Воронье - Ингрид Нолль

– Как ваша мама? – спросила Аннетта. – Когда мы говорили по телефону, мне показалась, что она вполне владеет собой. И несмотря ни на что, рада, что дети рядом с ней.

– Без меня она бы обошлась, а вот Поль для нее сейчас незаменим. Впрочем, так было всегда.

Аннетта усмехнулась:

– Я постоянно слышу обратное. Поль считает, что это ты с рождения ходишь у мамы в любимчиках! Давай заедем ненадолго к нам домой, хочу переодеться и захватить кое-какие вещи.

– С удовольствием, – ответил Ахим. – Что же касается остального, тут Поль ошибается. Родители всегда считали меня бестолочью, человеком, которому ничего нельзя доверить. Брат был умником, философом, чуть ли не гением. А я – дурачком, легкомысленным и не способным ни с чем справиться без посторонней помощи. Как думаешь, это пошло мне на пользу?

Аннетта попыталась перевести сильные эмоции деверя в более спокойное русло и с улыбкой возразила:

– Ты самый милый дурачок из всех, кого я знаю. И к тому же привлекательный, тонко чувствующий мужчина. Твоя мама наверняка тобой гордится.

Как она и ожидала, в гостиной и на кухне царил беспорядок; ей оставалось лишь надеяться, что домработница справится. Аннетта исчезла в спальне – Поль, разумеется, ее не проветрил, – с трудом стащила с себя одежду и выхватила из шкафа единственное черное платье.

Глубокий вырез был бы гораздо уместнее на новогодней вечеринке. Поскольку Ахим приехал в джинсах и рубахе, никаких рекомендаций по поводу траура свекровь, видимо, не дала. Аннетта выбрала серый костюм. С ним уж ни в коем случае не промахнешься. Раздеваться и одеваться было очень трудно, если можешь пользоваться только одной рукой, а на шее у тебя фиксирующий воротник.

– Ахим, – крикнула Аннетта жалобно, – ты не мог бы выступить в роли моей горничной и застегнуть мне «молнию» и пуговицы?

Ахим скептически посмотрел на свою невестку в деловом костюме.

– А как ты собираешься одной рукой натягивать колготки? Не хочешь одеться во что-нибудь более удобное? – спросил он.

– А что ты предлагаешь? – Она удивилась тому, что мужчина думает о том, удобно ли одной рукой надевать колготки.

– Свободный свитер, спортивные штаны и шерстяные носки, – решительно заявил Ахим. – В машине тебе должно быть удобно! Когда приедем домой, сама будешь рада, что сразу сможешь полежать.

Он был прав. Аннетта уже сейчас чувствовала усталость. Она нетерпеливо начала стаскивать с себя жакет.

– Позволь мне. – И Ахим принялся помогать ей. Снял юбку, жакет и блузку, пока наконец она не осталась перед ним в нижнем белье. Аннетта с облегчением позволяла ему себе помочь и даже не имела ничего против поцелуя, который с некоторой натяжкой можно было назвать братским. Чтобы скрыть легкое возбуждение, демонстративно клацнула зубами и немедленно потребовала передать ей толстый норвежский свитер Поля.

Когда они наконец были готовы отправляться в путь, у Аннетты потемнело в глазах и все вдруг стало кружиться; покрывшись потом, она упала на незастеленную кровать. Ахим неправильно истолковал этот приступ слабости, потому что с готовностью улегся рядом, и его второй поцелуй был каким угодно, но только не братским. У Аннетты не было сил сопротивляться.

Только когда процесс раздевания начался сначала, она на полпути попыталась смирить его порыв. Самым сестринским жестом, каким только смогла, погладила Ахима по волосам.

– Пожалуйста, прекрати! – мягко попросила она. – В конце концов, я жена Поля, а ты все-таки его брат.

Он немного полежал, обиженно затихнув, но через какое-то время они все же сели в машину.

Примерно через четверть часа бешеной езды Ахим поинтересовался, хранит ли Поль верность Аннетте. На всякий случай она сделала вид, что не имеет об этом никакого понятия.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Ахим продолжил:

– Если ты пообещаешь, что ничего ему не скажешь… Аннетта поклялась молчать.

– А тебе не странно, что у Поля в последнее время нет никаких дел в суде? Во время твоей командировки он даже не собирался прилежно трудиться, а хотел с какой-то девкой поехать отдохнуть.

– Он сам тебе об этом рассказал? – спросила Аннетта, изображая потрясение.

– Так или иначе, – договорил Ахим, – из-за этой аварии у них расстроились все планы. Дульсинея, видимо, улетела без него.

Аннетте очень хотелось сказать, что это не так: во-первых, Ольга не девка, а во-вторых, еще в полночь она бродила по больнице как призрак.

Некоторое время в салоне бубнило только радио, но они его едва слушали. «Пожалуй, вполне можно позволить себе получить удовольствие, завести интрижку с Ахимом», – подумала Аннетта. Вот уже целую вечность Поль не ложился с нею в постель. Мало того что месяцами лгал ей, так еще и хвастался перед братом своими победами. Разве он заслужил верность с ее стороны?

Немного смущенно вместе с Ахимом она вошла в дом в Майнце. Мать Поля, вся в белом, сидела с сыном в гостиной, перед ними лежал альбом.

Аннетта порадовалась, что она не единственная здесь, кто не одет в темное. Поздоровалась сначала со свекровью, а потом с мужем. Оба не обратили никакого внимания на ее бледность.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Поль, словно сделал какое-то потрясающее открытие. – Папа на этой фотографии ужасно похож на меня!

– Наоборот, Жан-Поль, – поправила его мать.

– Прошу прощения, мне нужно лечь, – извинилась Аннетта. – Врач дал мне бюллетень на две недели, поездка меня немного утомила.

Поль не услышал ее слов.

– Ахим, пойди-ка сюда, – сказал он и со зловещим выражением лица потянул брата за собой в соседнюю комнату.

Свекровь вздохнула:

– Бедная Аннетточка, я даже не приготовила тебе пока комнату. Ничего, если ты пока отдохнешь на кровати Поля?

Аннетта поднялась по крутым ступеням наверх, жалея, что не осталась дома. Без всякого ухода там ей было бы лучше.

Поль уехал из дома родителей сразу после окончания школы, и неотапливаемая комната в мансарде по-прежнему выглядела как в те времена. Психоделический плакат группы «Пинк Флойд» на двери, Фрэнк Заппа на скошенной стене, узкая кушетка, популярные книги для юношества по естествознанию. Еще стоял старомодный сундук, а на нем сосланные сюда допотопные телевизор и утюг.

Без помощи Аннетта не захотела бороться с одеждой и прямо в брюках и свитере залезла под сырое одеяло в голубую клетку. От слабости у нее закрывались глаза.

Когда она проснулась, Поль перебирал свои детские книжки.

– Который час? – сонно спросила Аннетта.

– Вот, разве это не чудесная находка?! – воскликнул Поль и сунул ей под нос растрепанную книжку. – Этот том я обязательно заберу с собой, а еще лучше – все свои любимые книги.