Неукротимый горец - Донна Грант

— Оставь ее, — сказал Хейден.

— Я же говорил тебе, что он так скажет, — хихикая, заметил Йен.

Хейден посмотрел на Йена и его коротко остриженные волосы.

— Где твой близнец?

Улыбка на лице Йена померкла.

— Ты беспокоишься, не повредит ли он Айле?

Гнев пронзил Хейдена так быстро, что он едва успел сдержать своего бога и остановить трансформацию.

— Айла когда-нибудь повредила кому-то из вас?

— Ты знаешь, что нет, — ответил Йен.

— Тогда почему он ее так ненавидит? Ведь это тебя истязали, не Дункана.

Арран опустил взгляд в землю, тогда как Йен старательно разглядывал центральную дорогу деревни.

Йен стиснул зубы.

— Дункан винит себя за то, что случилось со мной.

— А ты винишь его?

Хейден хотел знать.

Йен покачал головой:

— Никогда. Я виню лишь Дейрдре и Уильяма.

— Уильям мертв, — сказал Арран.

Мужчины переглянулись с довольными улыбками на лицах.

Хейден оттолкнулся от стены дома и снова посмотрел на Айлу.

— Я понимаю гнев твоего брата, Йен. Ему нужно найти кого-то виновного. Дейрдре еще не нашли, а до тех пор его гнев будет переноситься на Айлу.

— Тогда почему не на Брока тоже? — спросил Арран.

Йен протяжно вдохнул.

— Потому что Брок сражался вместе с нами. Никто не видел Айлу. Я поговорю с ним, Хейден.

— Это ничем не поможет, — возразил Хейден. — Ему нужно время и доказательство, что Дейрдре жива.

В одном из домов неподалеку раздался сильный грохот, а потом проклятие, голос принадлежал Кэмдину. Хейден подождал, пока Кэмдин выйдет из коттеджа, и когда Воитель появился, то весь был покрыт пеплом.

Хейден прикусил изнутри щеку, чтобы не улыбнуться забавному зрелищу.

У Аррана вырвался смешок, а Йен отвернулся, пряча улыбку.

— Проклятая балка, — выругался Кэмдин и принялся вытряхивать пепел из своих длинных черных волос. — Она переломилась пополам раньше, чем я успел укрепить ее. Огонь уничтожил больше, чем я сначала думал.

На этот раз Хейден не смог сдержать улыбку.

— Да не может быть!

— Очень смешно, Хейден, — ответил Кэмдин. — В следующий раз сам пойдешь проверять крепость коттеджей.

— Еще один полностью перестраивать? — спросил Хейден.

Кэмдин кивнул:

— Боюсь, что так. Огонь сжег не все, но основные балки так повреждены, что лучше построить дом заново.

Хейден мысленно добавил еще одну позицию к числу домов, которые можно спасти.

— Это Айла все еще стоит там? — спросил Кэмдин.

Арран кивнул:

— Похоже, у Малькольма сегодня будет компания.

Хейдену не нужно было смотреть за край скал, чтобы найти кузена Ларины и единственного смертного мужчину в замке — Малькольма Монро.

Он рисковал своей жизнью, помогая Ларине скрываться от Дейрдре. Дейрдре имела особый интерес к Ларине как к женщине-Воительнице.

Все надеялись, что Дейрдре забудет об участии Малькольма, но она не забыла. Ее Воители атаковали и едва не убили его. Брок нашел его вовремя, чтобы убить нападавших на Малькольма, но недостаточно вовремя, чтобы спасти его руку.

Даже магия Сони не смогла исцелить руку Малькольма. Рубленые раны на его лице зажили быстро, но оставили шрамы, которые он будет носить до конца жизни. Хейден считал их символами храбрости, но знал, что Малькольм с ним не согласен.

С совершенно бесполезной правой рукой Малькольм чувствовал себя неполноценным. Малькольм был следующим в очереди претендентов на звание лэрда клана Монро, но он отказался возвращаться к своим людям. Как ни противно было Хейдену признавать это, клан не принял бы Малькольма таким, какой он сейчас.

Вот почему Фэллон нашел Малькольму место среди них. Малькольм нравился Хейдену, хотя и держался особняком и редко разговаривал с кем-либо. По ночам Малькольм уходил к скалам. Одинокая душа среди каменистых осыпей.

Кроме сегодняшнего вечера, когда туда отправилась Айла.

— Ты убил бы ее?

Хейден резко обернулся и обнаружил рядом с собой Дункана, тогда как остальные исчезли. Близнец смотрел на него холодными карими глазами.

— О чем ты говоришь?

— Когда Айла попросила тебя забрать ее голову, ты собирался сделать это?

— А ты бы это сделал?

Дункан кивнул:

— Да.

Хейден тоже так думал. Он до сих пор не понимал, почему тогда заколебался.

— Ответь мне, — потребовал Дункан.

— Боль, которая терзает тебя изнутри, Дункан, никогда не уйдет, не важно, сколько людей ты убьешь.

Дункан фыркнул.

— А ты-то откуда знаешь?

Хейден посмотрел ему прямо в глаза.

— Я знаю. Ты можешь обвинять кого хочешь, но вся вина лежит только на одном человеке.

— На мне?

— Нет. На Дейрдре. Ты стал бы обвинять Йена, если бы захватили тебя?

Лицо Дункана исказилось.

— Нет.

— Тогда не вини себя. В предстоящие дни у тебя будет миллион шансов сразиться с Дейрдре. Прибереги свой гнев для нее.

— Так вот что ты сделал? Приберег свой гнев для нее?

Хейден покачал головой:

— Я сделал противоположное, хотя жалею, что со мной рядом не было того, кто сказал бы мне те слова, которые я сказал сейчас тебе. Я позволил ярости бурлить внутри, пока не стал чудовищем во всех смыслах этого слова. Ты что, таким хочешь стать? Ты хочешь, чтобы Йен видел это каждый раз, когда смотрит тебе в лицо?

Дункан вздохнул и пробежал рукой по своим длинным волосам.

— Он мучился, а я не смог ничего сделать. Даже когда мы делили одну и ту же боль, Маркейл забрала ее у меня, стараясь помочь.

— По крайней мере, твой брат жив.

— А твой нет?

Хейден и так уже сказал слишком много. Не в его характере было давать советы, но он видел дорогу, которой держался Дункан, потому что сам прошел этим путем. Это был нелегкий путь.

А какой путь легок?

— Нет, но дело не в этом, — ответил Хейден. — Это было очень давно.

Даже слишком давно, и все же у него было такое чувство, будто он только сейчас обнаружил свою семью убитой.

Хейден наблюдал за Айлой из деревни далеко за полночь. Ни разу она не пошевелилась и не издала ни одного звука. Дункан и остальные давно вернулись в замок, но Хейден не хотел оставлять Айлу одну.