Серые волки. Книга 1 - Анна Александровна Завгородняя

Райнер вышел из тени казармы в сопровождении стражи. Он был обнажен по пояс и двигался настолько уверенно, что я даже удивилась, вспомнив, как еще недавно он шел за телегой, стараясь удержаться на ногах. К тому же его раны и ожоги! Я не видела на теле мужчины ничего, кроме затянувшихся шрамов. Неужели все зажило так быстро? Я не верила своим глазам и тем не менее, тело мужчины было почти идеально гладким.

— Ваш раб, принцесса, выглядит внушительно! — заметил принц. — Теперь я понимаю, почему вам непременно хочется видеть его среди своей стражи. Один его вид может заставить врага трепетать от страха!

Я посмотрела на Инсана и тут же отвела взгляд, снова устремив его на Райнера.

— Странно, что я не заметил его вчера! — продолжал принц, я же молчала, глядя, как Райнер вышел на середину поля, а один из провожавших воинов дал ему в руки тренировочный меч.

— Жаль, что бой будет без крови, — посетовал принц.

— Я просто опасаюсь, чтобы мой воин Амир не ранил нового раба! — ответила я, не глядя на Инсана. — Он нужен мне целым и невредимым, если я решу оставить его при своей охране.

— Даже стало любопытно, кто он, этот раб, заинтересовавший саму принцессу Эмину! — принц посмотрел на меня слишком пристально, и я поняла, что не стоит в его присутствии слишком уж выказывать свой интерес к Райнеру. Все-таки, я находилась у него в гостях. В Фатре принц — хозяин, а значит, вызвать его недовольство весьма нежелательно.

Опустив взгляд вниз, увидела, что возле Райнера уже появился Амир. Друг моего брата был прекрасным воином, одним из лучших, и я понимала, что человеку пустыни будет сложно противостоять молодому махарибу. Глядя на высокую широкоплечую фигуру раба, я невольно сравнивала его с менее крупным в габаритах, Амиром. Оценивая Райнера, можно было предположить, что он необычайно силен, но чаще всего подобные крупные воины двигались медленнее своих противников. Амир был ловок, словно кошка, прыгуч, как обезьяна на дереве, и при этом владел клинком так, как никто другой. Но если он попадет Райнеру в медвежьи объятия, то мало ему не покажется. И это все я успела прокрутить в голове, пока оба мужчины, приготовившись к поединку, встали друг против друга, сжав в руках тренировочные мечи. Асаф поднял голову и посмотрел на меня. Сразу же, следом за ним, проследив за взглядом моего старшего махариба, поднял взгляд и Райнер. Безошибочно устремил его прямо на меня, будто целился из арбалета. Синие глаза пылали, и я видела это даже с такого расстояния, разделявшего балкон и тренировочную площадку.

— Госпожа! — проревел Асаф. — Приказывайте начинать!

А я отчего-то медлила, глядя в синие глаза своего раба. То, как он смотрел на меня, даже будучи закован в оковы, заставляло сердце биться быстрее. Во взгляде Райнера не было выражения человека, смирившегося со своей участью. Я поняла, что Асаф был прав на его счет — такой не склонит головы. Рожденный вольным он всегда, словно дикий зверь, заточенный в клетку, будет пытаться сбежать на свободу.

«Но даже зверя можно приручить!» — вдруг подумала я. Вспомнилась пантера брата. Черная кошка с лоснящейся шерстью цвета самой темной из ночей, какие только бывают над пустыней. Масур дал ей имя — Афийя, что означало «сумрак», и оно, как ничто другое, подходило прекрасной хищнице. Пантера попала к брату уже будучи взрослой. Отец и наставники отговаривали его, твердили, что взрослое животное невозможно приручить и его стоит посадить в клетку, так как оно опасно и может принести вред, но брат лишь отмахивался от советов и предупреждений. Вопреки словам даже нашего отца и повелителя, Масур велел заковать пантеру в цепи, но каждый день приходил к ней, чтобы покормить с рук. Долго не поддавалась хитрая хищница, порывалась напасть, если брат приближался слишком близко, а затем привыкла к звуку его голоса и шагов, а спустя какое-то время, начала есть. Сперва он бросал ей куски, стоя на безопасном расстоянии, но каждый день придвигался все ближе и ближе, позволяя хищнице привыкнуть к своему присутствию. Он потратил целый год на то, чтобы Афийя признала его хозяином и теперь пантера стала тенью брата и обитает в его покоях, пугая наложниц.

«Может быть, мне тоже удастся приручить этого мужчину?» — подумала я, еще не совсем понимая, для чего это мне нужно.

Райнер отвел взгляд и создалось впечатление, что ему просто надоело смотреть на меня, выжидая сигнала к началу боя. В груди неприятно заскребли кошки.

— Госпожа? — вопросительно крикнул Асаф и я, улыбнувшись, подняла руку, заметив, что принц Инсан лениво покосился на противников, стоявших внизу.

Рука упала плавно и мужчины двинулись друг на друга, а я приготовилась к зрелищу, предвкушая долгий и красивый бой.

Его противник был совсем молод. Мальчишка, едва вступивший на путь во взрослую жизнь и, тем не менее, опасный и умелый. Таких учат с рождения. Едва ребенок встает на ноги — он получает в руки меч, не игрушку, а именно меч. Это путь каждого воина и когда-то и сам Райнер был таким.

Он никогда не недооценивал противника, а в глазах выступившего против него, сейчас видел только желание победы, но юный воин совсем не стремился пролить кровь на радость той, что сейчас стояла наверху и наблюдала за происходящим с балкона в компании принца и будущего властителя этого города.

Райнер помнил его, ведь именно принц встречал Эмину при въезде в Фатр. Наглое, самодовольное лицо с равнодушным выражением глаз, запомнилось ему навсегда и Райнер понял, что принц совсем не нравится ему. Было в этом Инсане какая-то тьма, что-то коварное и опасное, и не совсем из этого мира. Стоя под балконом, еще до того, как Асаф приказал начать бой, Райнер посмотрел на принцессу, отыскав ее взглядом.

«Нарядилась, будто на праздник!» — подумал он зло. Показалось, или этой девочке нравится видеть чужую боль?

Он пристально всмотрелся в лицо Эмины. Зрение его сущности позволило разглядеть точное выражение на ее лице, столь красивом и задумчивом. Райнер понимал, что должен ненавидеть ее, ведь принцесса посчитала его своей собственностью, назвав рабом и кого? Его! Воина вольного народа, одного из рода серых волков! Может быть, если бы она знала, кем является на самом деле спасенный ею человек, то отпустила бы Райнера на все четыре стороны, побоявшись связываться с оборотнем?

Но она не знала, а он не сказал. Мог, но