Спецгруппа "Нечисть". Экспансия - Александр Ищук

Лёха ещё что-то страшное и кровавое рассказывал про меня, а я ехидненько улыбался, глядя на Донских. Дурашка, не верь ты Ковалю. Врёт всё полковник. За всю войну рукопашная схватка у меня была всего одна, и результат её выражался в одном убитом болгарском лейтенанте. Глупый офицерик, судя по всему, был в самоходе и выперся на меня неожиданно для нас обоих. Пришлось его задушить. А Коваль тем временем закончил запугивать Донских и передал микрофон рефери. Другой моложавый майор затараторил относительно правил проведения схватки, его я слушал вполуха. Моё внимание было приковано к Донских, который уже не скрывал страха. Странный человек. Проявить инициативу, а потом потеть с перепугу. Не понимаю. Рефери наконец закончил свою «молитву» и обратился к Донских:

– Боец готов?

– Да, – выдохнул он.

– Боец готов? – вопрос ко мне. Ответить я не успел.

– Бармалей, – со стороны генеральской «ложи» раздался рык Барона, – у тебя две минуты.

Я непонимающе уставился на Барона. Тот улыбался самой гадостной из своих улыбок.

– Сашок, чего ты тупишь? – вступил в разговор Зимин. – Ты должен за две минуты положить Дон ских. Ивлев именно такую ставку сделал.

Последние слова Петровича потонули в хохоте остальных зрителей первого ряда.

– Твою мать! Донских, сука, падай сразу, – только и смог сказать я, сдерживая рвущийся наружу мат. – Микола, как пройдет первая минута – просигналь.

– Боец готов? – повторил свой вопрос рефери.

– Готов, – прорычал я.

– Бой!

Я резко сократил дистанцию и навернул противнику в ухо ногой. Он, конечно, заблокировал удар, но его всё равно мотнуло в сторону. Не давая ему опомниться, наношу удар в бедро опорной ноги. Попал, как в учебнике: Донских сразу же подсел на «пробитую» конечность. И снова ногой в голову, снова в блок, и снова противника мотает. И опять лоу-кик в ту же ногу. И снова качественное попадание. Замечаю, как соперник уже готовит блок в районе головы, поэтому повторяю лоу-кик. Донских заваливается на бок, и между нами бросается рефери. Первый нокдаун, счет открыт.

Отвлекаюсь от своего соперника, и тут же до меня долетает тот ор, что царит среди зрителей. Десантура гудит и свистит, а среди этого шума четко вырисовывается:

– Урал! Урал! Урал! – Это кричат наши спецы.

Поворачиваюсь к своим командирам: Барон улыбается. Поймав мой взгляд, он красноречиво чиркает большим пальцем по горлу. Я перевожу взгляд на Петровича, он коротко кивает, подтверждая «точку зрения» Ивлева. Странно.

– Шесть, семь, – ведет отсчет рефери. На цифре «восемь» Донских поднялся.

– Бой, – звучит команда.

Снова лоу-кик. Мимо, но Донских начинает «прятать» ноги. Все его мысли сосредоточены на отбитой ноге.

– Сашко, минута! – долетает до меня голос Миколы.

Делаю обманное движение, противник снова закрывает голову, а я прыгаю коленом вперед и попадаю. Донских вскрикнул и начал оседать. Пока рефери не оттащил меня от него, прыгаю ещё раз и наношу удар коленом в челюсть. Голова противника резко мотнулась назад. Всё. Поворачиваюсь к противнику спиной и иду в свой угол.

– Микола, время?!

– За полторы минуты управился. Молодец! Через канаты к лежащему майору уже перепрыгнули два врача и толпа секундантов.

– Не убил? – с усмешкой поинтересовался Микола.

– Нет. Максимум – челюсть сломал.

– Саня, ты красавец! – похлопал меня по плечу подскочивший Коваль. – Не зря я тебя полгода натаскивал! Ну уважил!!!

Пропустив Лехину похвалу мимо ушей, я повернулся в сторону генералитета. Столько изумленных военачальников я не видел ни разу. У некоторых даже рот был открыт. Из этой обалдевшей массы выделялись, естественно, Зимин и Ивлев. Ивлев собирал с проигравших деньги, а Зимин их тщательно пересчитывал, делая соответствующие отметки в блокноте. Лица у обоих выражали глубочайшее удовлетворение. Интересно, сколько они выиграли? И сколько ещё выиграют?!

За спиной раздался сдавленный стон: Донских привели в сознание. Через канаты уже подавали носилки. Ко мне подошел Ложкин:

– Майор, ты совсем охренел?

Я молчал, глядя на него исподлобья.

– Чего ты молчишь, скотина? – наконец закричал Ложкин. – Ты что наделал?!

– Он выиграл, Ложкин, – вместо меня ответил Барон. То ли уже собрал весь выигрыш, то ли решил прийти мне на помощь.

Ивлев пронырнул под канатами, встал передо мной и продолжил:

– Ложкин, отставить. Твой боец жив. А это – главное.

Барон повернулся ко мне:

– Молодец, Саша. Твоя победа – это знак качества на системе обучения «Валгаллы», это показатель уровня подготовки моих групп!

Я ухмыльнулся:

– Скоро ещё один знак качества выйдет. Не перестарался бы он.

– Да, – протянул Ивлев, – Марселька может… Ложкин, ты ещё тут?

– Так точно.

– Ты, мил-человек, врачей своих далеко не убирай. Сейчас Сунгатов биться выйдет. А он, в отличие от Трофимова, действительно много народу голыми руками положил.

На Ложкина было больно смотреть. Весь его вид выражал и боль за поломанного майора, и стыд за плохую, как оказалось, подготовку бойца, и желание оторвать мне что-нибудь из нужного.

Мы покинули ринг вслед за Донских, точнее – за носилками, на которых его вытащили с ринга. Горячка боя уже прошла, и голова начала работать в обычном режиме, поэтому факт присутствия только Коваля и Миколы и отсутствия остальной шайки-лейки меня насторожил.

– Так, негодяи, а где остальная шобла?

– Скоро узнаешь, – загадочно протянул Лёха. Через три минуты ведущий вновь оказался на ринге. Чуть ошарашенно поглядывая в мою сторону, он затянул монолог о втором бое. Более красочно (выступление Коваля произвело на него впечатление) он расписал Чагадаева, упомянув о его спортивных победах. Про боевые не сказал ни слова. Закончив восхвалять десантника, ведущий вопросительно посмотрел на Лёху. А тот шагнул к канатам, наступил на нижний канат, приподнял средний и верхний, сделав своеобразную калитку.

И в эту калитку нырнул… Зяма! Глядя на него, я потерял дар речи. Наш еврей был в черном шикарном костюме, черных лакированных туфлях и в, мать ее, бабочке! Но!!! Под пиджаком была не белая рубаха, а тельняшка. Это сочетание несочетаемого било по глазам и вызывало смех. Зяма вытащил у офонаревшего ведущего микрофон, раскланялся на четыре стороны и объявил:

– Its show time!!! Дамы и господа, леди энд джентльмены, мадам и месье, сеньоры и сеньориты, товарищи и…товарищи!!! Имею честь представить второго бойца второй пары сегодняшнего боя! Итак, встречайте: заместитель командира особой разведывательно-диверсионной группы «Урал», майор Российской армии Марсель «Секач» Сунгатов!!!