Возвращение оракула - Сергей Шведов

Веня Стеблов едва не вляпался со своей хитроумной комбинацией как кур в ощип. Служить трем господам одновременно оказалось делом хлопотным и небезопасным. Хотя поначалу все для него вроде бы складывалось более чем удачно. Раззадоренный рассказами Вени и Грини о золоте, хранящемся в чреве храма Йо, и обиженный на Светку Хлестову, скупо оплатившую его труды, Аникеев загорелся желанием поправить свое материальное положение за счет свихнувшегося гайосара Аркадия Иванова.

— Так, говоришь, на золоте сидит Аркашка?

— Мамой клянусь, Валера, кладовые Родины отдыхают. Столько золота нет даже в американском форте Нокс.

— А ты что, был в том форте?

— Не был, — не стал врать Веня. — Зато я был в храме. Золота, хранящегося там, хватит, чтобы всю Америку — и Южную и Северную — купить с потрохами.

— Ну, Веня, — покачал головой Аникеев, — не дай тебе бог ошибиться. На мокрое дело из-за тебя иду. В случае чего трупов будет не два, а четыре. Усвоили, гренадеры?

— Мы не гренадеры, а преображенцы, — поправил распалившегося авторитета Гриня.

— Один хрен, — хмуро бросил Аникеев. Внешне Аникеев смотрелся пожиже Субботина, но Стеблов очень хорошо знал, что с Валерием Викторовичем шутки плохи. Коварный был человек, хотя и не злоупотреблявший ножом и пистолетом. Может быть, именно поэтому, дожив до тридцати пяти годов, из которых, по меньшей мере, половина пришлась на криминальный бизнес, Аникеев пока что ни разу не попался в лапы правоохранителей и избежал давно причитающихся ему нар.

Оба потенциальных киллера позвонили практически одновременно, с разницей в пару минут, поставив тем самым Стеблова в безвыходное положение. К счастью, потенциальных покойников тоже было двое, что позволило приунывшим было Вене и Грине найти блестящий выход из создавшегося положения.

— Короче, так, — распределил роли Веня, — я еду за Кузнецовым и везу его на свидание к Субботину, а тебя я выкину у квартиры Ходулина, и ты отвезешь его к Валерке Аникееву.

— А если меня твой следователь прихватит на месте убийства? — забеспокоился Гриня. — Мне же тогда не отмыться. Соучастник как-никак. Давай лучше сделаем наоборот. Ты с этим Угловым лично знаком, тебе проще будет с ним договориться и перстень умыкнуть.

— А какая разница? — возмутился трусостью приятеля Веня. — Тебе и там могут припаять соучастие.

— Я не буду ждать кровавого финала, — пояснил практичный Гриня. — Сведу их и сразу же отвалю в сторону.

— А перстень? — возмутился Веня.

— Тебе что, одного миллиарда долларов мало?! Пусть Хлестов сам договаривается с прокуратурой по поводу печатки. Жадность фраера губит, Веня. Одно дело кинуть Валерку Аникеева, которому придется мотать срок за убийство, и совсем другое — Кудряша, который на нары пока не собирается.

Гриня был прав. Пораскинув умом, Веня вынужден был это признать. В погоне за миллиардами он едва не переступил грань, отделяющую разумный риск от безумия. Следовало соблюдать предельную осторожность, дабы не оказаться в числе пострадавших во время этой безумной гонки. Если им с Гриней удастся сорвать с Иванова миллиард, то этого им хватит на долгую и счастливую жизнь. Делиться с государством Вениамин Стеблов не собирался — в конце концов, не форменный же он идиот.

Адреса клиентов приятели выяснили еще сегодня с утра и потому действовали быстро и решительно. Веня высадил напарника у новенькой многоэтажки, где ныне обитал поручик Друбич со своей фрейлиной, а сам направился прямым ходом к призраку. Вообще-то Веня Ходулина слегка побаивался. Десантник Кузнецов был ему как-то ближе и понятнее, а от этого незаконнорожденного потомка графов Глинских, давно заключивших союз с дьяволом, можно было ожидать чего угодно. Будем надеяться, что Валерка Аникеев справится с графом Дракулой, каким бы он там ни был вампиром.

Новая квартира безумного графа была, конечно, скромнее его загородного дворца, в котором «преображенцу» Стеблову довелось побывать, но тоже очень и очень ничего. Везет же людям, а тут живешь как последнее чмо, считая копейки!

Ходулин был то ли слишком беспечным человеком, то ли считал, что статус призрака позволяет ему не бояться злоумышленников, но дверь в его квартиру оказалась незаперта. Слегка освоившись в роскошно обставленном коридоре, Веня подал голос, надеясь привлечь к себе внимание хозяев:

— Живой есть кто-нибудь?

На зов откликнулись сразу двое. Сам хозяин, мрачноватый брюнет с горящими безумием глазами, и его подельник Аполлон Кравчинский, которого Гриня однажды едва не застрелил в глухом городском переулке, но, к сожалению, промахнулся. Кравчинский, он же граф Калиостро, Веню опознал и даже отсалютовал ему наполненным до краев хрустальным бокалом:

— Привет преображенцу. Как поживает наш дорогой друг, барон фон Дорн?

— Здравствует, — не сразу нашелся с ответом Веня. — Чего и вам желает.

— Заходи, — махнул в сторону гостя бокалом с вином хозяин, бывший в сильном подпитии.

Последнее обстоятельство могло здорово облегчить Валерке Аникееву его задачу, зато Калиостро мог явиться серьезной помехой.

— Я ведь за рулем, — развел руками Веня. — Ну разве что самую малость, сто грамм, из уважения к хозяину.

Выпил Веня, однако, двести, не при гаишниках будет сказано. И не столько даже из уважения к призраку, сколько для устранения нервной дрожи, которая вдруг охватила его в самую неподходящую минуту. Все-таки везти человека на верную смерть — это не такое уж большое удовольствие. Вино оказалось крепче, чем Веня ожидал, но, разумеется, легкое опьянение не могло помешать ему выполнить задуманное до конца.

— Я от Аркадия Семеновича. Открылись кое-какие обстоятельства. Иванов хотел бы посоветоваться с вами.

— Надо бы Яриле позвонить, — спохватился Кравчинский.

— Я уже предупредил Кузнецова, он обещал быть.

Аполлон тем не менее уже взялся за свой мобильник. Веня затаил дыхание, но волновался он, похоже, напрасно. Судя по всему, Кравчинский был удовлетворен состоявшимся коротким разговором, возможно, даже с самим Друбичем.

— Ярила уже выехал, так что поторапливайтесь, граф.

Коляну Ходулину на сборы много времени не понадобилось, через минуту он был готов и даже успел выпить бокал вина на посошок. Кравчинский приятеля осудил вслух, а Стеблов про себя одобрил. В конце концов, если отправляться к дьяволу на тот свет, то лучше в пьяном виде. А к Богу графа Дракулу все равно не пустят, в любом, хоть самом наитрезвейшем виде, в этом Веня был абсолютно уверен.

— Я так понимаю, разговор пойдет об оракуле? — сказал Кравчинский, устраиваясь на переднем сиденье рядом с водителем, в то время как Ходулин расположился на заднем.

— О нем, — с охотою подтвердил Веня, трогая машину с места. — Опять чудит.

Время было не то чтобы очень позднее, но ночь уже вступила в свои права. Фонари на городских улицах зажглись, тем самым облегчив Стеблову задачу переброски живых трупов к месту назначения. Веня нисколько не сомневался, что Аникеев уберет и Кравчинского, просто как лишнего свидетеля, и едва не пожалел об этом. Однако, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что смерть Калиостро скорее на пользу делу, чем во вред. Чем меньше останется людей, знающих об оракуле, тем лучше.