Пламя Победы - Тимур Туров

Он думал о двух «зеленых», сидевших позади плечом к плечу.

Организм сатра в принципе такой же, как человеческий, разве что – в нем больше сосудов. Надо только четко представлять себе сердце и круги кровообращения, иначе ничего не получится. Много, много крупных и мелких артериолок и венул с тонкими податливыми стенками, мышечные волокна которых хорошо сокращаются, делая просвет широким.

И вот уже все сосудистое русло разом расширяет свои стенки, давление падает…

– Выходим! – скомандовал главный сатра.

Его охранники одновременно поднялись, увлекая за собой пленников.

«Падает, падает, коллапс», – мысленно произнес Карим.

После чего оба охранника, ослабив хватку, грохнулись на пол. Старший сатра обернулся и тут же получил кулаком в переносицу. Охнув, он схватился за лицо. Двери автобуса раскрылись.

– Бежим! – Карим подтолкнул едва опомнившуюся Снежану к выходу.

– Что ты с ними сделал? – спросила девушка, когда они были уже далеко от автобуса. – И как быстро, я даже не заметила.

– Обморок. Давление упало – и они вместе с ним.

– Научи меня!

– Невозможно. Для этого надо шесть лет копаться во внутренностях. Иначе ничего не поймешь. Да и талант особый надо иметь.

Снежана с уважением взглянула на Карима.

Они миновали жилой микрорайон и оказались в лесопарке.

– Как нарочно, отцу на сегодня машину дал, – вздохнул Карим. – Сейчас были бы уже по дороге в Москву.

Московский проспект, где располагалась крайняя перед выездом из города остановка четырехсотого автобуса, находился сразу за пролеском. Но прошло уже несколько минут, а Карим и Снежана все еще бежали среди деревьев, стволы так и мелькали по обеим сторонам дорожки.

– Далеко еще, Сусанин? – задыхаясь, крикнула девушка.

– Да нет, немного осталось…

Снежана резко остановилась.

– Слушай. А вдруг они ждут нас там, на остановке?

– Все может быть, – пробормотал Карим, всматриваясь вперед сквозь деревья.

– Знаешь что? Я буду тебе гораздо полезнее, если перекинусь. Источник, похоже, совсем загнулся, я его не чувствую. А драться… – она хмыкнула. – Нет, я умею драться. Но волком делать это легче и приятнее.

Говоря это, Снежана быстро расстегнула куртку и, сняв ее, сунула в руки медленно соображавшему Кариму.

– Мне надо обернуться, отвернись. Одежду только не забудь собрать, а то как я потом…

– Но… ты уверена?..

Карим почувствовал, как кровь бросается ему в лицо.

Он снова открыл было рот, но девушка схватила его за плечи и развернула на сто восемьдесят градусов:

– Давай, давай, времени мало!

– Слушай, я, конечно, классный травматолог, но я не могу гарантировать, что ты сейчас не переломаешь себе все кости, – промямлил Карим.

– Вот и проверим! Если что, ты меня понесешь, – заявила Снежана.

«Да, так ты, несомненно, будешь мне гораздо полезнее», – подумал Сатин.

Он стоял с курткой в руках, чувствуя себя полным идиотом.

Через минуту он почувствовал, как его дергают за штанину, и обернулся.

Перед ним стоял волк, а точнее, волчица: серая, мохнатая и зубастая, вот только выражение глаз у нее было знакомое.

Не отрывая взгляда от новой Снежаны, Карим собрал валявшиеся на земле вещи и, досадуя, что выбросил пакет, завернул все в куртку, связав рукавами. Волчица, нюхая землю, затрусила по тропинке. Так они и пошли: впереди средней величины собака, похожая на овчарку, без поводка и намордника, следом немного пришибленного вида парень с живописным узлом в руках.

На сей раз напали на них внезапно, без предупреждения и сантиментов. Карим мельком заметил зеленоволосую сатрессу, как в лицо вдруг дохнуло ледяным ветром.

«Заморозка», – только и подумал ординатор.

В глазах потемнело, и он упал, успев увидеть прыжок Снежаны.

Сквозь полудрему Карим услышал визг и возню, потом все прекратилось. Он полежал некоторое время и очнулся оттого, что его облизывали. Открыл глаза и, увидев прямо перед собой волчью морду, невольно вздрогнул.

– Нельзя же так пугать! – отмахнулся он.

Волчица послушно отошла.

Карим поднялся, отряхивая с себя землю и прошлогодние листья, огляделся в поисках поверженного врага. Но никого не обнаружил, только он и Снежана стояли на опушке. Впереди между деревьями маячила остановка.

Ординатор посмотрел на маах’керу:

– А где сатресса?

Та ничего не ответила, только облизывалась.

– Ты что, ее съела? – недоверчиво спросил Карим.

Маах`керу помотала головой, потом покосилась в сторону дороги.

– Убежала?

Волчица кивнула.

– С тобой не соскучишься, – усмехнулся Карим.

«Странно все это, – подумал он. – Посылают по одному, как будто силы экономят. А может, думают: слабая, больная девчонка и неумелый маг? Ну это они лоханулись…»

О том, что будет после того, как он проводит Снежану и вернется, как он объяснит все родителям и остальным, чем обернется история с бегством его пациентки в больнице и стоит ли при таком раскладе вообще возвращаться, Карим старался пока не думать.

В автобус четырехсотого маршрута Зеленоград – метро «Речной вокзал» вошел потрепанного вида парень с лохматой собачищей на поводке и бесформенным комом одежды под мышкой. На собаке был намордник, но все равно, пассажиры заволновались – очень уж грозный вид был у этой псины. И только несколько Наблюдателей, расположившихся в конце салона, видели, что и намордник, и поводок – всего лишь иллюзия, да и сама овчарка – вовсе не овчарка, а волк, точнее – волчья ипостась маах`керу.

Но это их ничуть не испугало и даже, казалось, совсем не заинтересовало.

Снежана уселась у ног Карима, изо всех сил изображая добропорядочного пса.

– Маршрут четырехсотый. Следующая остановка – «Метро «Речной вокзал». Остановка «Кинотеатр «Нева» осуществляется по требованию, – объявил голос из динамиков, и двери закрылись.

Автобус тронулся. В это время к остановке подрулила черная «Мазда», из которой выскочил сатра, не их старый знакомый, с разбитым носом, а совсем молодой парень. Понимая, что не успел, он сердито сплюнул и залез обратно в машину.

Автобус стремительно удалялся, автомобиль двинулся следом.

«В ближайшей пробке они нас достанут», – подумал Карим, глядя через плечо в заднее стекло.

Ехать было скучно. «Мазда» тащилась позади в некотором отдалении, припекало апрельское солнышко, пассажиры сидели, уткнувшись носами в книжки и газеты.