Знак фараона - Лора Бекитт

Анхор сочувственно кивнул. Он был рад тому, что между ним и Мерибом завязался непосредственный, даже доверительный разговор.

— Твоя дочь столь же разборчива? — поинтересовался архитектор.

— Не знаю. У меня не было времени всерьез задуматься о ее дальнейшей судьбе.

— Она красива? — с любопытством спросил Мериб.

В глазах писца промелькнул тайный блеск.

— Ты сможешь ее увидеть.

Анхор привел гостя в дом, усадил в большое резное кресло в главной комнате, приказал служанке принести воду для омовения и велел жене подать угощение. Небет, будучи умной женщиной, смогла правильно оценить возможности, которые сулила эта встреча.

Она вошла, поздоровалась, произнесла несколько почтительных фраз и представила Мерибу своего сына и сыновей Харуи. Затем принесли еду, и Анхор предложил архитектору попробовать вино.

— Здесь воистину божественное солнце, в Фивах я не пробовал такого вина! — заметил он с видимым простодушием и широко улыбнулся.

— Да, вино превосходное, — согласился архитектор, сделав глоток. — Буду признателен, если ты дашь мне с собой кувшин или два.

— С удовольствием. На сборе винограда была занята вся наша семья: он сорван руками моей жены и дочери.

Мериб откинулся на спинку кресла и слегка приподнял брови.

— Кстати, где она? Ты обещал нас познакомить.

Анхор, который только и ждал этой фразы, кивнул Небет.

— Позови Тию.

Девушка тихо вошла и остановилась поодаль. Случалось, ее приглашали к гостям, но сейчас Тия заметила непривычную суетливость матери и насторожилась. Кто этот человек и что ему нужно в их доме?

Увидев девушку, Мериб наклонился вперед и уставился на нее с видом ценителя красивых женщин и дорогих вещей. На фоне пестрых ковриков, разноцветных циновок и покрытых яркими рисунками стен лицо Тии выглядело странно сосредоточенным, даже суровым.

— Подойди ближе, — промолвил Анхор, обращаясь к дочери. В его голосе были и ласка, и твердость. — Наш гость хочет познакомиться с тобой!

Девушка вежливо поклонилась, но не проронила ни слова.

— Какие необычные глаза у твоей дочери! Она умеет говорить? — развязно произнес Мериб.

— И даже читать и писать, — с готовностью ответил писец. — Она обучена всему, что должна уметь девушка из хорошей семьи.

Мериб поднялся с кресла.

— Благодарю за угощение, Анхор! Твоя дочь может показать мне сад?

Девушке очень не хотелось оставаться наедине с гостем, но отец смотрел выжидающе и строго. Чего доброго, разозлится, запрет ее в доме, и тогда она не сможет видеться с Тамитом!

— Ты всегда такая молчаливая? — поинтересовался архитектор, когда они с Тией шли по дорожке сада.

Девушка пожала плечами.

— Я не знаю, о чем говорить.

— О чем хочешь! Молчат мумии, для которых я строю дома, а живая женщина должна веселиться, смеяться, болтать!

Похоже, ей не удастся быстро отделаться от этого человека. К счастью, корабль, на котором он приплыл в Эффе, не будет стоять у причала вечно!

— Вы живете в Фивах? — спросила Тия для того, чтобы что-то сказать.

— Да. Ты помнишь столицу?

Тия пожала плечами.

— Смутно. Теперь я считаю своей родиной Эффе.

— Открою тебе секрет: родина женщины там, где живет мужчина, который сможет ее покорить. Я прав?

Мериб снисходительно улыбнулся, и ей была неприятна эта улыбка. Тие не нравилась его самонадеянность, и она предпочла промолчать.

— Тебе столько же лет, сколько моей сестре. Надеюсь, ты интересуешься не только одеждой и украшениями, как Анок! — заметил мужчина и спросил: — Ты бы хотела вернуться в Фивы?

Тия не размышляла ни секунды.

— Нет. Мне хорошо здесь.

Мериб кивнул.

— Ты права. Маленький городок, чистая вода, яркое солнце, прямодушные люди. А что такое столица? Город царственных мертвецов! — И предложил: — Становится жарко. Посидим в беседке?

Девушка решительно покачала головой. Она не заходила в беседку с того самого времени, как обнаружила в ней повесившуюся Харую.

— Почему ты не хочешь? В беседке прохладно.

Лицо и голос Мериба сделались жесткими. По-видимому, он не привык, чтобы ему отказывали даже в мелочах.

— Я хочу, но... не могу, — выдавила Тия.

К удивлению девушки, Мериб оказался проницательным человеком.

— Я слышал, недавно в вашем доме произошла трагедия. Наложница твоего отца покончила с собой.

Тия тяжело вздохнула.

— Да. Это случилось именно там, в беседке. Потом ее тело сожгли, а прах развеяли над Нилом. Отец лишил Харую возможности войти в Небесные врата.

На лице Мериба появилось смешанное выражение презрения, горечи и цинизма.

— Не вини отца. И не переживай. На самом деле все это не имеет значения. Там, куда люди попадают после смерти, ничего нет. Ни богов, ни подземного и небесного царств. Все, что имеет ценность и смысл, мы получим или не получим только здесь, в этом мире.

— Откуда вы знаете? — прошептала девушка. Слова Мериба породили в ее душе смятение и страх.

— Я видел много мертвых тел и никогда не имел доказательств того, что существуют души. Ты можешь мне не верить, но жизнь бывает только одна. Потому надо брать от нее все, что возможно взять.

— Так живут в Фивах? — Тия не удержалась от усмешки.

— В Фивах и в других городах. Единственное, о чем мечтает большинство людей, — это хорошо существовать при жизни и не менее роскошно жить после смерти.

Тия подумала о юноше по имени Тамит, о взгляде его янтарных глаз, не менее чистом и драгоценном, чем золото, и сказала:

— Мне кажется, не все мечтают только о деньгах.

— Не все, — согласился Мериб. — Я, например, хотел стать художником.

— Почему же вы сделались архитектором? Наверняка потому, что это занятие приносит больше выгоды!

— Мой отец хотел, чтобы я перенял его ремесло.

— Он тоже строил гробницы?

— Да. Когда он погиб, я решил исполнить его волю и сделаться зодчим. Ты права. Едва ли можно стать хорошим художником в мире, где правят деньги и слишком часто произносится слово «должен».

— Погиб? — повторила Тия.

Мериб нахмурился.

— Моего отца завалило камнями на стройке. Я до сих пор не знаю, как это могло произойти. Мне кажется, кто-то позавидовал его таланту. К тому же это был крупный государственный заказ — многие желали за него взяться! Вот почему я отказался от возможности служить фараону и строю частные гробницы.