Ничего больше - Анна Тодд

Несмотря на то что я и не стремился немедленно куда-нибудь уехать, с двенадцати лет я начал отсчитывать годы и месяцы до своего восемнадцатилетия, пришедшегося на начало последнего года учебы в школе. Из-за того, что я родился осенью, в первый класс меня приняли на год позже, поэтому я всегда был старше одноклассников. До окончания колледжа я не планировал уезжать от мамы, но это было до того, как Дакота начала уговаривать меня отправиться с ней в Нью-Йорк, чтобы она могла окончить там школу. Тогда я потратил несколько месяцев, чтобы оформить перевод и ФАФСА[9] в Нью-Йоркском университете, а также найти для нас двоих квартиру недалеко от кампуса, чтобы можно было добираться на метро. Я уже смирился, что придется оставить лучших друзей, беременную маму и отчима, когда жизнь Дакоты изменилась, но она забыла мне об этом сказать.

Я до сих пор рад, что переехал, и счастлив, что становлюсь человеком, самостоятельным в социальном отношении, который имеет свои обязанности и планы на будущее. Я не идеален, мне непросто справляться со стиркой, и я только начинаю осваиваться в оплате счетов, но учусь я быстро и с удовольствием. Во многом мне помогает Тесса. Она любит порядок гораздо больше, чем среднестатистический человек, но все домашние дела мы делим поровну. Я никогда не оставляю грязные носки в гостиной и не забываю после душа убирать мокрую грязную одежду с пола. Я сознаю, что живу в квартире с женщиной, с которой меня не связывают близкие отношения, поэтому всегда опускаю сиденье унитаза и не выхожу из себя, если вижу обертку от тампона в мусорном ведре. Я мастурбирую, только если ее нет дома, и никогда не оставляю следов.

Хотя, возможно, вчерашние события опровергают последнее утверждение. Мысленно я постоянно возвращаюсь туда, к встрече с Норой.

Выключив и снова включив машинку и дважды поменяв рулон, Эллен наконец напечатала копию чека. Я решил еще немного задержаться. Похоже, она нечасто взаимодействует с кем-то, кроме персонажей в учебниках по истории.

– Что будешь делать на день рождения? – Мне было действительно любопытно.

Эллен усмехнулась, и ее щеки вспыхнули, бледная кожа покраснела, и она покачала головой:

– Я? Нет, мне надо работать.

Я догадывался, что у нее нет других планов, кроме обычной смены на табурете за высоким прилавком.

– Ну, день рождения явно переоценивают. – Я улыбнулся как можно шире.

В ее глазах мелькнула радость. Эллен слегка распрямилась и расправила плечи.

– Да, действительно.

Я пожелал ей спокойной ночи, заметил, что не стоит слишком усердно заниматься, вышел и закрыл за собой дверь. И это человек семнадцати лет, выросший в городе! Я не мог себе такого представить.

Во время прогулки до магазина в конце квартала я прочитал о баре в Торонто и позвонил маме. Она сказала, что Кен недавно вернулся с конференции в Портленде и ему не терпится рассказать мне о результатах последней игры «Джайентс»[10]. Благодаря их проигрышу я выиграл небольшую ставку в нашем споре и не мог удержаться, чтобы чуть-чуть не похвастаться. Мы поговорили и торопливо попрощались, чтобы не остыл их ужин.

Я привык ужинать вместе с ними почти каждый вечер, обсуждая между прочим текущие дела, учебу и спорт. Несколько минут я с удовольствием вспоминал дни, проведенные с семьей до переезда в Нью-Йорк. И мысли об этих днях все больше убеждали меня, что пора заводить новых друзей.

Не найдя ни одного синего гаторейда, я взял три бутылки красного и отправился обратно.

Около моего дома посреди улицы стоял на холостом ходу шумный автофургон. Продукты в магазин доставляют по ночам; в три утра почти каждый день приезжают мусорщики и громко гремят, выгружая баки в свою железную машину, и мешают спать. Недавно я сделал лучшее приобретение в своей жизни. Это гаджет, который воспроизводит звуки моря, дождя в лесу, ночной пустыни и белый шум, – единственный режим, который я использую.

Я терпеливо подождал, когда лифт спустится на первый этаж, и вошел в маленькую кабину, где могут поместиться только два человека средней комплекции с одним пакетом. Обычно я иду по лестнице, но колено снова побаливало.

Поднимая меня на третий этаж, лифт скрипел и стонал, и эти звуки увеличивали мою тревогу. Я беспокоился, что один из старейших лифтов этого города наконец застрянет и продержит меня в заложниках несколько часов. Если это случится именно сегодня, то я не смогу пойти на свидание с Норой.

Нет, сегодня это было бы забавно.

Это было бы забавно, говорил я себе, убирая молоко и гаторейд в холодильник.

Вполне естественно провести вечер с женщиной и ее соседками по комнате, даже с незнакомыми, размышлял я, стоя под успокаивающей струей воды. Обычный душ, никаких занавесок или пострадавшего эго. И одиночество, которым я от души наслаждаюсь.

Абсолютно нормальное явление, волноваться не о чем.

Но стоило убедить себя в этом, как в мои планы внедрился маленький, кудрявый винт. Я лег на кровать с влажными волосами и проверил эсэмэс.

Одно от Тессы: она взяла дополнительную смену и написала, что присоединится к нам, если сможет, и что Нора сообщит мне скоро о планах на сегодняшний вечер.

Другое от Дакоты.

«Эй, что собираешься делать?»

Я прочитал, затем чуть смущенно повторил вслух.

Несколько минут я тупил на экран и думал над ответом. Мне не хотелось рассказывать ей, что у меня назначена с кем-то встреча, особенно с другой женщиной. Я не хотел врать, я готов делать что угодно, только не это. Просто из такого признания вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Я не вижу реальных причин, чтобы сообщать ей о своем свидании. Мы же не встречаемся. Нора и я – всего лишь друзья, и неважно, как часто я о ней думаю.

Но это все равно ложь.

«Заниматься. А ты?»

Прежде чем нажать «Отправить», я закрыл глаза, но память услужливо подсказала, где находится нужная кнопка. Я сразу же почувствовал себя виноватым за ложь, но понял, что уже слишком поздно и сообщение не вернуть.

Я поставил телефон на зарядку, подошел к шкафу и начал одеваться: схватил темно-синие джинсы с рваными коленками. Они уже, чем я обычно ношу, но мне нравится, как они на мне сидят. Еще два года назад я бы выглядел в них как разбухший кекс. Даже не кекс… а маффин. Уродливый маффин.

Я замер, уставившись на свой гардероб, и пытался обнаружить хоть какую-нибудь информацию о моде, случайно сохранившуюся в памяти. Нет, ничего. У меня в голове – эльфы, волшебники, хоккейные шайбы и много чернокнижников, но ни одного модного совета. В моем шкафу нет ничего, кроме клетчатых рубашек на пуговицах и кучи толстовок с эмблемой Университета Западной Каролины. Я подошел к небольшому комоду и открыл верхний ящик. Надену серые шорты, одни из немногих без дырок. В комнате стало душновато, и я распахнул окно.