Поцелуй для попаданки. Просто загадай желание - Татьяна Серганова

Я ведь его не чувствовала, пока мужчина был здесь. А он ушел, и аромат тут же захлестнул, окружил, щекоча ноздри.

Так пахнет хвойный лес после дождя. Терпко, приятно и ярко.

Что ж, теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, что он чувствует мой запах. Я ведь смогла почувствовать его.

Давно надо было догадаться, что я такая же… Жители Северных земель были оборотнями. И родители Агнелики были ими, как и старшие братья. А вот она родилась с редким даром огненного мага.

«Интересно, может, это неукротимое пламя сделало её такой стервой?»

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Ничего не выйдет.

Я сказала это и себе, и фее с её воспалённым воображением. Потому что только больное воображение могло придумать такое!

— Не хочу, — упрямо произнесла я.

Забравшись в кровать, достала из-под подушки блокнот. Первый лист я сразу перелистнула.

Не хочу вновь смотреть на него и гадать, действительно ли картинки двигаются, или это мое больное воображение.

Передо мной был чистый лист.

Еще один глубокий вздох, и я взяла карандаши. Знакомое ощущение непонятной жажды вновь навалилось, оттесняя сознание. Но в этот раз я не позволила себе такой слабости. Нет, я хотела видеть, что рисую, хотела в этом участвовать.

Сначала глаза. Серо-голубые, с золотистым ободком и крохотными бликами у зрачка. Такие острые, пристальные и звериные.

Затем густые темные брови, прямой нос, едва заметные складки у губ, сами губы… Четко очерченные, правильной формы. Нижняя губа чуть темнее и больше. Почти не заметно для глаз, но я уверена, что она именно такая. Скулы, родинка в уголке рта. Длинная темная челка, падающая на глаза, но не скрывающая тяжелого взгляда.

Сильная шея, кадык, воротник рубашки. Но все это мелочи, ничего не значащий антураж.

Я снова вернулась к глазам. Именно они притягивали меня, требуя совершенства. Я вновь и вновь добавляла штрихи, оттенки, стараясь добиться нужного цвета.

И лишь когда смогла это сделать, опустила руку, изучая своё творение.

Джейд Витторн.

Сходство было невероятное, как и злость в его глазах, нашедшая свое отражение в напряжённых губах, нахмуренных бровях и жестких складках на лбу.

Да, именно таким я хотела его изобразить — злым и недовольным, ненавидящим и презирающим.

Но вот что удивительно. Чем больше я на него смотрела, чем пристальнее вглядывалась, тем сильнее видела изменения.

Складки сами собой разглаживались, черты лица менялись, исчезало напряжение. Даже выражение глаз становилось другим. Злость ушла из них, уступив место желанию…

Шумно вздохнув, я захлопнула блокнот и с силой прижала его к груди.

— Это какое-то безумие! Не могут рисунки сами собой меняться!

Или всё-таки могут?

Агнелика не умела рисовать. Я это точно знала.

Но тогда… неужели это я? Неужели это мой личный дар, который перешел в этот мир, став чем-то особенным?

Я так больше и не уснула.

А ведь честно пыталась. Закрывала глаза и старательно считала овечек, которых нарядила в разноцветные жилетки с яркими номерками, которые красиво переливались в лунном свете.

Закончилось тем, что с подачи одной упрямой овцы под номером двести двенадцать парнокопытные сколотили собственный профсоюз. И наотрез отказались прыгать через забор, так как он не соответствует правилам техники безопасности, а еще требовали надбавку за вредность.

Собственное воображение так захлестнуло, что ни о каком сне я больше не думала, размышляя о том, какую надбавку можно им дать. Ну чего же им не хватает? Не сена же?

Сладко потянувшись, я встала с постели, накинула халат и отправилась в ванную совершать утренние процедуры, а заодно полюбоваться на свою не выспавшуюся физиономию.

Удивительно, но бледность и темные круги под глазами не сделали Агнелику непривлекательной. Девушка относилась к тому типу, который в любой ситуации выглядел на все сто.

Небольшую проблему вызвали волосы. У меня никогда не было таких длинных. В детстве мама делала мне карe, этой же традиции придерживалась и бабушка. Даже став старше, я продолжала коротко стричься, лишь в знак протеста подкрашивая некоторые пряди в фиолетовый цвет.

И вот теперь я стала обладательницей лиловых локонов, за которыми надо было ухаживать и как-то укладывать.

Никаких резинок или заколок в ванной я не обнаружила, поэтому просто расчесала волосы. И невольно залюбовалась. Красивые, мягкие и как на свету играют, да и цвет какой интересный. Лиловый. Причем видно, что натуральный.

Повезло же этой Агнелике. Не жизнь — а сплошное счастье!

Только я вышла из ванной, как пожаловал новый гость.

— Доброе утро.

В палату вошла Брианна.

— Я не рано?

Не знаю, который час, но, судя по тому, что солнце только стало подниматься над горизонтом, было еще рано.

— Нет. Я уже давно поднялась.

— Ты всегда любила рано вставать.

«Ну хоть что-то у нас с Агнеликой общее».

— Как спалось?

— Спасибо, хорошо, — улыбнулась я, решив не рассказывать о неожиданном визите фокра.

— Как себя чувствуешь? — продолжила расспросы девушка и неожиданно принялась заправлять мою постель.

«А там под подушкой блокнот с рисунками! А под матрацем мешочек с камушками! А ведь я так и не решила, что с ним делать!»

— Не надо! — вскрикнула я, делая шаг вперед. — Я сама!

Брианна недоуменно обернулась, пытаясь понять, что не так.

— Спасибо, я сама уберу, — пробормотала я, мягко, но в то же время решительно оттесняя девушку от постели.

— Как хочешь, — пробормотала она.

Я принялась быстро и ловко заправлять постель под внимательным взглядом Бри.

«Нам надо срочно найти новую тему для беседы».

— Меня уже отпускают?

— Дейра после обеда скажет.

— Здесь, конечно, хорошо, но хочется вернуться к себе.

— Понимаю.

— Есть новости? — поправляя подушку, спросила я.

Бри замялась, словно хотела что-то сказать, но не решалась.

— Что-то не так?

— Фокр уже прибыл.

Я на мгновение замерла, а потом принялась методично разглаживать несуществующие складки на покрывале. В общем, всем своим видом старалась показать, что эта новость и особенно фокр меня совершенно не интересуют.