Потерянная душа - Габриэлла Пирс

– И он всегда старался ей помочь, – веско добавила Мейв. – Даже когда увидел, чем закончились такие попытки для меня.

В комнате снова воцарилась тишина, и Джейн почувствовала, как желание спорить пропадает. Она знала, что не ошибается в отношении Малкольма – но стоило ли ради этого подвергать риску друзей? «А ведь я могла просто уехать из Нью-Йорка, – с горечью подумала девушка. – И теперь нам не пришлось бы ломать голову, на чьей стороне Малкольм. Я была бы далеко отсюда, а Монтегю спорили только о том, куда пойти на ланч и на какую бродвейскую премьеру купить билеты».

Однако подобные мысли были ложью и малодушием, и Джейн это понимала. «Она убивает ведьм, – вспомнились ей слова Андре. – С ней не может быть договоров и перемирий». Бегство от Хасины не имело смысла: она разыскала даже Селин Бойл, которая провела всю жизнь затворницей во французской глуши. И послала Малкольма убить ее.

– Я ему верю, – выпалила Джейн и на секунду схлестнулась взглядами с Харрисом. Девушка не добавила «хотя и раньше ему верила», но знала, что все в комнате подумали именно это. – Я ему верю, – повторила она тверже. – И пойду сегодня вечером на Парк-авеню. Даже одна. Вы же знаете, я голову сломала, придумывая, как бы от вас отделаться.

И Джейн постаралась изобразить торжествующую улыбку, хотя попытка провалилась даже по ее ощущениям.

– Не глупи, – вздохнула Эмер, взмахом руки пресекая готовящиеся возражения, и обернулась к Харрису, который явно занервничал под ярко-зеленым взглядом бабушки. – Если это и ловушка, то никудышная. Ритуал должен состояться сегодня. Если бы они знали, что мы готовим нападение, то не подпустили бы к дому на пушечный выстрел. Куда разумнее выждать несколько часов и расправиться с нами, когда Хасина обретет новое тело. Им нет смысла использовать Малкольма, чтобы подманить нас сейчас.

Харрис открыл было рот, но так и не произнес ни слова. Джейн знала: как бы ни раздражал его Малкольм, врожденное чувство справедливости было сильнее. Наконец парень поднял руки, показывая, что не собирается спорить, и Джейн не сдержала вздоха облегчения.

– Как только разберемся с Хасиной, запишусь на курсы софистики, – шутливо пообещала она, хотя голос все-таки дал петуха.

Эмер резко обернулась к девушке. Настал ее черед вздрагивать.

– Я не сказала, что мы в безопасности, – сухо заметила старшая Монтегю. – Аннетт нельзя было посвящать в детали нашего плана. Я понимаю твои чувства к бедной девочке, но это был чудовищный риск, и теперь она даже в большей опасности – как и все мы. Нам придется действовать очень, очень осторожно. Джейн, сохрани в черновик смс-сообщение Малкольму с приказом немедленно убить сестру. Если мы ошиблись, и Дораны нас ждут, тебе придется его отправить. Хотя я надеюсь, что твоя вера в Малкольма имеет почву, и сегодня он станет нашей последней линией обороны.

Похоже, разговор был окончен. Монтегю постепенно вернулись каждый к своей работе, хотя Харрис так и остался стоять посреди комнаты, сунув руки в карманы и чуть заметно покачиваясь на носках. Домочадцы то и дело бросали на них косые взгляды, исполненные плохо скрываемого любопытства.

– Прости, – наконец выдавил Харрис, и Джейн поняла, что он не издевается. – Ты знаешь, я не большой фанат этого парня, но в ваши с ним отношения намешано много личного. В наши – тоже. Возможно, сегодня моей семье придется рисковать жизнью. Так что я надеюсь, что ты насчет него не ошибаешься, – неожиданно в зеленых глазах блеснуло лукавство. – Если все получится, обещаю даже прийти на твою следующую свадьбу.

– Поверь, если я и соберусь замуж, – ответила Джейн, стараясь убрать из голоса все эмоции, – то венчание будет тайным.

– Я могу напечь печенья! – крикнула Ди из кухни. Мгновением позже она появилась на пороге, сжимая охапку зеленых ветвей с листьями самых причудливых форм.

– Будто тебе здесь не хватает дегустаторов, – Эмер торопливо пересекла комнату и, выбрав из букета Ди две веточки, как можно дальше развела руки. Теперь, когда непосредственная опасность миновала или хотя бы стала более призрачной, в голос женщины вернулись обычные шутливые нотки. – Что ты говорила о «стимулирующих» чарах, юная леди? Я решительно намерена пережить сегодняшнюю ночь.

– Возьмите лучше можжевельник, – запротестовала Ди. Джейн с возрастающим весельем следила, как темноволосая викканка спорит с «настоящими» ведьмами, защищая свой выбор трав при помощи импровизированных острот и школьного курса ботаники.

Буря, поднятая отъездом Малкольма, явно улеглась, и Джейн вернулась к изучению магических боеприпасов. Девушка дважды проверила кисеты с порошком, который Ди называла «волшебными тенями для век». Сейчас они переливались на свету сусальным золотом, но подруга пообещала, что к вечеру порошок выцветет до бледно-розового оттенка и будет сочетаться с чем угодно. Это было весьма кстати: для финальной битвы с Доранами Джейн выбрала скромный, но стильный вязаный берет, джинсы и тонкий черный свитер, который изначально покупался для «Эллы», но неожиданно сел и по ее фигуре.

Девушка сверилась с циферблатом своих Cartier(еще одно наследство Эллы), убрала кисеты в рюкзак, немного подумала, переложила их в карман и снова взглянула на часы. Из разных концов гостиной неслась добродушная перепалка, ничем не напоминающая те дикие обвинения, которые еще недавно летали по комнате, словно снаряды.

«Разве может у них что-то не получиться?» – с нежностью подумала Джейн.

– Так, ребята, – громко произнесла она вслух, и болтовня тут же стихла. – Сегодня Хасина не украдет ни одного тела.

На лицах, обращенных к девушке, отразился один и тот же порыв, и Джейн с трудом удержалась, чтобы немедленно не обнять каждого из союзников.

– Пора отправить эту стерву в преисподнюю.

Не по сезону холодный ветер нырнул в приспущенное окно автомобиля и легко куснул Джейн за мочку уха. Хотя на латунной табличке, возле которой они припарковались, была выбита цифра «665», особняк располагался точно между домами 664 и 668. Хоть бы оставили правильный номер, чтобы не вводить в заблуждение добрых людей. Над мостовой нависали восемь громоздких этажей из серо-зеленого камня. Окна, похожие на пустые бездушные глазницы, были совершенно черны, и сердце Джейн забилось чаще.

Девушка краем глаза заметила, как Эмер и Мейв выбираются из противоположной двери синего «мустанга». Ди на переднем сиденье даже не шелохнулась. Джейн вздохнула и сосредоточилась на разложенных на коленях мешочках, в каждом из которых мерцал колдовской порошок. После некоторого размышления Джейн выбрала самый большой, ссыпала туда содержимое остальных четырех и закрыла глаза.

«Mian an chroí an Hasina», – с ожесточением подумала она. Mian an chroí an Hasina. В этот раз ей предстояло не просто найти вещи Хасины, как было в случае с Аннетт. Каждая мелочь в особняке – да и сам особняк, все его стены, потолки и колонны – принадлежали Хасине. Усложнившаяся задача требовала более серьезных чар, и ведьмы Монтегю потратили не один день, совершенствуя состав порошка. Mian an chroí an Hasina. Mian an chroí an Hasina. Mian an chroí an Hasina.Джейн невольно порадовалась, что Эмер разрешила ей читать заговор про себя: даже мысли на гэльском создавали впечатление, будто она сунула в рот пригоршню стеклянных шариков, а когда Мейв записала заклинание на бумажку, Джейн стало дурно от одного его вида. Mian an chroí an Hasina. Девушка сжала кулаки, красочно вспоминая древнюю злобу, которая то и дело вспыхивала в пустых темных глазах Линн. Затем ей пришли на ум кошмары, неведомым образом связавшие ее с Аннетт после пожара в особняке. Интересно, подозревает ли Хасина, какой подарок получит в придачу к новому телу? Mian an chroí an Hasina.Джейн запустила пальцы в получившуюся смесь и щедро нанесла ее на закрытые веки.