Одна медицина. Как понимание жизни животных помогает лечить человеческие заболевания - Мэтт Морган

Мы начали исследование наземных животных еще до начала, до рождения. Мы видели, как кенгуру помогали людям взращивать жизнь сначала внутри тела, а затем снаружи, и сделали возможным появление на свет Луизы Браун, первого ребенка из пробирки. Наши предки‑орангутаны научили нас заботиться о недоношенных тройняшках Люси, лежавших в стеклянных инкубаторах. Коала многое рассказал нам о микробиоме. Теперь мы знаем: то, что выходит из нашего тела, не менее важно, чем то, что в него попадает. Мы также встретились с Ифаном, истекавшим кровью на тротуаре, но получившим возможность встать на ноги благодаря мозгу и дыханию могучего африканского жирафа. Что ж, начав с самого начала, мы должны закончить в конце.

После долгих недель в реанимации и бесконечных тревожных разговоров с его родителями Ифан наконец пошел на поправку. Его мозг успокаивался. Инфекция отступила. Солнечным февральским утром Ифан открыл глаза, и в этот момент началась его новая жизнь. Путь выздоровления был тернист и долог, полон взлетов и падений. Все изменилось. После COVID-19 произошло то же самое: отчасти жизнь изменилась к худшему, но во многом – к лучшему.

Я наблюдаю за Ифаном, сидящим рядом с матерью на краю регбийного поля и наслаждающимся летним днем. Мы снова смогли встретиться. Бритая голова, большой шрам, шорты и футболка с изображением его любимой валлийской группы. Его рукопожатие было крепким. Я рассказал ему о жирафах и муравьях. Ифан улыбался, смеялся, предавался воспоминаниям и благодарил незнакомца, оказавшему ему первую помощь на окровавленном тротуаре сразу после нападения. Он показал мне джемпер, произведенный только что основанной им компанией. Спереди было вышито слово Wyddfa («могила, курган»), кельтское название самой высокой горы Уэльса – Сноудон. Легенда гласит, что там захоронен великан Рита Гавр, поверженный королем Артуром.

А вот Ифану могила уже не грозила. Он признался, что стал смотреть на жизнь более ясным взглядом. Он словно впервые увидел по‑настоящему мир вокруг. Все выглядело живым и прекрасным, даже простые побеги зелени. Думаю, близость смерти заставляет человека многое переосмыслить.

Я сказал Ифану, что и сотни жизней мало, чтобы познать всю красоту одного акра земли. Он улыбнулся и кивнул, отмахнувшись от летающего муравья.

Воздух

Словно лепестки на ветру, мы марионетки на серебряных нитях души, нитях перемен.

Фил Окс

Глава 6

Свет во мраке

Двое мужчин уплывают во тьму. Хлипкий плот из стеблей льна с трудом выдерживает их вес. Они происходят из разных мест, культур и миров. Тане Тинорау – вождь одного из племен новозеландских маори. Могучий мужчина с длинной черной бородой и глубоким проницательным взглядом. Несколько лет назад он обнаружил небольшой вход в пещеру, охраняемый стаей диких собак. Вплотную к Тане Тинорау, с восковой свечой в руках, лежит Фред Мейс. Фред – английский геодезист, лысеющий бледнокожий человек в круглых очках и с огромными усами. Эта странная пара – пассажиры плота, плывущего по черным подземным водам к неизведанной пещере. Внешне невозмутимые, они лишь стискивают зубы покрепче, как это и полагалось исследователям‑любителям в 1887 году.

Отталкиваясь с помощью шеста, изготовленного из древесины каури, они продвигаются все глубже и глубже, пока не оказываются в гигантской пещере высотой с шестиэтажный дом. Звук капель, срывающихся со сталактитов, эхом разносится по сводам. Дрожит пламя свечи, а над головой сияют миллионы голубых звезд. Только это не звезды.

Путешественники, растянувшись на спине, устремляют взгляд ввысь, на мерцающие пещерные своды. Свеча задута. Завороженные загадочным светом, они безмолвно наблюдают. В черной воде пляшут неоновые блики. Тане Тинорау и Фред Мейс открыли пещеры Вайтомо (в переводе с маорийского означает «источник, ключ»), расположенные на Северном острове в Новой Зеландии.

Более чем через сто лет я сам оказался в Вайтомо. Я проплыл тем же путем, что и первопроходцы, но на гораздо более надежном плоту и вооруженный знаниями об источнике таинственного свечения. Я тоже перевернулся на спину, выключил налобный фонарик и уставился вверх. Надо мной был разлит свет миллионов крошечных голубых звезд, на самом деле являвшийся продуктом биолюминесценции Arachnocampa luminosa, грибных комариков, которых также называют новозеландскими светлячками. Это удивительное свечение – результат расщепления молекул люциферина под действием фермента люциферазы.

Такой же свет окружал Билла Людвига, онкологического больного, сидевшего на веранде своего дома в Нью-Джерси той летней ночью, когда я отправился в Новую Зеландию. Любуясь танцем светлячков, Билл задавался вопросом, выживет ли он. Если и был шанс победить рак, то только благодаря этому свечению.

Летом 2000 года выбраться из новозеландской пещеры мне помогли потомки Тане Тинорау, работающие там до сих пор. Мои руки и ноги так закоченели, что, принимая горячий душ, я ощущал, как мою кожу жалят мириады ледяных игл. Пока я находился под впечатлением от новозеландских светлячков, на другом конце света, в Нью-Джерси, 54‑летний Билл Людвиг приходил в себя после коварного удара судьбы. Приехав в больницу на плановую операцию по удалению грыжи, он покинул ее со смертельным диагнозом. Общий анализ крови перед операцией выявил рак крови – хронический лимфоцитарный лейкоз.

Билл поклялся бороться так же ожесточенно, как ему приходилось бороться всю свою жизнь. Поступив на службу в Корпус морской пехоты США сразу по окончании средней школы, он участвовал в блокаде Кубы во время Карибского кризиса. Девизом его 10‑й артиллерийской дивизии, сыгравшей решающую роль, служило выражение «Королева боя». Тактика блокады вместо объявления войны, по всей вероятности, спасла нас всех от ядерной катастрофы.

На момент начала химиотерапии Билл работал надзирателем в государственной тюрьме Бейсайд. Современное исправительное учреждение для мужчин, где заключенные занимались общественно полезным трудом на молочной фабрике. Местечко, надо сказать, довольно оживленное: на тот момент в тюрьме находилось более двух тысяч человек, осужденных за насильственные преступления.

Среди в них был и печально известный Джордж Райт. Отбывая тридцатилетний срок за убийство, он сбежал, доехал на автомобиле одного из надзирателей до аэропорта, переоделся в священника и вместе с четырьмя сообщниками захватил самолет. После получения выкупа в размере миллиона долларов преступники посадили самолет в Алжире и замели следы[33].

– После сеансов химиотерапии он отправлялся на работу, – вспоминала жена Билла. – Он знал, что у него есть обязанности, и до последнего старался добросовестно их исполнять.

В 2007 году Билл был вынужден уйти на пенсию, поскольку