Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии - Элла Адамар

Лицо было бледное, под глазами небольшие круги, выглядела я не очень, но чувствовала себя хорошо. О каких последствиях она говорит?

— Я дам тебе настойку с собой, — наконец, обреченно согласилась Патрисия. — Будешь пить утром и вечером по три капли в течении месяца.

Патрисия достала из шкафчика маленькую склянку с зеленой жидкостью и протянула мне.

— Надеюсь, все пройдет без последствий.

— Спасибо вам, — улыбнулась я, принимая из ее рук настойку.

Вдруг захотелось обнять Патрисию, но я сдержалась, посчитав этот сентиментальный порыв неуместным. С того момента, как я сюда попала, это был единственный человек, который, кажется, искренне волновался за меня. Я помню, как она пыталась защитить меня перед деканшей, и я была ей за это благодарна.

— Кстати, а что слышно про мое отчисление? — спросила я, замерев у дверей.

Патрисия замялась и отвела взгляд.

— Я не знаю деталей, но кажется, магистр Дэрин намерена просить о твоем исключении. Но решать будет ректор, когда вернется из города.

— Ясно, — только и бросила я, рванув дверь на себя.

Внутри кипела злость на эту вредную деканшу. И чего она ко мне прицепилась? Эрих ведь наверняка рассказал ей, что я была у него, а не в оранжерее. Неужели настоящая Мариша и ей успела насолить?

— А цветы, Мариша? Ты забыла свои цветы, — долетело из-за спины.

— Оставьте их себе, — крикнула я и поспешила в общежитие.

Но не успела выбежать из здания лазарета, как у самого порога меня кто-то перехватил и сгреб в охапку.

— Как же я волновался, — горячо прохрипели мне в ухо. — Моя карамелька!

Я оказалась в горячих и сильных объятиях Нортона, он уткнулся носом мне в волосы и глубоко вздохнул.

— Норт, — едва выдавила я. Обнял так, что ребра едва не хрустнули. — Норт, прекрати. Задушишь.

— Прости, сладкая.

Нортон ослабил хватку, но не отпустил и заглянул мне в лицо. Его глаза были красные, а под ними красовались темные тени — следы бессонной ночи. Он заправил мне прядь за ухо, не сводя с меня обеспокоенного взгляда.

— Я так испугался, карамелька, — его голос дрогнул. — Думал, потерял тебя. Зачем ты встала? Тебе нужно отлежаться.

— Мне уже лучше, Нортон.

Судя по положению солнца, сейчас раннее утро. Во дворе корпуса еще никого не было, видимо, адепты спали. Лишь одинокий старый дворник подметал дорожки возле фонтана.

Я попыталась освободиться из объятий Нортона, и он нехотя отпустил, хотя руки с талии не убрал.

— Ты ведь хотел после обеда прийти, — стараясь не выдавать своего возмущения, произнесла я.

В голове лихорадочно прокручивались различные варианты побега от настырного ухажера. Общежитие было через три здания, нужно то всего лишь пройти метров шестьдесят. Но как теперь от него уйти, не разозлив и не обидев?

— Хотел, но тут кое-какие обстоятельства… — он сделал многозначительную паузу, заглядывая мне в лицо.

Я невозмутимо похлопала глазами и вопросительно вскинула бровь.

— Понимаешь, карамелька, я тут кое-что узнал. Поговаривают, что тебя лапал какой-то мужик, и вроде бы даже целовал, — Нортон замолчал, следя за моей реакцией. Но я была бесстрастна настолько, что ни один мускул на моем лице не дрогнул. — Это ведь неправда, да?

Он уставился на меня. Рот приоткрыт, а во взгляде столько надежды и страха, что мне вдруг стало его жалко.

— А кто тебе это наплел?

— Неважно, карамелька. Так это правда или нет? — уже нетерпеливым тоном повторил он.

— Нет, — соврала я и прикусила губу.

Что бы ему не наговорили, но знать про поцелуй с Эрихом ему не нужно. Реакция импульсивного Нортона могла быть непредсказуемой. Лучше не рисковать.

— Фух, — громко выдохнул Норт и облегченно рассмеялся. — А я знал.

Лицо его расслабилось, и он снова притянул меня к себе, обнимая за талию. Я уперлась ладонями ему в предплечья. Под белой рубашкой бугрились накаченные мышцы. Я дышала ему в грудь и чувствовала себя тростинкой в его сильных руках. Он потянулся ко мне за поцелуем, и я едва не выругалась вслух. Жалость моментально улетучилась.

Я успела увернуться в последний момент, так что Нортон ткнулся губами мне в щеку.

— Мне еще нужно восстановиться, Норт, — тихо сказала я.

— Понял, — он хитро улыбнулся и отпустил меня. — Раз уж мы все выяснили, карамелька, ты ведь будешь не против выпить настойку правды?

Я чуть не поперхнулась воздухом.

— Настойку чего?

— Правды, — Нортон положил ладони мне на плечи, смотря прямо в глаза. — Чтобы я точно был уверен, что ты только моя.

Так, так, так. Кажется, у меня проблемы.

— А ты мне не веришь? — с вызовом спросила я.

— Верю, конечно же, просто… — он отвел взгляд о чем-то раздумывая. — Просто люди разное говорят. И чтобы заткнуть всем рты.

Нортон достал из кармана брюк маленькую колбу. В ней переливалась фиолетовая жидкость с золотистыми вкраплениями.

— Выпей и все, — он откупорил колбу и протянул ее мне.

Я соображала изо всех сил, пытаясь найти выход из ситуации. Даже представить было страшно, что будет, если я ему скажу: “Да, Нортон, я целовалась с каким-то мужиком. Причем сама на него накинулась”. И попробуй докажи ему, что это было следствием страстной лихорадки.

Я сложила руки на груди и медленно произнесла:

— То есть я едва выжила, а ты мне предлагаешь пить непонятно что из-за дурацких слухов? Ты вообще уверен, что это безопасно?

Лицо Нортона исказилось, он шумно втянул воздух, отчего крылья его носа затрепетали.

— Это безопасно, карамелька. Ты просто выпьешь и ответишь на вопрос. Ответишь правду, потому что не сможешь солгать. Пей, — он снова протянул мне колбу и для большего эффекта сурово сдвинул брови.

Внутри всколыхнулась злость. Может быть я и выпила бы, и рассказала бы ему все, и будь что будет. Но тон, каким Нортон заставлял меня это делать, просто взбесил.

— Я не буду ничего пить, — отрезала я. — Если ты мне не веришь, это твои проблемы. Моя совесть чиста, я ничего не делала и не собираюсь оправдываться.

По скулам Норта заходили желваки, он так сильно стиснул колбу в руке, что она треснула. Так, кажется, пора бежать.

— Спасибо, что проведал меня, Нортон, — я попыталась смягчить свой тон, все-таки неприятности мне были не нужны. — Но мне пора бежать, нужно подготовиться к лекции.

Я развернулась в сторону общежития, как в спину мне прилетел разъяренный рев: