Цифраторий - Степан Кайманов

— Угу. И не самый худший. А еще у нее обостренное чувство справедливости и повышенный уровень агрессии. Гремучая смесь. Поэтому глупый ИИ не принял ее в чистый корпус, и теперь она сеет закон и порядок в Шэлл Сити, а гнев и обиду сгоняет на гладиаторской арене.

— Так вот в чем дело! — неожиданно воскликнул Дэн, словно совершил фундаментальное открытие. — А я гадал, откуда там взялись пожарные… Ведь я… — он как будто только что осознал, что произносит эти слова вслух, и замолк. — Но я не понимаю, разве мы не должны…

— Капля порядка в море хаоса — это тоже хаос, — улыбнулся Илон. — Об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты действуешь слишком прямолинейно и грубо. Если бы каждый из нас утилизировал шэллов пачками, то в Шэлл Сити никого бы не осталось.

— И как…

— Тоньше. Попробуй стать хирургом, а не мясником. И тогда, возможно, Инста не сломает твой очаровательный носик.

— Ну, пипец. Это нельзя, то нельзя, — Дэн разочарованно всплеснул руками. — Окей, я в принципе понял. Я постараюсь. Хирургом.

— Займись шоу-бизнесом, наукой или… политикой. Да чем угодно.

Дэн посмотрел поверх плеча Илона.

— Зачем он тебе?

— Бро? Мои глаза и уши. Мои современные глаза и уши. Не хочу в голове устраивать свалку имплантов. Мне и корешка по горло хватает.

— Ну да, я помню, «спечь мозги», — не без издевки проговорил Дэн и потянул ладонь к дрону. — Сто лет таких не видел.

Бро издал череду резких, противных звуков, на кончике его вытянутой лапки угрожающе забегали бело-голубые искры шокера.

— Он не любит, когда чужие его трогают, — предупредил Илон, опуская настырную руку Дэна. — Ну что — идем?

— Кстати, клевый прикид, — похвалил Дэн. — Обожаю эмодзи.

Илон погладил желтый, дремлющий кругляш на груди, думая о Мэй. Вспоминания, как она с озабоченным видом прикладывала эту совершенно безумную футболку к его широкой груди, как удовлетворенно кивала, когда он все-таки согласился нырнуть в нее, попутно проклиная дизайнера. И как он хотел забыть уже оплаченный товар в магазине, а потом — случайно уронить над океаном.

Мэй.

Если бы не кофе…

Если бы не ароматный кофе…

Если бы не ароматный кофе, которым в Лост Арке промышлял только Капюшон.

* * *

У Ника Когана по прозвищу Капюшон еще три дня назад было всего две проблемы: страсть к никотиновым сигаретам и тупорылые новые клиенты. Первую проблему он решать и не думал. Вторая проблема казалась ему нерешаемой. Ядреными контрабандными сигаретами из Шэлл Сити он любил подымить сам, не находя ничего зазорного в том, что покуривает собственный товар. А новых клиентов, старательно подводящих его под суровое уголовное наказание своим нереальными запросами, не хотел видеть ни в каком виде. Но на прошлой неделе, в четверг, когда этот дебил Ву вдруг решил свалить в виар на целых три года, возникла новая проблема. Ву был его лучшим поставщиком. Много не просил, товар тащил из-под купола исправно и самое главное — тихо. И теперь было совершенно не ясно, где доставать шэлловские сувениры: сигареты, кофе, книги и прочее.

Было жарко, но спокойно; немного пахло тиной. За спиной тихо шелестела река, впереди простирался серый каменистый берег, слева темнела круглая опора ржавого моста, справа остывал аэрокар.

Ник вытащил из кармана джинсов чуть примятую черно-золотую пачку Свит Смоук, поглядел на рисунок, на милый костерок в ночи, на вьющийся сизый дымок и вытянул последнюю сигарету. Привычным движением большого пальца откинул крышку зажигалки, чиркнул и над язычком пламени подержал смятую пачку. А уже от нее запалил сигарету. Сладко-горький сигаретный дым приятной теплотой скатился в горло и хлынул в легкие, пожираемый огнем бумажный ком упал у ног. Дым покатался во рту, губы свернулись в трубочку и медленно, со смаком выпустили белую и густую струйку.

Ник поглядел вверх — сквозь голографический маскировочный панцирь. Из-под купола, который скрывал от ненужных глаз как аэрокар, так и его дымящего владельца, небо казалось водянистым, мерцающим, а солнце походило на яичный желток, размазанный по голубому котелку.

Он вновь затянулся, от безделья вороша ногой черные огарки сигаретной пачки, растирая их по камням. С минуту на минуту должен был прибыть постоянный клиент. Кажется… он, как и Ву, тоже работал в Цитадели и…

Почти пойманная мысль выскользнула из головы, будто скользкий угорь из неловких рук. Потому что с неба, завывая и гудя, спустился шикарный красный аэрокар, заставляя прыгать и стучать блинчики камней на берегу. Машина была незнакомой и выглядела очень дорогой.

Ник выругался. Спешно затушил сигарету, разогнал дым, торопливо поднял с сиденья слипер, похожий на игрушечный пистолет голубого цвета, и спрятал его за спиной.

Из аэрокара неловко выползло какое-то недозрелое чудо на высоких каблуках. Лет восемнадцать. Розовые, как фламинго, волосы ниже плеч, золотистая узкая блузка поверх маленьких, еле заметных грудей, по бледно-желтой юбчонке волнами бегают красные сердечки.

Незнакомка сделала несколько неуклюжих шагов по неровному берегу. Завертела головой, бросая беспокойные взгляды то туда, то сюда.

— Вали, вали отсюда, — прошептал Ник.

Но незнакомка не свалила. Медленно, неуверенно опуская худые и длинные ноги на разбегающиеся камни, она направилась в сторону маскировочного панциря. Со ста шагов голограмму не уловил бы ни один человеческий глаз. Однако незнакомка, поблескивая на солнце своей золотистой блузкой, давно переступила эту границу.

Ник глубже надвинул серый край капюшона на лоб, ожидая встречи с нежданным гостем. Через пару минут худая ладонь, сложенная лодочкой и желтеющая маникюром, вспорола голограмму, загребла воздух под маскировочным панцирем и увлекла за собой незнакомку.

— Ты кто? — грубо бросил Ник.

— Меня… Я — Кэт, — она пыталась заглянуть под его капюшон. — А вы…

— Ты вообще совершеннолетняя?

Кэт кивнула.

— Мне кое-то нужно.

Она сделала несмелый шаг, но Ник остановил ее жестом.

— Мне сказали, что у вас можно купить… То… что не купишь в обычном магазине.

Ник уже давно перестал спрашивать, откуда новые клиенты узнают о его существовании — все равно никогда не сознавались. Поэтому задал другой вопрос:

— Что конкретно ты ищешь?

Кэт потупила взгляд, лицо ее раскраснелось.

— Дизэмпатик или… холодок, как его называют пьюры, — прошептала она.

— Сделаю вид, что я этого не слышал. А теперь уходи.

— Но у меня есть лайки. Много лайков.

Ник коротко махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. То, что девчонка купалась в лайках, как какой-нибудь известный блогер, стало ясно, когда ее шикарный аэрокар опустился на берег. А вот то, что она пыталась ими оплатить запрещенный товар, говорило о том, что она никогда не сталкивалась с людьми его профессии. Потому что не один контрабандист в здравом уме не будет собирать лайки. Игровые скины, предметы и валюта, якобы подаренные френдом, а затем проданные за те самые лайки — другое дело.