Что скрывает правда - Кара Хантер

Ее щеки покрывает легкий румянец, и, судя по лицам собеседников, оба очарованы ею, хотя трудно определить, что именно так действует на них – глубокий вырез с ложбинкой или тема беседы. Куинн передвигается на следующую фотографию и показывает ее Асанти с многозначительным видом. Объектив поймал Фишер, когда она жестикулировала: правая рука поднята, рукав соскользнул к плечу. Браслета на ней нет, и на запястье отсутствуют какие-либо пятна.

– Вы могли бы переслать это фото мне, сэр? – спрашивает Асанти, передавая свою визитку через стойку.

Сэндфорд пожимает плечами:

– Конечно, без проблем, как говорят мои американские кузены.

Куинн встает:

– Если у вас больше нет информации, которую нам следовало бы знать, тогда, думаю, это все. Не будем мешать вам завтракать. – «И купим себе что-нибудь на завтрак. Спасибо, черт побери, что не угостили».

Сэндфорд провожает их по коридору до двери:

– Есть одна вещь…

– Да? – говорит Куинн, поворачиваясь к нему.

– Кто подал это «заявление» против Марины? Кажется, вы не говорили.

– Да, – отвечает Куинн, – мы не говорили.

…Они идут по Эбингдон-роуд к Сент-Олдейту, и Асанти спрашивает у Куинна:

– Какова вероятность, что все это до конца дня уже будет в группе в «Ватсапе»?

– Два к одному.

* * *

Обычно в воскресенье Клайва Конвея силком на работу не затащить, но в деле Фишер что-то не так, поэтому, как только его жена устраивается в саду со своим братом и семьей Клайва, он проскальзывает наверх, в кабинет, и подключается к серверу полиции долины Темзы. Смотрит на экран, потом откидывается на спинку и принимается медленно раскачиваться в кресле.

По идее, он должен бы быть доволен собой, поскольку его догадка подтвердилась. Но все не так просто. Просто вообще бывает редко. Потому что если ясно, что именно он нашел, всякие «почему» и «каким образом» требуют объяснений.

Жена зовет его у подножия лестницы, спрашивает, куда он делся, и напоминает, что пора разжигать огонь для барбекю.

Клайв наклоняется вперед, хватает трубку стационарного телефона и набирает номер.

* * *

Швейцар просматривает список:

– Корнуоллис-билдинг. Вверх по улице, поверните направо. Номер шесть.

Фрейя Хьюз живет на территории одного из специализированных колледжей для выпускников. Колледж был основан век назад и размещается в разбросанных по территории викторианских зданиях, позади которых, в саду, была специально построена столовая. Эверетт здесь раньше не бывала, но место кажется ей милым. Хотя она догадывается, что более заносчивые американские абитуриенты отвергнут это учебное заведение как «не Оксфорд».

Комната Хьюз на верхнем этаже современной пристройки позади главного здания. Помещение выглядит потрепанным, бетон в разводах и пятнах, в двойных окнах не хватает стекол. Забавно, что современные университетские здания никак не уживаются со старыми. Что до похожей на армадилла металлической конструкции на Вудсток-роуд…

– Да?

Девушка, открывшая дверь, маленькая и светловолосая. У нее бледная кожа, что, должно быть, доставляет много хлопот при жаре, и такие бледные ресницы, что их почти не видно. Держась за ручку, она открывает дверь лишь настолько, насколько это необходимо. Вид у нее не враждебный, но взгляд настороженный.

Эверетт протягивает вперед удостоверение:

– Детектив-констебль Верити Эверетт. Я здесь по поводу Калеба Моргана.

– А, да. Калеб. Конечно. Проходите.

У нее великолепный вид из окна на заднюю часть одного из викторианских зданий, перед которым обустроена аккуратная мощеная площадка с деревянными скамейками, кустами и каменным барбекю. В самой комнате потолки могли бы быть повыше, зато к ней примыкает ванная, а на полу лежит вполне приличный ковер. «Довольно миленько», как и все в этом колледже. Вероятно, им следовало бы сделать это своим девизом. На латыни, естественно.

Эверетт садится за письменный стол, а Хьюз пристраивается на приоконной скамье. На столе лежит мобильный телефон, но, как только девушка видит, что Эверетт поглядывает на него, быстро встает и забирает его.

Эверетт достает записную книжку:

– Калеб ваш молодой человек, верно?

Хьюз кивает.

– Как давно вы вместе?

– Примерно девять месяцев.

Эв записывает.

– Насколько я знаю, он пришел к вам в пятницу вечером… чтобы рассказать о случившемся?

Еще один кивок.

– Он не собирался ничего с этим делать, но я сказала, что так неправильно. Что ей не следовало так себя вести.

– «Она» – это профессор Фишер?

– Она позволяет себе лишнее. Не только в том, чтобы сидеть с ее ребенком. И в другом тоже. Она считает, что ей это сойдет с рук, потому что она занимает высокое положение. Потому что она женщина и привлекает к себе много внимания.

– Вы знакомы с профессором Фишер? Как я понимаю, вы работаете над другой темой? Английский, да?

Девушка хлопает глазами:

– Да. И нет, я с ней незнакома. Но я ее видела, естественно. В колледже. Трудно не увидеть.

Сами слова подразумевают горечь, но тон у Хьюз на удивление бесстрастный, а тело не выдает никаких эмоций. Она просто сидит на скамье, сложив руки на коленях.

– В пятницу вечером, когда вы виделись с Калебом, что он вам сказал?

– Он сказал, что она приставала к нему. Что он ответил «нет», а она не обратила на это внимания.

– Вы не знаете, рассказывал ли он об этом кому-то еще?

Она ерзает:

– Он рассказал матери.

Эв записывает:

– Он сделал это при вас, когда был здесь?

Она кивает:

– Я настояла. И она согласилась со мной – все это так оставлять нельзя.

Эв секунду внимательно смотрит на нее. Трудно поверить, чтобы этой девицей двигало что-то еще, кроме зависти к Фишер: к ее положению, к ее известности, к ее абсолютной власти. Можно добавить сюда щедрую порцию ревности и всего прочего.

Однако это не означает, что она говорит неправду.

* * *

На пути из Саутгемптона есть точка, на которой Сомер начинает чувствовать себя почти дома. Подъем над Риджуэйской дорогой, легкое изменение в ландшафте, которое обозначает плавный спуск к Оксфорду. С тех пор как Сомер стала встречаться с Джайлсом, она десятки раз ездила этим маршрутом, и этот момент, как и пейзаж, всегда разделял два направления. Назад, к тоске по нему; и вперед, к работе и всему, что есть ценного в ее собственной жизни. Сегодня впервые она смотрит только в одном направлении. Она не собирается думать о том, что осталось позади.

Проезжая съезд на Комптон и Ист-Айли, Сомер чуть крепче сжимает руль и давит на педаль газа.

* * *

* * *

Адам Фаули

8 июля 2018 года

10:20

Алекс все еще спала, когда я уезжал в тренажерку, и я