Украина на тропе войны, 1991–2023 гг. - Александр Борисович Широкорад

договору 1667 г. Справедливости ради замечу, что и ляхи, заключив мир с турками 17 октября 1676 г., нарушили этот мир, ущемив интересы России.

Глава 5

ЗАПОРОЖЦЫ — МИФЫ И РЕАЛИИ

С 1991 г. киевские политики и историки умышленно искажают историю запорожского казачества. Запорожцев пытаются представить лучшими сынами украинского народа. Главной их целью было возрождение Великой Украинской державы. Бои и даже стычки запорожцев с русскими раздуваются до сражений мирового уровня.

24 мая 2004 г. в Киеве был торжественно открыт конный памятник запорожцу, установленный перед зданием Государственной погранслужбы Украины. И это при том, что запорожцы всегда отличались грабежами купцов всех наций в Малороссии. Мало того, их разбойничьи набеги на всех соседей неизбежно втягивали в военные конфликты Речь Посполитую, а затем — Российскую империю.

Почти все дореволюционные и советские авторы утверждают, что запорожцы — потомки крестьян, бежавших от гнёта польских помещиков. Так, один из самых авторитетных историков запорожского казачества Д.И. Яворницкий цитирует летопись: «Поляки, приняв в свою землю Киев и малороссийские страны в 1340 г., спустя некоторое время, всех живущих в ней людей обратили в рабство; но те из этих людей, которые издревле считали себя воинами, которые научились владеть мечом и не признавали над собой рабского ига, те, не вынеся гнёта и порабощения, стали самовольно селиться около реки Днепра, ниже порогов, в пустых местах и диких полях, питаясь рыбными и звериными ловлями и морским разбоем на бусурман»[44].

Первые упоминания о запорожских казаках относятся к концу XV — началу XVI века. Между тем Киевское княжество было передано полякам только Люблинской унией в 1569 г., а до этого никаких ляхов в среднем течении Днепра не было, как не было там и крепостного права. Так что теорию возникновения запорожских казаков из беглых крестьян придётся оставить как несоответствующую реалиям того времени. Я же берусь утверждать, что запорожское казачество составляли… местные жители.

Сразу же оговорюсь, что документальных свидетельств этого нет, но, с другой стороны, нет никаких свидетельств, опровергающих моё утверждение.

Начнём по порядку. Вспомним о таинственных бродниках, трижды упомянутых в русских летописях. Первое упоминание о бродниках относится к 1147 г., когда они в очередной княжеской усобице вместе с половцами пришли на помощь Святославу Ольго-вичу.

По мнению академика В.В. Мавродина: «Бродники — это тюрки-кочевники. За это не говорит, во-первых, то, что они христиане (воевода их целует крест во время осады их лагеря у Калки татарами), а во-вторых, имя их воеводы — Плоскиня, звучащее по-русски».

Далее Мавродин пишет: «Бродники были смешанным населением степей Причерноморья, занимавшим едва ли не весь огромный край от Приазовья и Тмутаракани до Побужья, где подобного рода люд носил уже иное название — берладников, выгонцев и т. д. Бродников было не так уж мало, ибо иначе нечем объяснить известность бродников в соседних землях и, в частности, в Венгрии, отразившуюся в документах»[45].

Бродники в своих землях не признавали власти ни князей Рюриковичей, ни половецких ханов.

«Бродячий образ жизни, связанный с их полупромысловым хозяйством, делал их чрезвычайно подвижными, а военный характер общин бродников приводил к появлению бродников в качестве, по-видимому, наёмников в рядах войск соседних государств. Бродники были у болгар, венгров, русских князей в качестве наёмников до XIII века»[46].

После Батыева нашествия на Киев в 1240 г. и до конца XIV века история Киевской земли — сплошная чёрная дыра. Историк М.С. Грушевский писал: «Остается сказать ещё об одном обстоятельстве — об отсутствии сведений о Киевской земле за вторую половину XIII в. и почти весь XIV в.»[47].

Записки Плано Капини свидетельствуют о том, что почти до нынешнего Запорожья берега Днепра были заселены местными жителями, то есть бродниками, платившими дань татарам.

А что это были за места? Начну со священной для казаков реки — Днепра. Его в казацких «думах» и песнях именовали «Днипром-Славутич» или «Днипром-братом», а речного лоцмана звали «Козацким шляхом».

Длина всей реки, начинавшейся в Бельском уезде под Смоленском, составляла 2065 вёрст.

Пороги тянулись на 68 км ниже Екатеринослава (с 1926 г. Днепропетровск, с 2016 г. Днепр). Лишь после постройки Днепрогэса Днепр стал полностью судоходным. А до этого времени, по утверждениям некоторых историков, эти пороги были непроходимы. На самом деле днепровские пороги следует считать условно проходимыми.

Начну с того, что ладьи на пути «из варяг в греки» свободно проходили в оба конца. Да и дружины киевских князей в IX–XI веках проходили пороги на своих судах. Хотя, возможно, в то время уровень воды в Днепре был выше. Я видел в Киевском историческом музее огромные рыболовные крючки, а в Москве-реке последнего осетра изловили при Иване III.

В последующие века форсирование порогов происходило с переменным успехом. В 1696 г. во время второго азовского похода Петра I воевода Неплюев с 2500 солдат на 42 больших и 46 малых стругах прошёл пороги, хотя и с трудом. В 1737 г. из 300 транспортных судов, отправленных из Брянска к армии Миниха, к Очакову дошли только 96. Связано это было не столько с порогами, сколько с общим разгильдяйством: множество судов было брошено за десятки вёрст не доходя порогов. В 1787 г., во время знаменитого путешествия Екатерины II из Киева до Херсона, прошли без потерь семь галер и несколько транспортных судов. В 1886 г. из Эльбинга на Чёрное море прошли три 88-тонных миноносца, строившиеся для Черноморского флота в Германии на верфи «Шихау». В конце XIX — начале XX века через пороги регулярно производился сплав леса, а проход гражданских судов — периодически, причём в обоих направлениях.

Между порогами и заборами, далеко выше и ниже их, на всем Днепре в границах земли запорожских казаков насчитывалось 265 больших и малых островов.

Д.И. Яворницкий писал: «Почти все береговые пространство Днепра, исключая порожистого, одето было роскошными и едва проходимыми плавнями, доставлявшими запорожским казакам и лес, и сено, и множество дичи, и множество зверей. Плавни эти представляли собой низменность, покрытую травяною и древесною растительностью, изрезанную в разных направлениях речками, ветками, ериками, заливами, лиманами, заточинами, покрытую множеством больших и малых озер и поросшую густым, высоким и непроходимым камышом. Из всех плавен в особенности знаменита была плавня Великий Луг, начинавшаяся у левого берега Днепра, против острова Хортицы, и кончавшаяся, на протяжении около 100 вёрст, на том же берегу, вниз по Днепру, против урочища Пали-ивщины, выше Рога Микитина»[48].

Возникает риторический вопрос — неужели бродники или их потомки покинули эти благословенные края, где было так легко прокормиться, да ещё и