Зачистка - Николай Иванов

— Я так долго тебя ждала, — прошептала она.

4.

И вот они вновь едут по знакомому маршруту.

— Может, сразу утюг купим?

В прошлый раз, чтобы придать измятому покрывалу на кровати первозданный вид, им пришлось в поисках утюга перерыть весь гардероб, чтобы в итоге обнаружить его среди хрустальных фужеров в коробке из-под елочных игрушек. Проблемы начались позже, когда начало поджимать время ехать к поезду, требовалось возвращать находку в бумажные обертки, а утюг все никак не мог остыть. Лена, нервно хихикая, уже гладила им мокрые тряпицы, Олег, пугая на подоконнике воробьев, выставлял его в форточку, но побеждать еще советский Знак качества пришлось все же в морозильной камере холодильника.

— Думаешь, он потребуется?

— Не понял! — взял стойку Олег.

Лена вдруг осеклась, словно раньше времени проговорилась о чем-то неприятном для себя. Или ее заминка перед тем, как спуститься на Ленинградском вокзале в метро, все же имела под собой какую-то основу? Вот, попробуй оставить человека одного в Москве — сразу проблемы. Пора прекращать это гиблое дело одиночества, пока не поздно. Но ведь встретила вроде искрометно, он не переставал удивляться, как после всего лишь одной совместной ночи человек может из настороженной светской дамы превратиться в задиристого, с не проходящим чувством юмора забияку. Лене это шло, потому что она, наконец-то, перестала следить за каждым своим словом, каждым жестом, и стала открытой, чистосердечной, легкой в общении. И иного теперь не надо!

— Тебе поставили в школе двойку?

— Ага. По чистописанию и поведению.

Предметы показались Олегу слишком знаковыми, и он, наклонившись, посмотрел Лене в глаза, взглядом спросил встревожено:

«Что-то случилось? Что-то случилось у нас?»

«Погоди, не сразу».

«Мне страшно. Не хочу ничего плохого. Ни тебе, ни себе, ни нам, ни всему человечеству, за исключением условного или явного противника морской пехоты государства Российского».

Лена вздохнула: если бы этого можно было избежать. Улыбнулась виновато, покачала головой:

«Да, бывает и так».

Отвела взгляд на новую схему метро со строящимися линиями и станциями.

«Видишь, все меняется».

«Вижу. И у нас тоже все поменяется, сегодня же. Ты пока не знаешь, но я приехал, чтобы остаться с тобой навсегда».

«А ты далеко», — впервые не поняла его ответа Лена.

От прежнего задиристого котенка, встретившего его на вокзале, не осталось и следа: пусть и в лакомом уголке, но в вагоне стояла уставшая, обремененная заботами женщина, так пронзительно похожая на ту, теперь уже далекую и почти забытую, настороженную даму, которая боялась остаться с ним наедине. Она что, возвращается в то время? Ей там уютнее и спокойнее?

Похоже, Лене самой стало жалко себя, на глаза навернулись слезы, и это совсем испугало Олега. Какую станцию метро, не учтенную на схеме, он проехал, не заметив? Где была пересадка на более короткий путь? Почему схема появилась только сегодня?

«Что? Ну что у тебя? — теребил он ее за рукав кутки. — Это я виноват?»

«И ты тоже. Нам выходить».

В метро в час пик и захочешь остаться — вынесут. Основная проблема — это попасть в нужный тебе поток, а не быть выдавленным из общего русла в тупик или во второстепенную, абсолютно не нужную тебе протоку.

Но он сумел не только устоять утесом в людском водовороте, но и уловить секунду, когда между прибытием электричек вокруг проявилось пространство. Возвращая ее в день нынешний, не позволяя меняться установившимся между ними отношениям, подсознательно желая если не избежать неприятностей, то хотя бы сгладить их остроту, Олег стал перед Леной на колено:

«Не знаю за что, но прости».

Рисковал, что затопчут, и наверняка подобное произошло бы, но какой-то сухонький мужичок в выцветшем синем берете вдруг принял на свою спину весь напор толпы, выдержал те секунды, пока Лена не кивнула в знак согласия и Олег не встал.

— Это по нашему, — толкнул плечом морского пехотинца десантник и исчез в толпе.

— Ура, меня похвалили.

Лена, в отличие от первых минут встречи, не приняла шутливого тона, и это подтвердило: она слишком серьезно относится к тому, что родилось в ее душе. Хотя наверняка все окажется малозначительным и рассыплется в прах, когда он расскажет о цели своего приезда. А чтобы Лена не терзалась непонятными сомнениями, он не станет ждать, когда они вновь окажутся в благословенной бабушкиной комнате с утюгом среди хрусталя.

— Слушай, я голоден и совершенно трезв. Скажи, что ты тоже хочешь кушать, — попросил он Лену при выходе из метро, когда она замерла в нерешительности перед автобусом, собирающих пассажиров в сторону бабушкиного дома.

Не мог не заметить, что своей просьбой словно снял с нее бремя обязанности ехать на тайное свидание. Конечно, не только его телеграммами, звонками и короткими набегами на Москву жила любимая женщина. У нее, естественно, шла своя, совершенно незнакомая ему жизнь, но не может быть, чтобы он проехал точку возврата по новым схемам с незнакомыми станциями. Не может быть, потому что он не желает этого. Все машины — стоп! Команде — аврал! Шлюпки на воду — человек за бортом. Тем более, небо потемнело, предвещая если не грозу, то хороший дождик.

— Мы идем… куда? Где нас ждут? — Олег огляделся.

С угла улицы ему замигал ободок с втиснутыми в него разноцветными лампочками, указывая путь в полуподвальное кафе: мы здесь, туточки, рядышком. Спасибо, родимые, маяки всегда помогали морякам найти дорогу к родному берегу.

— Господи, спаси и сохрани, — тем не менее перекрестился, едва переступил порог.

Явно желая выделиться в длинном ряду забегаловок, хозяин кафе призвал в союзницы Бабу Ягу, и та, клонированная во всевозможных вариациях, видах и образах, заполонила все помещение. Самая крупная и наверняка главная распорядительница вертепа уже протягивала руку, пристроившись в ступе у входа — то ли здороваясь, то ли прося позолотить ручку. Но при всем этом из кухни вкусно пахло блинами, в зальчике сеялся умиротворяющий мягкий свет, миленькая миниатюрная девушка негромко играла в уголке на «Ионике» — и они, переглянувшись, остались. В кабинке, правда, над ними зависли сразу три симпатичные бабуси на метлах, но если не поднимать голову, то вроде бы никто и не мешал. Для гарантии Олег достал колокольчик, легонько позвонил, показывая Лене: сама учила, что так разгоняют злых духов. К тому же на звон пришла и бледненькая худенькая официанточка.

— Девушка, правда, я пришел сюда с самой красивой женщиной? — прежде чем сделать заказ, попросил ее подтвердить очевидный факт Олег.

Та скучно оглядела его спутницу, повела взглядом по стенам и всевозможным выступам, где замерли в ожидании ответа десятки симпатичных страшилищ: смотри, девка, гости пришли и уйдут, а тебе оставаться с нами. Самые красивые — мы… Девушка вынужденно кивнула, но всем видом дала понять: это потому, что клиент у нас всегда прав, а я на работе. Но у меня, конечно же, есть собственное мнение…