Заложник ведьмы - Анетта Шульц

Впереди послышался странный гул. Чем ближе они подходили, тем отчетливее Арлен слышал бой барабана и голоса. Множество женских голосов. Они тоже пели свою песню, но она отличалась от песни Улы. Их песня была более ритмичная и бойкая. Когда впереди показалась первая фигура, волки ринулись к ней. Через несколько мгновений песня ведьм усилилась, бой барабана участился, а затем все резко стихло. И лишь журчащая песня осталась слышна в лесу. Ливень почти сразу прекратился. Вскоре и тучи начали расходиться в стороны, открывая взору звездное безлунное небо.

Новолуние. Ночь без луны. Говорят, что она такая же необычная, как и ночь полной луны. Наверняка поэтому и ведьмы ждали этой ночи.

Арлен и Ула подходили все ближе к поляне, где собрались остальные ведьмы. Все они были совершенно бесстыдно разодеты. Тонкие юбки едва ли прикрывали колени, да и мокрая ткань облепляла остальное, ничуть не скрывая форм. Груди же были обмотаны тряпицами, а живот, плечи и руки и вовсе были нагие.

«Все ведьмы такие развратницы?» — задался вопросом Арлен, стараясь ни на одну из них не смотреть. В итоге смотрел он исключительно себе под ноги.

Ула провернула руку, выпутывая ладонь из его хватки. Арлен не препятствовал послушно разжал пальцы. Он остановился на месте, не решаясь глядеть ей вслед. Волки уселись рядом с ним и наблюдали за начинающимся ритуалом.

Рядом послышались знакомые шаги, и вскоре Арлен увидел деревянный посох и пару морщинистых ног. Одна их них была до безобразного кривая, словно переломанная в нескольких местах.

«Чем смотреть на голые ноги, лучше уж в глаза глядеть буду», — решил Арлен и поднял взгляд. Перед ним стояла Ровена. Помимо одежды от привычного образа ее отличали коротко стриженные белые волосы. Будто кто-то неаккуратно обкорнал старушку.

— Ты сделал свое дело, можешь идти восвояси, — проскрипела она. Ее глаза смотрели сурово, почти злобно.

Возражать старухе Арлен не стал, лишь кивнул и отошел назад на два десятка шагов. Волки проследовали за ним. Ровена уже вернулась к сестрам и что-то им объясняла, они слушали молча. И только Ула стояла отдельно. Ее песнь тоже закончилась, и ручеек теперь мерно тек в центр поляны. Арлен уселся на ближайший подходящий пень и принялся наблюдать.

«Я не разглядываю нагих женщин, я слежу за своей ведьмой, чтобы вовремя ее забрать», — мысленно убеждал себя Арлен.

Один из волков привалился к нему мокрым боком и уложил морду к ногам. Он тоже внимательно смотрел за своей хозяйкой. Они точно были в чем-то схожи.

Ритуал начался. Ведьмы разошлись в разные стороны, расставили факелы, освещая поляну, встали в круг и взялись за руки. Ула осталась в центре этого круга. Старуха Ровена уселась за барабан. Она громко крикнула какое-то слово и ударила в барабан. Ведьмы хором повторили и все вместе шагнули вправо. На мгновение они замерли, а потом все повторилось.

Ровена била в барабан все быстрее, ведьмы кричали все громче, шагали то вправо, то влево. Ула подняла руку и ведьмы замолкли и остановились.

Она запела. Настолько нежно, что Арлен невольно вспомнил объятья матери. Ее сильный голос разносился во все стороны, и казалось, что он доходит до самой души. По всему телу пробегала блаженная дрожь. И отвести от нее взгляд было уже невозможно.

Ведьмы начали ей подпевать и водить хоровод, а барабан давал им четкий ритм. Их голоса сливались в один поток, но даже так Ула выделялась на фоне своих сестер.

Она подняла вторую руку и запела еще громче. По ее телу поползла зеленая лоза.

Арлен огляделся. Вокруг, куда ни глянь, из земли вылезали яркие зеленые ростки. Он снова посмотрел на Улу. Ее уже оплетало не меньше пяти лоз. Они тянулись вверх, обрастали листьями, утолщались. Ведьмы продолжали свои пляски, барабан становился громче, голоса растворялись в общем потоке. Улу продолжали оплетать лозы, которые теперь были похожи на гибкие молодые стволы деревьев.

Ему это все уже не нравилось. Ула постепенно пропадала из виду, еще немного и ее вовсе не будет видно. Как же она выберется? Арлен подскочил на ноги, но не двинулся с места.

Что он может сделать? И нужно ли? Может, так и должно быть, и Ула сама выберется из этих зарослей. А может, другие ведьмы ее вытащат, когда поймут, что пора.

Но беспокоился не только он. Волки тоже нервно мотали хвостами, переминались с лапы на лапу и глухо рычали. Они чувствовали опасность для хозяйки. Арлен прислушался.

Голос Улы начал постепенно затихать, а потом и вовсе затерялся в песне ведьм.

А если они решили принести ее в жертву? Как там старуха говорила? «Лишь на тебя уповаем».

Пусть уповают только на себя.

Арлен бросился к поляне, волки рванули за ним. Он прорвался в круг, воспользовавшись тем, что ведьмы отпустили руки для незамысловатого движения в танце. Он хотел с разбега напрыгнуть на растущие стволы и продраться к Уле, чтобы вытащить ее из западни. Но и пальцем коснуться коры не успел, как его ноги оплели цепкие корни. Арлен упал носом во влажную землю, а затем его потащило по земле прочь.

Он пытался цепляться, но ничего не получалось. Ведьмы и вовсе не обращали на него никакого внимания. Они продолжали свои песнопения и пляски, лишь одна толстушка резво перепрыгнула через него, дабы не наступить.

Волки рычали, клацали зубами на ведьм, пытались грызть корни, но их попытки были тщетны. Арлена все дальше и дальше оттаскивало от Улы. Он пытался кричать ее имя, но его голос тонул в песне. Когда его выволокло за пределы поляны, корни плотно обмотали руки и ноги и прижали его к земле. Ни двинуться, ни докричаться, он не мог ничего. Волки пытались его освободить, но толку-то?

«И что? Вот так сдаться? Нет уж, не дождетесь!» — решил Арлен и продолжал попытки освободиться.

Постепенно ведьмы стихли и остановились. На месте Улы уже стояло огромное дерево, не похожее ни на одно, которое когда-либо видел Арлен. Он продолжал кричать ее имя, хотя надежды уже почти не было. Даже волки прекратили грызть корни, они просто уселись рядом с ним и тихо скулили.

Из круга ведьм вышла толстушка. Она шустро семенила полными ножками и скоро подошла к нему.

— Ну чего ты раскричался, неразумный? — спросила она, наклонившись к нему поближе.

— Ула, она там осталась. Вытащите ее, — хриплым от криков голосом велел он.

— Ох, каков защитник! — воскликнула она и растянула губы в широкой улыбке. — Да в порядке твоя Ула. Она