Дмитрий Донской. Пробуждение силы - Михаил Ланцов

Почесав затылок и еще больше загрузившись, Алексий решился на разговор со своим подопечным. Бывшим, разумеется, потому как на Руси совершеннолетием считался не какой-то конкретный возраст, а поведение. И одним из ключевых маркеров являлся брак. Из-за чего, по всей видимости, князь и женился.

– Сын мой, – обратился Алексий к князю во время приватной беседы. – Меня пугает эта женщина.

– Чем же, отче? – невозмутимо поинтересовался Дмитрий. Он давно готовился к этой беседе. Хотя и ждал ее, если честно, намного раньше.

– Ты слишком многое у нее перенимаешь и претворяешь в жизнь. Это опасно.

– Отче, скажи мне, разве я чем-то притесняю Святую церковь или проявляю к ней неуважение?

– Нет, – нахмурился Алексий.

– Я понимаю, что Анна тебе не нравится. Но ты ошибаешься. Я от нее беру только язык. Все остальное выдумываю сам. Да ты с ней пообщайся. Несложно понять, что в том же кузнечном деле Аня ничего не смыслит.

– Тогда зачем она тебе? Просто, чтобы сбросить наставников?

– Отнюдь. Эта хитроумная особа нужна мне для дела.

– Для какого дела, если не секрет?

– Ты же видел, сколько я всяких новых дел развернул. Они дают много дорогих товаров, которые нужно куда-то продавать. У нее в родственниках – два очень влиятельных рода Венеции. Отец, конечно, больше не дож. Преставился. Но это и не столь важно. Главное: корабли, деньги, люди, связи. А их имеется в изрядном количестве. Через новых родственников я планирую выйти своими товарами на рынки Италии, Испании и Леванта. То есть, туда, где водится звонкая монета. А ведь ее так недостает в наших краях. Но не только монета. Ту же бронзу для колоколов нам тоже нужно закупать где-то.

– Это все разумно и правильно, – кивнул митрополит. – Нам были бы очень полезны дружеские связи с Венецией. Но зачем же тебе ее в жены брать? Отдал бы за боярина какого. Она тебя старше на десять лет. Сам подумай – разница немалая. Да и не дева, что тоже немаловажно. Не ущемляет ли это княжеского достоинства?

– Если достоинство маленькое и ничтожное, то ущемляет. Я же на свое не жалуюсь. Потому не переживаю насчет таких мелочей. А что рожала, так и хорошо. Значит, здоровая.

– И все же.

– Если я отдам ее замуж за кого-то из бояр или купца местного, то с кем дела вести стану? Что ее здесь держать будет? А ее родичей? После первой же сложности соберут вещи и вернутся в Венецию. Поверьте, им там дело найдут. Мне с того какая польза?

– Как какая? Ты сможешь взять в жены нормальную княжну, подобающую тебе по праву рождения и власти.

– И что бы мне это дало? – повел бровью Дмитрий.

– Я не понимаю тебя.

– Посмотрите на дядю, – грустно усмехнувшись, произнес князь. – Мой отец поступил так, как ты сказал. И что получил? Массу дармоедов, которым главное – мошну набить. До дел княжества им нет никакого дела. Разве ты желаешь прибавления этой египетской саранчи на головы моих подданных?

– А ты думаешь, эти родичи из Венеции не отличаются отменным аппетитом?

– Отче, как ты думаешь, легко ли Энрико было добраться до меня?

– Полагаю, что непросто.

– ОЧЕНЬ непросто. Мы весьма далеки от Венеции – им до нас просто так не добраться. Кроме того, на пути из Москвы в этот славный южный город стоят ордынцы, генуэзцы и османы с захиревшими ромеями[34]. Они, может быть, и захотели бы все грести под себя, но не выйдет – слишком мы далеко от них находимся. Овчинка выделки не стоит. Поверь, мне потребуется немало усилий, чтобы заинтересовать ИХ в пользе сотрудничества со мной. Потому что они без нас вполне проживут. Причем легко и просто. А вот мы без них – с большим трудом. Зачем им просто так напрягаться, если от торговли с Левантом они могут получить все то же, но меньшими усилиями и быстрее? Вот я и стараюсь с одной стороны установить с ними родственные связи, а с другой – предложить интересные товары по цене ниже, чем у магометан.

– Хм… – задумчиво покачал головой митрополит. – Возможно, возможно. Но ты мне другое скажи: откуда все это? – махнул он рукой. – Словно снег на голову столько вещей, которые никто никогда не видел и не слышал. Если ты не от нее это перенимаешь, то от кого?

– Понимаю, что все это кажется странным, однако…. Если честно, то я не знаю, с чего начать.

– Начни с начала, – пожал плечами митрополит.

– Хм. Ну, изволь. Все произошло на третью ночь после смерти отца. Ты, наверное, слышал о том, что меня посещали предки во сне?

– Слышал, – кивнул митрополит. – Странный сон.

– Намного страннее другое – за ночь я прожил целую жизнь.

– Жизнь? – удивился Алексий.

– Да. Как это возможно – я не знаю. Однако заснул я мальчиком девяти лет, а проснулся мужчиной, у которого за плечами было больше шестидесяти лет. Только вот тело не изменилось. Сразу, по крайней мере.

– Так вот где ты научился метать ножи…

– Именно. Поначалу я сильно смутился и испугался. Дело-то странное. Чудо это или происки лукавого? Вот я и шел в церковь раз за разом, проводя в ней по многу часов подряд. Из чего сделал вывод – если бы это враг рода человеческого козни такие строил, то вряд ли я чувствовал себя хорошо в храме Господнем.

– Справедливо, – чуть подумав, согласился митрополит. – А что это была за жизнь?

– Сложная и очень бурная. Меня сильно помотало. Я побыл и на галерах рабом, и землепашцем, и ремесленником, и купцом, и воином. Наверное, поэтому я и нашел сразу в Анне родственную душу. Она пережила наяву то, с чем я столкнулся во сне.

– И знания твои оттуда?

– Оттуда.

– Хм. Действительно, очень странно.

– Мне кажется, что эту жизнь во сне Всевышний преподнес как урок. Возможность посмотреть на жизнь людей со стороны. Зачем? Не знаю. Наверное, чтобы я помнил о том, как живут простые люди, и не зазнавался. Ведь сам, пусть и во сне, но изрядно хлебнул их доли.

– Мне нужно подумать… – произнес Алексий, пожевав губы. – Все это так необычно.

– Разумеется, – кивнул князь. – Мне и самому это принять оказалось непросто. И, пожалуйста, будь мягче с Анной. Она тебя боится и переживает, что мы из-за нее поссоримся. Это было бы очень глупо и бессмысленно. У Москвы и Церкви и так врагов хватает. Кроме того, мне бы очень хотелось, чтобы мои соратники дружили промеж собой, а не жили озлобленной сворой.

– Я понимаю, княже, – кивнул митрополит. – Сегодня же с ней поговорю и постараюсь загладить свою вину.

– Хорошо. А теперь предлагаю перейти к более насущному делу. Ты привез ярлык на Великое княжение. Как думаешь, князь Суздальский сдаст миром Владимир?