусловно, Поле тоже будет интересно. Но только не с ним. С кем угодно. Я так категорична к нему. Он красив, богат, обходителен. Идеален. Но что-то внутри меня не пускает. Не пробивная стена. Мощная платина, которую не сломить даже самым сильным цунами.

Так что женщин обижать нельзя. У меня разгон от милой зайки до жуткой стервы - пол секунды и тормозного пути не предусмотрено.

На новом месте приснись жених невесте. Этой ночью снился большой плюшевый медведь. Подарок от Германа, с которым мы все-таки легли спать. При всем нехотении, закинув на него ногу, спалось тепло и уютно.

А вот утро началось для меня тяжело. Я привыкла еще не расчесанной, в мятой ночной рубашке посещать кухню, варить кофе, а лишь потом приводить себя в порядок. Тут же все по-другому. На кухню собираюсь, как в магазин или того хуже. Как на свидание. Причесываюсь, надеваю меланжевый свитер, обтягивающие джинсы и лишь тогда в моих планах можно выйти из комнаты.

Полина с самого утра ходит с надутыми щеками, пока я не соглашаюсь пойти в театр.

Затем к нам постучалась Анна. Я открыла ей дверь, и она любезно меня пригласила на завтрак. Такая же, как и вчера. Собранная, сдержанная, монотонная. Смотришь на нее и можно подумать, что сегодня еще не наступило. Ни на грамм в ней ничего не поменялось.

На кухне я снова встретилась с ним. Его появление было резким, неожиданным и я чуть не пролила на себя хорошо сваренный кофе.

Он вошел как Бог и любезно поздоровался с нами. Анна предложила ему накрыть стол в гостиной, но Герман так же любезно ей отказал. Просто выпил апельсиновый сок и постоянно стрелял глазами в мою сторону.  Меня это смущало. Отворачиваюсь, как только улавливаю его взгляд на себе.

Поля щебетала, как птичка. Ей очень понравилась овсяная каша с кусочками фруктов. Можно сказать завтрак удался. Мой ребенок ест кашу. Аллилуйя!

- Дядя Герман! А мама согласилась пойти с нами в театр, - радостно сказала она, когда он подошел к нам ближе.

- Прекрасно, буду вас ждать в шесть, внизу.

Это я с ними иду. Не он со мной, а я. Надеюсь, они не сговорились против меня.

Лерка опять куда-то пропала. На сообщения не отвечает, телефон вне зоны доступа. Звоню ей, хочу посоветоваться, что мне лучше надеть, на такое важное мероприятие, но она как обычно, в нужный момент неожиданно скрылась с горизонта.

Ровно в шесть часов мы с Полей были готовы. Возле входа в особняк, нас ждал роскошный черный лимузин. Его заднюю дверцу открывал сам Герман. От восторга Полина обхватила маленькими ладошками свои щеки и понеслась к авто.

- Добрый вечер! – произнес Герман, когда я подошла ближе. Надо же. Сама галантность. Так бы мне он в кабинете отвечал, когда я стояла, краснела и заикалась с молитвами: «не увольняйте меня».

Сажусь вслед за Полей, рядом с нами садится Герман. Машина трогается с места и мы едем.

- Мне кажется, я не случайно оказалась в вашем доме, - хочу начать с ним разговор на волнующую меня тему.

- Это вам только кажется.

Отмазался. Ладно, ладно. Еще не вечер.

Екатеринбург – крупнейший театральный центр России. Третий по величине. Конечно после Москвы и Санкт-Петербурга.

Мне несколько раз приходилось бывать в театре (куда мы сейчас и приехали), но в этот раз все совсем по-другому. Скорей всего из-за того, что постановки бывают разные. Почему Герман остановил свой выбор именно на пьесе «Сон в летнюю ночь» для меня остается загадкой.

Сразу, как только мы заняли свои места, свет погас и сцена превратилась в океан шелка жемчужного оттенка. В нем начинают блуждать герои в красивых одеждах. Их характер можно без слов разглядеть в мимике, пластике, жестах и взглядах.