Слабое утешение - Эдвин Хилл

– Он ушел, а вы не знали?

– Вот теперь вы заговорили как копы, – заметила Шерил. – Говорите, прямо как они тем летом. Со мной тогда жило еще семь ребят. Я стала искать Гейба, а один из них и подсказал, что Гейб у Блейнов. Я пошла к ним, а они такие: все хорошо, все на мази, а я ему: ладно, хочешь – приходи домой, хочешь – тут живи. Я еще спросила у Лайлы, не мешает ли Гейб, может, помочь чем, а она такая: нет, у нас все схвачено. Так продолжалось неделю, потом прошло еще два месяца, а потом он сбежал. Тогда-то, прямо скажем… – Шерил понизила голос, – …все и полетело в тартарары.

– Трагедия для вас, наверное? Простите, не стоило просить вас вспоминать об этом.

– Да, трагедия, – согласилась Шерил, тронутая учтивостью Эстер. – Худшее, что случалось со мной. Я всех детей потеряла, а потом еще пришлось нанимать адвоката, потому что эти торчки, родители Гейба, включили меня в список ответчиков по иску против штата. Я лишилась дома. Зато Лайла хорошо устроилась. Ее дом у озера так и остался при ней. Сколько, по-вашему, сейчас он стоит? Знаете, какие цены на хибары у озера?

Улыбка сошла с лица Шерил, а голос утратил живость. Эстер попыталась представить, как чувствовала бы себя на ее месте. Злилась бы, наверное, негодовала, жаждала мести, но Шерил, казалось, просто сложила руки, сдалась.

– Вы еще навестите его? – спросила она. – Гейба.

– Не знаю.

– Мой вам совет: держитесь от него подальше. – Шерил подалась вперед. – За годы, что я присматривала за приемышами, через мой дом прошло много ребят: то ли тридцать, то ли все сорок. Попадались среди них милашки, попадались озлобленные и печальные. Я могла сладить с любыми. Даже с озлобленными охотно занималась. Но Гейб… он совсем иной, ни тот, ни другой, ни третий. Пустая скорлупа, не человек. И я понять не могла, может, он ждет, чтобы его чем-то наполнили, если есть вообще что-то такое, что сможет вытеснить из него эту пустоту. Если бы у меня пропала кошка, я бы заподозрила Гейба первым. Думала, он уже давно мертв или в тюрьме сидит.

Эстер сделала в уме пометку: больше не брать с собой Кейт в дом на Дэвис-сквер.

– Значит, вы были рады, что он перебрался к Лайле?

– Не то чтобы радовалась. Скорее облегчение испытала.

– Почему вы не обратились в органы опеки и не подыскали ему другую семью?

– Кто сказал, что не обратилась? Найти семью для четырнадцатилетнего мальчишки не так-то просто, особенно если он уже не раз вылетал из других. Если честно, надо было мне слушать интуицию и настоять на своем. Тогда ничего этого не случилось бы.

Вафля вскинула мордочку и гавкнула. Через несколько секунд снаружи остановилась машина. Эстер мельком посмотрела в окно и увидела на подъездной дорожке старый бирюзовый хетчбэк, загородивший ей выезд. Дверь кухни со стуком распахнулась, и вошел жилистый мужчина в дубленке.

– Бобби, – поприветствовала его Шерил. – Это Эстер Терсби. Она знает Гейба.

Бобби Инглвуд. Тот самый, которого Эстер собиралась навестить следующим. Бобби, ни капли не удивившись при упоминании Гейба, закрыл дверь. Эстер знала, что он жил недалеко от Шерил, чуть дальше по улице в Молтонборо, и работал в частном агентстве, распределявшем детей по приемным семьям. Должно быть, это ему Шерил звонила, прежде чем впустить Эстер. На вид ему было немного за тридцать; он производил впечатление мужчины, который много времени уделяет волосам, но без особого вкуса. Вид у него был настороженный и одновременно уверенный. Полная противоположность всем соцработникам, которых встречала Эстер. Этот парень, подозревала она, в свое время наверняка рыскал по школьным коридорам как хищник и занимался чем угодно, только не защищал слабых. А еще от него пахло спиртным. Стоило ему войти в гостиную, как в доме сразу почувствовалась теснота; в воздухе сгустилось напряжение, когда Бобби перевел взгляд с Шерил на Эстер. Напряжение столь плотное, что Вафля взвыла, задрав морду к потолку. Эстер даже взяла ее за ошейник.

– Мило, – произнес Бобби. Он дал Вафле обнюхать свою руку и почесал ей шею. Собака принялась тереться о его ногу.

– Она к плохим не идет, – сказала Эстер, чтобы разрядить обстановку, однако Шерил снова принялась суетливо трогать все, до чего могла дотянуться: журнал, волосы… взяла пустую кружку и снова поставила на столик.

– Не стану больше отнимать у вас время, – сказала Эстер.

– Я же только пришел, – возразил Бобби.

– Вы мне выезд загородили.

– Да, уж простите.

Эстер так и не поняла, с угрозой он это произнес или нет. Она нащупала в кармане телефон, прикидывая, как скоро прибудет полиция. И сколько помощников шерифа в местном участке: один или больше?

– Не подвинете свою машину?

– Может быть.

Бобби привалился к стене, словно репетировал роль Джеймса Дина[10].

– А может, и нет? – спросила Эстер.

Бобби выгнул бровь и подмигнул ей.

– Хватит, Бобби, веди себя нормально, – накинулась на него Шерил и принюхалась. – Пил? Еще десяти нет, – голос ее звучал неожиданно твердо, и на мгновение Бобби даже испугался. – Она безобидная, понял? Совершенно безобидная. Она знакома с Лайлой Блейн, искала ее братца и наткнулась на Гейба. Он, оказывается, в Бостоне.

– Старушка Лайла, – произнес Бобби, жестом изобразив большие груди.

– Понятно, – сказала Эстер. – У нее большие сиськи.

– Дюймовочка-то с характером.

Эстер шагнула к Бобби, но когда тот захохотал, Шерил встала между ними и отвела его к дивану.

– Сядь, выпей кофе. Глядишь, протрезвеешь, на человека станешь похож. Эстер едва знает Гейба, только вчера познакомились. А сегодня она к нам приехала, – добавила она таким тоном, будто намекала Бобби на что-то. – Милочка, присядьте. Бобби дурак, конечно, но безобидный.

Эстер присела на подлокотник кресла. Вафля принялась скакать рядом, пытаясь забраться к ней на колени.

– Я останусь, – согласилась Эстер. – Но не зовите меня дюймовочкой и милочкой, а когда я буду уходить, вы переставите свою таратайку, или я просто проеду по ней на своем пикапе. Ясно?

Бобби протяжно отрыгнул.

– Я тебя умоляю, Бобби, ты как в лесу вырос, – упрекнула его Шерил.

– А че, не так, что ли?

– Молчи уж, – велела Шерил и отхлебнула кофе. – Так что было нужно Лайле? – спросила она. – От ее братца? Когда он исчез, она не больно-то переживала. Мне казалось, что она знает, где его носит. А ты, Бобби, знал?

Пожав плечами, Бобби, похоже, решил снизойти до разговора по-человечески.

– Если бы она тогда поделилась тем, что знает, принесла бы пользу. Уж не знаю, в курсе она была или нет, куда ребята смотались, но ей точно было по кайфу. Нянька из Лайлы не ахти. Она вообще несколько недель никому не говорила, что пацаны сбежали. Сказала потом, типа, думала, что вернутся, и забеспокоилась, только когда они не явились к началу занятий в школе.