Незавершенная месть. Среди безумия - Жаклин Уинспир

Мейси заглянула в документы, вынутые из черного портфеля.

– Впрочем, полагаю, вы получили страховку.

– А как же. Без страховки, мисс Доббс, я бы не смог ни снова запустить кирпичный завод, ни укрыть от непогоды моих лошадок.

– А застрахованы вы в «Ллойдс».

– Именно так.

– Я слышала о краже, которую совершили в вашем доме на прошлой неделе.

– Чертовы лондонцы! Я понимаю, хмелеводам без них не управиться. Но сами подумайте: чего ожидать, когда по окрестностям разгуливают целые толпы уроженцев Ист-Энда? Просто удивительно, как они все из дому не вынесли. Ладно, по крайней мере, двух мерзавцев уже поймали.

– Какое, должно быть, облегчение для вас, мистер Сандермир! – Мейси выдержала паузу. – Две вещицы уже найдены – ведь воришек задержали на месте преступления. Впрочем, львиная доля похищенного канула неизвестно куда.

– Ох, не травите душу. Все фамильные реликвии пропали. То, что нашли у мальчишек, – обычные безделушки. Список ценностей уже в полиции и в страховой компании.

– Какая жалость, что эту утрату невозможно компенсировать простой выплатой страховочной суммы.

– Вы правы. Я несказанно огорчен.

Мейси снова взяла свою чашку, сделала глоток чаю. Затем, держа блюдце на ладони, еще раз поднесла чашку к губам, но пить не стала. Сделав все же второй глоток, она посмотрела Сандермиру прямо в глаза.

– Похоже, мистер Сандермир, вы стали объектом чьей-то мести. Позвольте спросить: у вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто устраивает пожары? Ограбление легче объяснить – как вы сами сказали, лондонцы в больших количествах вредны. Но вот что насчет пожаров? В последние годы Геронсдин поджигают регулярно. Как вы думаете, кражи как-то связаны с пожарами?

– Честно говоря, я считаю, у каждого пожара в деревне своя причина. Кто-то сковородку на плите забыл, кто-то с закладкой дров перестарался. У меня, кстати, лес постоянно воруют, но это так, к слову пришлось. Нет, деревенские пожары никак не связаны между собой. А касательно поджогов в моей усадьбе… – Сандермир подался вперед, сузил глаза. – Буду с вами откровенен, мисс Доббс. Все, что вы видите из окна, принадлежит мне. Мои далекие предки владели и самой деревней – каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок в Геронсдине был их собственностью. – Сандермир снова откинулся на подлокотник дивана и улыбнулся, но не отеческой улыбкой, о нет! Улыбка была надменная. – Конечно, феодализм давно канул в прошлое, но большинство жителей деревни имеют, через своих предков, тесную связь с усадьбой. Понимаете? Ни один из жалких домишек нельзя представить отдельно от усадьбы! За редким исключением, все геронсдинцы платят мне ренту.

– Понимаю. – Мейси поставила чашку, полистала свои бумаги, взглянула на Сандермира. – Вы хотите сказать, что пожары в усадьбе – это результат враждебности, которая зародилась в давние времена и дожила до наших дней. Дурная кровь, что текла в жилах предков ваших арендаторов, находит выход в тридцать первом году двадцатого века.

– Если вам угодно так выразиться.

– Считаете ли вы, что в случае продажи новым владельцам можно будет не опасаться воровства, поджогов, порчи имущества?

– Конечно. Как только мстители увидят результат своих действий – ведь кто-то же явно мстит за бог весть какую несправедливость, совершенную по отношению к давно почившему предку, – сама необходимость в дальнейшем мщении отпадет.

Мейси спрятала бумаги в портфель и поднялась.

– Благодарю вас, мистер Сандермир. Пока больше вопросов к вам не имею.

Сандермир тоже поднялся, сунул руки в карманы куртки, пошел проводить Мейси до двери.

– Полагаю, когда вы закончите отчет, поверенные виконта Комптона приступят к оформлению купчей.

– Я не посвящена в детали сделки, мистер Сандермир. Как я уже говорила, моя задача – составить непредвзятый отчет о землях, прилегающих к усадьбе, и о кирпичном заводе, собрать сведения о событиях, могущих навлечь проблемы на будущего владельца столь обширной территории и столь прибыльного предприятия.

– Очень хорошо, – наклонил голову Сандермир.

Явился дворецкий, чтобы сопроводить Мейси к выходу, и она попрощалась с Сандермиром. Уже на пороге она внезапно обернулась и позвала хозяина, который начал было подниматься по лестнице.

– Ах, мистер Сандермир! Чуть не забыла! Еще один вопрос, если позволите.

– Я вас слушаю.

– Просто любопытно – вы знали Мартинов? Джейкоба, Беттину и Анну?

Сандермир пожал плечами:

– Конечно, я слышал о них, мисс Доббс. Они погибли при бомбежке, во время войны. Меня тогда здесь не было, я на тот момент уже вернулся в школу.

И Сандермир продолжил подниматься по лестнице.

Мейси дошла до автомобиля, села за руль, хлопнула дверцей. Кусая себя за щеку, еще долго смотрела на Сандермиров дом, наконец завела мотор и выехала на главную дорогу. Она спешила к месту, которое не смогла разглядеть из окна гостиной. Выйдя из машины, Мейси зашагала к конюшне.

Рассчитанная на семь лошадей, конюшня встретила Мейси тишиной. Конюха нигде не было видно. Наверное, он в подсобке, натирает седельным мылом кожаную сбрую, подумала Мейси. Или готовит мешанку из отрубей. Мейси насчитала трех гунтеров и двух серых упряжных лошадей. Один гунтер лоснился от пота, от него пахло линиментом. Положив ладонь ему на бок, Мейси определила, что гунтер загнан до изнеможения. Конюх явно выгулял его, чтобы остудить, затем накрыл фланелевой попоной, набитой сеном, которое должно было впитать влагу, струившуюся с боков. Гунтер мигом нашел кусочек сахару в протянутой к его носу ладони, и, пока жевал, Мейси почесывала ему ухо и нашептывала: «Будь здесь конюхом Фрэнки Доббс, этот Сандермир не посмел бы так с тобой обращаться. Он быстро понял бы, кто настоящий хозяин!»

Потом Мейси пошла к стене, пострадавшей от пожара. Подсобка оказалась слева от нее. Конюха там не было. Огромную дыру затянули брезентом – и крышу, и стену еще предстояло чинить. Мейси подняла взгляд к стропилам, затем нагнулась к обугленным остаткам перегородки между стойлами. Нет, Мейси не была специалистом по пожарной экспертизе, однако сразу догадалась, что ей намеренно солгали.

Как и в первый раз при подъеме на холм, где лагерем стали цыгане, Мейси замедлила шаг, огляделась. На лугу сбились в группку лошади; со стороны моря плыли тучи. Нет, дождь не прогонит сборщиков с хмельника – они лишь накинут на головы брезент и продолжат работу.

Обывательские представления о цыганской карнавальной пестроте, о романтике скитаний вдребезги разбивались о скопление кибиток – темных, как сама земля. Впрочем, эти сооружения отличали прочность и продуманность конструкции. Было почти пять вечера. В это время «в хороших домах» принято выпивать чашечку чая. У простых людей существует другой обычай – как следует поесть после трудового дня. В ожидании раннего ужина мужчины-цыгане – рома – подправляли колеса и латали брезент.