Сердце Сумрака - Николай Желунов

– Локи, – прокомментировала Валя, – хороший стрелок и разведчик. Четвертый уровень.

Миловидная юная брюнетка в очках. Она смущенно улыбалась, опустив лицо – словно опоздавшая на урок студентка.

– Агата, пятый уровень. Была бы хорошей девочкой, но сильно испугалась тогда, в «Лужниках», и страх предопределил ее путь во Тьму. Толку Тайпану от нее мало, если только на шухере поставить. Или шпионить ее пошлет.

Еще один кряжистый, широкоплечий парень. Бритый налысо – от этого плечи и мускулистая шея казались еще больше.

– У этого кличка Мясник. Третий уровень.

«Физическая мощь в довесок к магической силе, – подумал Кот. – То, чего в девяностые годы не хватило Тайному Дозору Гантрама».

Эффектная длинноногая брюнетка в джинсах и пушистой курточке. На вид – тусовщица по столичным ночным клубам. Хищный взгляд, накачанные силиконом губы, порочная искусственная красота.

– Багира, перевертыш. Тоже третий уровень.

Последней на экране появилась худенькая и невзрачная девушка в мешковатом сером свитере. Широкие азиатские скулы, невыразительный рот, отсутствующий взгляд раскосых глаз. Встреть Матвей такую на улице – прошел бы мимо, не обратив внимания.

– Гелла, третий уровень. Так, с первого взгляда, и не скажешь. Большой мастер маскировки. Даже ауру может сфальсифицировать.

Валентина вздохнула:

– Как видишь, расклад не в нашу пользу. К тому же я уверена, Артем подкинет проблем. Впрочем, если вернется Скиф, все изменится… Приехали. Где тебя высадить?

– На автостанции. Спасибо, что подвезла.

– Не за что. Возьми-ка вот это. Будем держать связь через него.

На ладони у дозорной лежал старенький кнопочный мобильник.

– Купила на днях в интернете. Канал защищен, насколько это возможно. Номер с сим-карты, которой я еще ни разу не пользовалась. Понимаю – все равно небезопасно, но нам нужна связь. Не звони, пока не уедете подальше от Москвы. Сама отвечать не буду – передам аппарат кому-то из моих ребят, Айрату или Софи. В крайнем случае просто включи и набери мой номер – мы тебя запеленгуем.

Вскоре Матвей стоял на пороге неприметного строения на окраине поселка Беляниново. Обшитый вагонкой дом в облупившейся зеленой краске, с пыльными окнами и заросшим крапивой садом казался необитаемым. Он находился на широкой улице неподалеку от автостанции, но по странной причине им за десяток лет не заинтересовались ни цыгане, ни пронырливые бомжи, ни такие же пронырливые торговцы недвижимостью.

Кот долго прислушивался, но в доме было тихо, лишь поскрипывал под ветром старенький ставень. Пахло пылью и грибами. Издали долетал городской шум – и рассеивался в зеленых кронах ирги. Теперь, когда питерская квартира была разгромлена, а крымский дом – слишком далеко, идти Матвею оставалось только сюда. Столичный адрес его родителей был известен Дневному Дозору с января 1998 года, к тому же сообщать старикам тревожные новости Кот не хотел. Бывая по делам в Москве, он чаще останавливался не у них, а в этом тихом доме за МКАДом.

Он включил фонарь на смартфоне и прошел в кухню, отодвинул в сторону давно отключенную от газа плиту. Убрал коврик и ссохшиеся листы картона. Откинул металлическую крышку – массивную, как танковый люк. Луч выхватил из темноты ступени, ведущие в погреб. Там на бетонном полу стояло несколько ящиков, прикрытых клетчатой пленкой. Матвей быстро спустился вниз, сдвинул крышку одного из них.

Пачки наличных денег в разных валютах. Завернутый в мешковину дробовик, патроны, четыре пистолета в промасленной бумаге, несколько гранат. Скромная заначка на случай апокалипсиса.

В луче фонаря плавали пылинки. Что-то яркое, цветное, сверкнуло справа, и Матвей обернулся. У стены, завернутые в рогожу, стояли три японских меча. Когда-то он забрал их из московской квартиры Нелли, сразу после ее побега.

Кот бережно взял в руки один из мечей, коснулся гравировки, выполненной на ножнах японскими иероглифами: «Добро, сделанное тайно, вознаграждается явно». Потянул клинок из ножен. Чистое белое лезвие сверкнуло перед его лицом – и воздух заполнил едва слышный нетерпеливый звон металла.

* * *

Санкт-Петербург, улица Декабристов

20 сентября 2015, 08:42

Сквозь пелену облаков пробился бледный луч солнца, вспорол влажную дымку над Мойкой, скользнул по окнам просторных апартаментов на последнем этаже недавно отремонтированного дома. На кухне вокруг стола в расслабленных позах застыла семья из четырех человек: отец, мать, бабушка и маленькая дочь. Когда в доме появились странные гости, семья только села завтракать – и погрузилась в сонное оцепенение среди чашек с остывающим кофе и тарелок с омлетом.

Солнечный луч скользил дальше, через детскую и гостиную – в большую спальню. Именно ради спальни двое Иных и побеспокоили незнакомую семью в первом попавшемся доме. В разметанной постели устало откинулся на подушках Артем. На плечо Инквизитора прилегла Агата, она ласково водила ладонью по его груди.

– Я считала: одиннадцать дней без тебя, – сказала она. – Знаешь, я вся извелась. Ты вроде бы всегда где-то рядом – но в то же время так далеко.

Луч солнца коснулся ее миловидного, почти детского личика, вспыхнул и погас в линзах очков, и Артем заметил – у стекол нежно-малиновый оттенок. Эта гламурная деталь отчего-то вызвала в нем раздражение, и он отстранился:

– Послушай, мышонок… у меня целый ворох дел, я же говорил тебе. У нас был уговор – я даю тебе двадцать минут для твоих развлечений, а ты рассказываешь мне все, что знаешь о мальчишке Гордеевых. Двадцать минут давно вышли.

– Не развлечений, – пролепетала девушка, – я хотела побыть с моим любимым мужчиной.

– Время, – нетерпеливо перебил Локшин, – время убегает, и вместе с ним убегает убийца восемнадцати Иных.

Агата кивнула (качнулось каштановое каре волос) и робко улыбнулась:

– Но ты не спал всю ночь, мой хороший… Хочешь, я сварю тебе кофе по-вьетнамски?

Артем сел, растер лицо ладонями. Он наблюдал, как девушка соскользнула с кровати и встала перед ним, словно давая полюбоваться своим изящным телом. Из одежды на Агате были только красные чулки в сетку да строгие очки в роговой оправе. Девушка нагнулась, чтобы поднять с пола использованный презерватив, намеренно повернувшись к нему маленькими упругими ягодицами, и Артем увидел лиловые следы, оставшиеся от его пальцев. Он нечасто спал с Агатой, но каждый раз вспоминался потом со смущением. Она сама просила его быть с ней жестким. Девушка знала, что в постели ему нравится превращаться в грубое животное, и знала, что он стыдится этого. Если бы Валентина тогда, в Париже, впустила его в свою постель, он никогда бы больше не вернулся к Агате – смешной девчонке, трогательно лупоглазой, как персонаж аниме. Рядом с Валентиной он стал бы другим. Стал бы выше духом. О, Валентину он носил бы на руках.