Мужлан и флейтистка - Екатерина Вильмонт

Позавтракав, они пошли гулять. Он держал ее под руку и идти с ней было удобно. И вообще с ней было хорошо. Она так много знала о своем городе, так горячо и интересно рассказывала о нем, что он заслушался.

– Не устали, Федор Федорович?

– Нет, вы так хорошо рассказываете, и тут, правда, так удивительно красиво…

– Вам надо приехать летом, когда можно покататься на катере по каналам и по Неве… Это вообще сказка… Знаете, я много поездила с театром, но более красивого города не видела. А вы бываете за границей?

– Бываю.

– Ах да, вы же недавно были на Кубе, где пробовали всякую дрянь! – засмеялась она.

– Да, – улыбнулся он, – еще я бывал в Германии неоднократно, в…

– Федор Федорович, а вы вообще-то Медного всадника видели?

– Только на картинках. Ну и на титрах «Ленфильма», – смущенно признался он.

– Тогда сейчас идем туда! Это должен видеть каждый! А потом пойдем обедать, по-моему я вас уже затаскала.

– Если б вы знали, как мне приятно вот так таскаться с вами, но есть и вправду уже хочется. И, может быть, даже немножко выпить?

– Согласна! Хреновуху пьете?

– Обожаю!

– Значит, я знаю, куда мы пойдем. А сейчас к Фальконе!

– Куда? Вы говорили про Медного всадника…

– А Фальконе скульптор, создавший Медного всадника.

– Ай как стыдно! Я же знал, но забыл…

– Ничего, прощаю!

– Знаете, Ира, я вообще-то позорно мало знаю о многом… общекультурном.

– А я абсолютно ничего не знаю о том, чем занимаетесь вы, но если мы будем иногда с вами общаться, то, возможно, восполним кое-какие пробелы.

– Будем! Обязательно будем общаться и… восполнять пробелы!

– Федор Федорович, а расскажите о себе, я же ровным счетом ничего о вас не знаю.

– Что же вам рассказать? Я занимаюсь строительством газопроводов, руководил разными объектами в самых разных точках, и у нас, и за рубежом… А теперь я, в сущности, чиновник…

– А где вы родились, кто ваши родители?

– Родился в деревне под Курском, отца не знал, мать… рано умерла, меня взяла к себе учительница, золотая женщина… Она очень строго меня воспитывала, хотя любила, я был способный, очень хорошо учился, все схватывал налету… После школы легко поступил в Керосинку, знаете, что это такое?

– Знаю, – кивнула Ира.

– Ну вот… мне предлагали аспирантуру, но я решил, что надо зарабатывать деньги, и уехал в Тюменскую область, вкалывал там, но все-таки защитил кандидатскую, а потом уж и докторскую…

– Ого!

– Да ладно, моя бывшая теща называла меня «серость непроцарапанная», и сегодня я именно такой серостью себя и почувствовал…

– А что, ваша теща была высокообразованной дамой? – улыбнулась Ираида.

– Да я не уверен даже, что она знает имя-отчество Пушкина.

– Тогда почему?

– Спросите что-нибудь полегче, – рассмеялся Федор Федорович. – И вообще, я не хочу о ней вспоминать. Отвратительная баба! А теперь ваша очередь, Ирочка!

– Ну что вам сказать… Я, кажется, уже говорила вам, что я из музыкальной семьи… окончила консерваторию, меня сразу взяли в Мариинку, так и работаю. Вышла замуж за аспиранта Техноложки, казалось, по безумной любви, родила сына… Муж занялся бизнесом и вроде бы все было хорошо… но в один прекрасный день он вдруг исчез. Как сквозь землю провалился. Только записку оставил, что обстоятельства вынуждают… Я страшно горевала. Любила его… Но он несколько лет не подавал признаков жизни, а тут вдруг на днях возник…

У Федора Федоровича внутри все оборвалось.

– И что? – с замиранием сердца спросил он.

– Говорит, что любит по-прежнему, но не в состоянии выносить питерский климат, живет теперь в Испании, в Барселоне, у него там свой успешный бизнес, роскошная квартира в десяти минутах от моря, и Сашке там будет лучше… может, и так… у него часто бронхиты бывают.

– И вы… согласились вернуться к нему?

– Согласилась, да. Хотя не уверена, что он вообще появится еще…

– А с сыном он виделся?

– Нет. Я не хотела… Парень разволнуется, будет питать какие-то надежды…

– Иными словами, вы совершенно не уверены в этом вашем бывшем?

– Все так, не уверена.

– Тогда зачем согласились?

– Знаете, вдруг так захотелось в тепло, к морю, жить в огромной квартире… и не сидеть больше в оркестровой яме. Господи, почему я вдруг так разоткровенничалась с вами? Мне это не очень свойственно… – смущенно улыбнулась она.

Возникла неловкая пауза. Они давно уже сидели в небольшом уютном ресторане и им как раз подали огненные кислые щи, в которых плавали красные ягодки.

– А что это? – прервал молчание Федор Федорович.

– Клюква.

– Сроду не видал клюкву в щах, а вкусно!

– Это просто капуста заквашена с клюквой, – улыбнулась Ираида, безмерно благодарная ему за смену темы. Он еще и тактичный…

Он разлил из графинчика хреновуху по стопочкам.

– Ирочка, я хочу выпить за вас и пожелать вам настоящего счастья, надежного…

– Спасибо, спасибо большое, Федор Федорович, – грустно улыбнулась Ира.

И кто меня за язык тянул, зачем я рассказала ему о Викторе? Он теперь отступится… одно дело одинокая женщина с ребенком и совсем другое… Черт, а меня так к нему тянет… хотя Виктор в сто раз красивее…

– Ирочка, а вы часто бываете в Москве?

– Не очень. У меня там тетка живет, сестра отца…

– Скажите, Ира, у вас хорошие отношения с сыном?

– О да! Мы друзья! Он еще маленький и доверяет мне свои секреты. Я стараюсь приучить его к мысли, что мне можно все сказать, никогда не ругаю за неважные отметки, совсем плохих у него не бывает, он способный парень…

– А у меня вот с дочкой вдруг все разладилось. Я тоже считал, что мы друзья, но я почти не бывал дома, мы общались по скайпу чуть ли не каждый день, и вдруг, когда я вернулся, она практически сделала мне козью морду. Я предложил поехать вдвоем к морю, думал, обрадуется без ума, а она вдруг заявила, мол, не хочу, ты там будешь бухать, бегать за тетками, а я утону… Хоть стой, хоть падай!

– А вы что?

– Попытался вразумить ее как-то, но без толку… да еще… я ушел от жены, и это добавило… Теперь я воскресный папа, и ее мамаша недавно объявила мне, что у Шурки аллергия на Апельсиныча, и я теперь буду встречаться с дочкой только в общественных местах… Я поначалу собирался забрать ее, но юристы мне объяснили, что шансов у меня практически нет, только если я представлю какой-то компромат на жену, а это гадко… Да Шурка уже и не любит меня…