Замуж за врага. Его (не) любимая - Юлия Марлин

Он говорил на родном эмецком, но Святослав, получивший блестящее образование, прекрасно его понял.

Ставить ему было нечего, и он с остервенением бросил карты на стол и выпрямился.

— Удача сегодня не на моей стороне. Пойду, прогуляюсь. Счастливо сыграть, Томи.

Томи усмехнулся:

— Смотри, не утони под дождём, Вилли.

Тот отмахнулся и вышел за дверь. Томи продолжил делать ставки.

Наибольшей популярностью Зерщиц пользовался в княжествах запада: Иллирии — владениях Дома Водяного Бобра и Эдирне — владениях Дома Железного Вепря. На Родине игры так и вовсе устраивалось ежегодное соревнование «Первая карта» под патронатом княжеского Дома и знатных торговцев. Каждую осень в столицу Иллирии стекались желающие испытать себя на прочность и выиграть приз.

В княжествах севера — Лейде и Гарриене игра такой популярности не имела, а если в нее и играли, то это были скорее производные стратегию. Что до Срединной Арги, здесь на Зерщиц, нелестно прозванный «демонским наваждением», давно наложили строжайший запрет, и всякого кто смел им пренебречь, ждали тюрьма, обвинение в черном колдовстве и публичная казнь. Правда, на иностранцев это правило не распространялось.

Святослав некоторое время следил за ходом игры, а потом потерял интерес.

Через пять минут разносчица принесла горячую еду и ароматное мускатное вино в серебряном кувшине.

— Нет, — покачал головой Посланник и сдвинул кувшин к краю стола. — Сегодня мы не пьем. Принеси воды.

— Да, господин. Сию минуту.

Когда стол уставили горячая каша, жирное мясо и тушеные овощи, на пороге объявился низенький целитель. Старик вынул из седельной сумки склянку, наполненную фиолетовым порошком, откупорил пробку и рассеял над едой. Фиолетовые облака закрутились в небольшой вихрь и окрасились в белый цвет.

— Яда нет.

— Отнесите еду в комнату сударынь, — обратился Святослав к разносчице и откинулся на высокую спинку.

… Ближе к полуночи таверна опустела.

— Пока все тихо, командир, — сообщил Словен, вернувшись с обхода. — Нас пасут невидимки Будиша, но пока они притихли в номерах.

Князь кивнул. Но призрачному затишью провинциального города не доверился и у комнаты княжны выставил двойную охрану; одного воина оставил у черного входа, еще одного — у парадной двери, установив очередь так, чтобы напарник сменял караульного ровно через три часа.

* * *

Под утро похолодало, а ливень затих.

Святослав перекинулся парой слов с воеводой, дал указание готовиться к отъезду и вышел на улицу. Холод неприветливо ударил в плечо, скользнул по лицу с двухдневной щетиной и вскинул полы темного плаща.

Улицы медленно просыпались и вместе с обычными людьми их заполняли попрошайки, пьяницы и девицы легкого поведения. Грязь, мусор, отвратный запах — все смешалось в Туре, явив собой образец плохого управления под началом градоначальника и его Совета. А еще город был переполнен уличными музыкантами, бродячими театрами и вечно голодными труппами лицедеев и кукольников. Со всех углов доносился вой музыкальных инструментов и громкие песни.

Преодолевая сильный ветер, воин поморщился.

Мысли были заняты скорейшим возвращением в Стифополь, которое, как он с досадой осознал, случиться не раньше следующего месяца. И надо было этой девчонке свалиться на голову в самый неподходящий момент. Вези они заложником подростка или брата Будиша — наверняка бы проезжали уже Беличий Мост.

Наконец, впереди возникло здание магической почты.

Сообщение вместило три слова: «прибудем позже намеченного». Сложив клочок бумаги в тубу, прикрепленную к лапке голубя, он расплатился и вышел. Птица встрепенулась в крепких руках и, почуяв свободу, взмыла в небо. В Стифополь Вестник нагрянет завтра к закату.

— Сегодня ровно в девять по восходу состоится казнь! — Раздался грозный вопль, когда впереди показался двор. — Ровно в девять по восходу! Не опоздайте!

На крыльце толпился народ, в том числе София и Лиза, а рядом быстро возводили деревянный помост для казни.

Заметив князя, воевода пожал плечом:

— Решили уезжать, а тут такое.

Святослав привалился плечом к углу, скрестил руки и решил не торопить события. К помосту вели четырёх осужденных со связанными за спиной руками. Трое, без сомнения, выглядели матерыми преступниками, четвертым оказался ребенок.

Собираются вешать мальчишку?

Вперед выступил плешивый обвинитель и долго зачитывал приговор. После этого к праотцам отправили первого преступника, за ним второго и третьего. Дело дошло до перепуганного ребёнка.

Святослав и Добрыня обменялись хмурыми взглядами и, не сговариваясь, двинули через толпу. Северяне прошли мимо Софии, и она, удивившись, последовала за ними. Словен, Тис, Рогнед и Олег тоже зашевелились.

Стражник тем временем нацепил на шею чумазого мальчонки петлю и отступил к рычагу, собираясь привести механизм в действие. Затравленный взгляд ребёнка заскользил по равнодушным лицам наблюдателей. По впалым детским щекам текли блестящие слезы.

— Именем Верховного Правителя Лейда повелеваю остановить казнь!

Народ вздрогнул и взволновано загалдел.

Стражник дернулся.

— Чей приказ?

— Указ князя Святослава из Дома Серебряного Волка, — мелодично возвестил герольд.

Толпа выдохнула, встревоженно зашепталась. Тела трех мертвецов болтались на верёвке, но в четвертом детском сердечке теплилась жизнь, которую еще можно было спасти.

Вдруг из толпы выскочил градоначальник:

— Господин Посланник, а мы ни сном, ни духом, что вы удостоили наш неприметный город вниманием, хи-хи-хи.

— Мы в Туре проездом, — холодно процедил Святослав.

— Понимаю, дела, хи-хи-хи. И все же вам стоило…

— С каких пор в Арге на виселицу отправляют детей?

— О! — потянул невзрачный глава, — этот, — он кивнул на мальчишку с петлей на шее, — разбойник, каких свет не видывал.

— Неужели? — Усомнился Словен, а Рогнед добавил:

— Здесь только один разбойник и он перед нами.

Градоначальник пропустил издевку мимо ушей:

— А еще вор и обманщик.

Неожиданно вперед выступила София, отбрасывая капюшон:

— Что он украл?

— А девчонка осмелела, — ехидно буркнул Семеон и тут же получил локтем в бок от Словена:

— Язык прикуси.

— Давеча обокрал лавку пекаря, а до этого свистнул пол-говяжьей туши из погреба мясника. Но самый большой вред нанес милду Карлу, хи-хи-хи. Да вот он, сам всё расскажет.

Некто Карл оказался необъятным толстяком с красным потным лицом, маленькими глазками и обвислыми, как у бульдога щеками.

— Карл — это я, судари. Почетный член торговой гильдии «Семицветье» к вашим услугам.

— Чем вам не угодил ребенок?

— Этот наглец трижды лазил в мой сад и воровал яблоки пасаргадского сорта, князь Святослав. Понимаете, пасаргадского! За одно такое яблоко дают десять целинников, а он спер по меньшей мере пятнадцать. Представляете мои убытки? Если вам интересно, я подсчитал…

— Не интересно, — оборвал Святослав.

— Яблоки? И только? — Возмутилась София.

— Еще пострадали лавки пекаря и мясника, — напомнил градоначальник.

— Когда князь Будиш узнает, что вы вешаете детей за яблоки…

— Госпожа, — градоначальник сахарно перебил: — Он все знает, потому что сам три года назад выдал Разрешительную Грамоту на отправление суда. Она хранится в Городском Совете и если есть необходимость, я