Пламя Победы - Тимур Туров

– Да. Спасибо огромное. Ты где это нарыл?

– А не скажу. С тебя пиво.

– Само собой. Ладно, давай, я побежал.

«Ну хоть не взрывается», – подумал Карим, не переставая поражаться мощности амулета, маскирующего тело Силы даже под наркозом.

Но почему Снежана не может связаться с матерью? Вероятно, у той такой же амулет. Или это хитрость, чтоб побыстрее выписаться? Нет, выписывать ее еще рано…

Карим вышел из кабинета сестры-хозяйки, и тут его раздумья были прерваны самым неожиданным образом.

– Что значит: не можете сказать? – бушевал у женского поста уже знакомый сатра, чуть не с кулаками подступая к Леночке. – А я говорю, мне необходимо видеть Снежану Серову…

«Ух ты! – подумал Карим. – Как быстро отыскали».

– В чем дело? – холодно спросил он, подходя к посту.

Сатра обернулся:

– Это вы? Я ищу одну… даму.

– Здесь у нас не дом свиданий, – отрезал Карим. Он почувствовал, что было бы неправильным тотчас рассказать этому неприятному типу, где находится маах`керу.

– Что? – опешил сатра.

– Вы же не будете утверждать, что она ваша родственница или близкий друг семьи? – вкрадчиво спросил травматолог.

Сатра явно не ожидал такого поворота, его лицо пошло пятнами. Он усиленно соображал, что бы такое сказать, но Карим не дал ему такой возможности.

– Посещения тяжелых больных разрешается только близким родственникам! – заявил он.

– Да вы… да ты, – чуть не задохнулся «зеленый». – Вы что себе позволяете?

– Что здесь происходит? – раздался хрипловатый голос.

Карим и не заметил, как подошел заведующий. Очень многие медики видят сквозь Пелену – это целесообразно. Врач, не знающий о существовании чужих, может нечаянно причинить им вред. Многие. Но заведующий к их числу не относился.

– А тут вот… – Карим не знал, что и придумать, чтоб объяснить положение.

– Этот господин без халата и без бахил, а хочет пройти к тяжелобольной! – вмешалась Леночка.

– Не вижу никакой проблемы, – нахмурился заведующий. – Разве на посту нет дежурных бахил? А с вами мне необходимо переговорить, прошу вас пройти ко мне в кабинет. – Это было сказано гораздо более любезным тоном и предназначалось уже сатра. Может, заведующий и не видел ауру, зато всегда безошибочно определял состояние кошелька родственников пациентов. – Вы ведь по поводу…

Они удалились, а Карим поспешил в палату к Снежане. Медсестра еле успела сунуть ему в руки свежие снимки. Ординатор быстро просмотрел их на просвет у окна: кости срослись.

В палате работал телевизор, но девушки не было.

Рассердившись, Карим повернул было обратно, но тут из-под кровати послышался шорох, и появилась растрепанная Снежана.

– А, это ты! Я думала, опять сатра. Они сюда только что заглядывали, два «шкафа» в халатах. Охранники. Слушай, помоги мне выбраться отсюда, а? Очень прошу, – затараторила она, не давая Кариму опомниться.

Ординатор вздохнул:

– Помогу, если честно скажешь, что натворила. Ты моя пациентка и потому неприкосновенна. Но сама понимаешь: я живу в этом городе. – Он развел руками.

– Боишься? – презрительно бросила маах`керу.

– Не боюсь. Но искать приключений на голову себе и своим родным не хочу, пойми. А вдруг ты убила кого? – улыбнулся он.

– Да. Убила! – тихо, но четко произнесла Снежана. – Местную шишку, Теодоракеса. И положила всю его охрану. Доволен? Он для нас главный вражина.

Голос ее слегка дрогнул. Карим стоял, раскрыв рот.

– Что, не поможешь теперь? – зло спросила Снежана. – А если бы твоего отца убили, или брата, или…

– Подожди.

Карим взял с кровати пульт и прибавил звук в телевизоре.

– …отделался легким испугом, – раздалось оттуда. – Комментарии он дать отказался. Покушение совершено предположительно…

– Это его ты убила? – усмехнулся Карим, убавляя звук.

На заднем плане, наполовину закрытый внушительным корпусом журналистки, мелькал Теодоракес.

– Живой, значит, – разочарованно протянула Снежана.

– И невредимый, между прочим, – заметил Карим. – И для тебя это лучше, поверь.

Девушка ничего не ответила.

– Ты в Москве живешь? – задумчиво спросил ординатор.

– Да. Мне на автобус надо. Принеси мою одежду, а? Пожалуйста.

Маах`керу как-то скисла. Ее уверенность в себе улетучилась.

– Да ладно, я могу иллюзию сотворить, – невинно произнес Карим, глядя в потолок.

– Из чего? Из ночной рубашки? – фыркнула Снежана.

– Не-ет. Рубашка казенная, ее придется здесь оставить, – ординатор изо всех сил изображал серьезность.

Девушка посмотрела на него, как на ребенка:

– Вчера, что ли, не налюбовался?

– Да мне не до того было, – признался травматолог.

Маах`керу, наконец, улыбнулась и на мгновение стала очаровательной.

– Честно говоря, – продолжал Карим, – ничего от твоей одежды не осталось, одни лохмотья.

Улыбка сползла с лица Снежаны.

– Вот что, – решился Карим. – До конца моей смены еще час. Сейчас снимем гипс и повязки, а потом я заброшу тебя на физио…

– Мне не нужно никакое физио! – горячо возразила Снежана.

– Ты не могла бы помолчать, а? Если хочешь, иди домой прямо сейчас. В коридоре тебя дожидается обаятельный мужчина. Даже трое. И все с копытами.

– Вот козлы, – с досадой буркнула девушка.

– Очень надеюсь, что тебе не придет в голову им это сказать. Они в лицо тебя знают?

– Ну, видели мельком, в полутьме. А я даже морок сотворить не могу, – жалобно прибавила она.

– Почему?

Снежана вновь взглянула на него исподлобья:

– Не спрашивай, дейвона. Просто помоги.

– Кстати, меня зовут Карим.

– Читать я умею, – процедила маах`керу, кивнув на бейдж.

Пока Карим снимал гипс и разматывал бинты на ногах маах`керу – в перевязочную решили не ходить, чтоб лишний раз не светиться в коридоре, и ординатор принес инструменты в палату, – Снежана сидела спокойно. Но как только он закончил, девушка вновь занервничала.

Карим задумался: чтоб добраться до лестницы или до лифта, придется пройти через все отделение, и незаметно это сможет сделать разве что альв. Он осторожно выглянул в коридор: сатра не было видно, но в любую секунду они могли появиться.

Наводить иллюзии – привлекать лишнее внимание, но благодаря амулету аура Снежаны не определяется, и в этом ее счастье…