Младший - Ольга Карпович

* * *

Еще два дня назад жизнь казалась ей удивительным солнечным сном. Алеша клялся в любви, они мечтали о том, как поженятся и заживут вместе. И Вера, заподозрив, что беременна, обрадовалась и думала, что для любимого это будет приятным сюрпризом. Потому и не хотела говорить заранее, ждала, когда получит подтверждение от врача. И вдруг этот странный разговор с его братом…

После ухода Леонида Вера сначала просто ревела: от злости, от неожиданности, от жестокого столкновения ее выдуманного розового мира с действительностью. Им с Алешей и в голову не приходило обсуждать такие вещи, как репутация, карьера, спортивное будущее. Казалось, стоит только величественной тетке в загсе произнести заветные слова — и жизнь в одно мгновение превратится в непрекращающийся праздник.

Но внезапно приходит этот человек и говорит: Алеша сломает свою карьеру, он возненавидит вас за то, что вы стали этому причиной. Но ведь он сам предложил ей пожениться, значит, ему наплевать на карьеру? Почему же она должна заботиться об этом больше, чем он? Или должна? Или если она и в самом деле его любит, то должна отказаться от него для его же блага? Но как же так, ведь у них будет ребенок…

Эти вопросы мучили Веру, не отпускали ни на секунду. Что бы она ни делала: сидела на лекциях в институте, помогала матери по дому, пыталась уснуть, — голова трещала от неотступающих мыслей.

В измену Алеши, в то, что она не единственная, Вера не поверила ни на минуту. Нет, конечно, это Леонид сочинил для того, чтобы заставить ее отказаться от Леши. Но он просчитался, не на ту напал. Нет, она поговорит обо всем с Алешей, заставит его хоть на час стать серьезным и подумать о будущем. И если он сам ей скажет, что не готов жертвовать своей карьерой даже ради самой отчаянной любви… Что ж, тогда… Что будет тогда, Вера еще не придумала.

Она ждала, что Леша примчится к ней в тот же вечер. Уж, конечно, этот не в меру заботливый братец выложит все, набросится с упреками, будет пытаться переубедить, сломить, запереть дома. Но Алеша не поддастся, нет, не может быть.

Вера ждала Лешу и не пошла в институт, объявив родителям, что плохо себя чувствует, весь день просидела у окна, вглядываясь в серую пелену дождя. Но Алеши не было. Не позвонил он и в назначенное время, и Вера невольно стала сомневаться. Где же он, в конце концов? Почему заставляет ее мучиться этими неразрешимыми вопросами в одиночестве? Может быть, брат все-таки переубедил его? Может, Алеша уже принял решение, не удостоив ее даже прощального разговора? А что, если… Что, если он решил отказаться от нее еще раньше? Что, если брат приходил по его просьбе? В конце концов, откуда Леонид узнал ее адрес?

Мучаясь сомнениями и не находя себе места, к моменту звонка Алеши Вера накрутила себя уже до такой степени, что и сама не понимала, кого теперь винит в своих несчастьях, кому верит. Парень говорил с ней как ни в чем не бывало, и тон показался ей фальшивым, неискренним. Она едва сдерживалась, чтоб не закричать, не заплакать прямо в трубку. Он же, кажется, разозлился и дал отбой.

И Вера, не в силах усидеть дома, общаться с ни о чем не подозревающими родителями, натянула куртку и выскочила на улицу. Вот теперь она бродит под дождем, как никому не нужная дворовая собачонка.

Может быть, она все-таки была не права? Стоило поговорить с Алешей, рассказать о визите старшего брата. Вдруг он и в самом деле ничего об этом не знает, а она напала на него с упреками… Ну, конечно же, очень умно было с ее стороны так себя вести. Ведь Леонид того и добивался, хотел их поссорить. Она должна поступать умнее, выяснить все недосказанности, так нет же, накрутила себя, набросилась на Алешу как коршун.

Вере внезапно стало страшно. Что, если она все испортила? Если их будущая жизнь с Алешей рухнула из-за ее глупости и несдержанности? Господи, надо же быть такой дурой! Девушка заметалась по улице в поисках телефонного автомата, подскочила к какому-то прохожему:

— Простите, ради бога, у вас не будет двушки позвонить?

Тот пошарил в кармане и протянул Вере две двухкопеечные монеты. Поблагодарив его, она бросилась к телефонной будке, вложила монетку в прорезь аппарата и набрала знакомый номер. Длинные протяжные гудки, казалось, еще больше усиливали тревогу. Наконец монетка звякнула, провалившись в нутро аппарата, и развеселый женский голос ответил:

— Да?

— Будьте добры Алешу! — попросила Вера, недоумевая, кто бы это мог быть.

В трубке слышалась громкая музыка, взрывы смеха, пьяные выкрики. Что это? Может, она не туда попала?

— Алешу?.. — протянула женщина. — Ой, это вряд ли. Он, понимаете ли, очень занят, — хохотнула она.

— Как это — занят? — не поняла Вера, вслушиваясь в знакомый переливчатый смех. — Марианна, это вы? Это Вера… Что с Алешей?

Послышался какой-то шум, отдаленный голос произнес:

— Дай-ка мне трубку.

И Вера услышала Леонида.

— Добрый вечер! — поздоровался тот. — Алеша сейчас подойти не может. Позвоните завтра, Вера. Спокойной ночи.

Вера опустила на рычаг верещавшую короткими гудками трубку. Что происходит? Алеша не хочет с ней говорить? Да нет, не может быть… Это наверняка происки Макеева. Это он во всем виноват, не хочет звать Лешку к телефону, еще и Марианну затянул в свои сети, паук проклятый. А что теперь делать Вере? Неужели Леонид думает, она так просто отступится? Ну уж нет, он еще не знает, с кем связался. Вот сейчас она сама поедет к ним и во всем разберется. А если он не пустит ее на порог, она встанет под окном и будет орать, пока Алеша не спустится. Пусть знают! И Вера решительно сунула руки в карманы и побежала к метро.

Вагон был полупустой, и девушка, взглянув на часы, ахнула — почти двенадцать! Мама, наверно, уже пять раз бегала на кухню валерьянку пить. Ну ничего, Вера потом им все объяснит, они поймут. Поезд, казалось, еле тащился по туннелю, и девушка нетерпеливо притопывала ногой, словно подгоняя его. Наконец за пыльными стеклами замигали огни нужной станции, Вера выскочила из вагона и помчалась по вестибюлю. На улице она едва не угодила под последний троллейбус. Водитель резко затормозил и покрутил пальцем у виска. Вера же, не обращая на него внимания, уже неслась на противоположную сторону улицы. Тротуар, подворотня, бегом через четырехугольный закрытый двор, третий подъезд, широкая лестница, старинный сетчатый лифт. И вот Вера уже изо всех сил трезвонит в дверь.

* * *

Макеев удобно развалился на диване. Почти все гости разошлись, лишь Олег убалтывал на балконе какую-то смазливую девицу, да пара ребят, бывших товарищей по сборной, пьяно спорили на кухне. Все шло по плану. Прошло уже полтора часа с тех пор, как Алешка удалился в комнату с Алкой, и до сих пор еще никто из них оттуда не показывался. Лене даже смешно стало, чего он так распсиховался из-за этой Веры. Сразу мог бы сообразить, что в восемнадцать лет все эти любови до гроба, свадьбы и беременности — фигня. Теперь у брата с Алкой будет любовь до гроба. Лишь бы не наградила ничем мальчишку, шалава. Он расслабленно откинулся на спинку дивана. Марианна, крутившаяся у стола, бросила так и не собранную посуду и юркнула к нему под бок.