Tobeus - Илья Тауров

то, что я забывал мыть посуду, или, например, за плохие оценки, русский язык мне давался всё с таким же трудом, как и в начале учебы в русской школе, особенно моя голова взрывалась от русского письма, я не видел никакой логики в том, почему звучат одни буквы, а писать надо другие, про вещи надо говорить в каком-то роде, мужском или женском, почему что-то вообще женское, а что-то мужское.

Моя работа у Светланы, заключалась в том, что я бегал и взымал оплаты за квартиры она обычно звонила и предупреждала, что я приду, и так эта схема работала безотказно, ещё бегал за лекарствами и едой. Где-то безвозвратно потерял номер того продавца, с работы матери, да и в общем-то если бы я позвонил с телефона моей хозяйки, то получил бы пару раз от её алюминиевого помощника. В те годы меня это страшно обижало и злило, я думал, что как только я окрепну я вырву из рук эту палку и влеплю Светлане хоть разок так же как она мне чуть ли не каждый день, не постоянно конечно эта мысль крутилась в голове, а только в особенно болезненные удары, сейчас мне это почти смешно вспоминать. Зато благодаря этой метровой серой палке я забыл, что такое жалость к себе, такое ощущение, наверное, самое полезное в мире, вряд ли бы я вообще остался жив в последующие годы, если бы в где-то в мыслях позволял себе опускание рук. Но тогда, в восемь лет я злился и огрызался, несколько раз пытался схватить это оружие, но в таком мелком возрасте, и своём субтильном теле ещё не мог.

Не знаю кем она была в молодости, но точно занималась какой-то работой требующей силы рук, потому что и пощёчины, и подзатыльники — всё отдавалось медным звоном в моей голове. А ещё она пила по вечерам, проблем с этим не было, так как ради такого ценного продукта она не ленилась на своих ногах пройти в магазин, правда в отличие от матери пила она тихо, если я попадался ей на глаза она могла пристать с какими-нибудь дурацкими расспросами про школу и так далее, а с утра просыпалась и начинала рьяно убираться дома.

Так и прошло несколько месяцев, я бегал по квартирам и всем остальным поручениям Светланы, параллельно учился в школе, невероятно, но алюминиевая палка действовала: на русском к концу года я действительно стал лучше писать, к тому же она часто заставляла читать старинные бумажные книги, напечатанные ещё в начале нашего века. Книги эти, вроде, передаются в их семье в течение трёх поколений, ей вот только некому передать. А такому дебилу как я, она так говорила, она бы не передала и свои засохшие сопли. Я тогда подумал, что такой дебилке как она, я бы передал пару раз по башке.

Иногда я видел, как Светлана что-то делает за компьютером, мне будто было достаточно просто смотреть, а она будто чувствовала и не разрешала даже этого, сразу прогоняя меня. Но в конце учебного года, когда я вернулся из школы, как обычно разделся, она позвала меня в свою комнату и сказала сесть. Я сел на диван, она включила компьютер, на чёрном глянцевом экране появились буквы, компьютер работал бесшумно, я сидел и не понимал, для чего же она это делает.

— Так, — она стала что-то писать в строке поисковика, сидя сбоку я не мог прочитать, — третий класс, Тобиас Далал, и что нас тут интересует? Нас интересует русский язык, итоговый уровень: выше среднего, семьдесят семь процентов заданий выполнено успешно.

Я всё ещё помалкивал и не понимал зачем она позвала меня сюда, мои оценки она и так проверяла постоянно, чем же ещё заниматься человеку, который еле ходит, как только не контролем всего подряд и жалобами на этот счёт. Но она продолжила:

— Неплохо, для такого ленивого придурка как ты, — она замолчала и смотрела на меня, кажется пытаясь нагнать страха своим взглядом, я научился смотреть так же, чем и отвечал ей, — за это, наверное, тебе можно будет немного посидеть за компом, если бы ты был менее ленивым тупицей, то я бы даже не ограничивала время.

Я не знал, что и сказать, неужели мне можно будет сидеть в интернете, а может быть даже играть, в школе я мог иногда посмотреть, что делают другие дети на своих телефонах, которые в последнее время стали редкостью.

Наши классы были маленькими, жили в городе вроде Печоры только те, кто не мог уехать в города получше, часто это были бедняки, алкоголики, их дети особо не получали обыденных благ цивилизации, разве что иногда попадалась парочка детей работников атомной станции и на переменах мы облипали их, чтобы посмотреть, как они играют во что-нибудь, а если у хозяина устройства было настроение — то и какие-нибудь смешные видео.

В общем я был очень рад дорваться до почти своего компьютера. Светлана разрешила мне просидеть в интернете два часа, игр на её компьютере не было, да и просить денег на какую-нибудь игру было и бесполезно, и опасно тем, что я мог бы встретиться со своим алюминиевым знакомым. Это время я потратил исключительно на развлечения, я смотрел те видео, которые раньше видел в школе не знаю зачем, но я так растерялся, что не знал, что же мне ещё делать, вроде бы даже Светлана пару раз усмехнулась, но может быть мне показалось. Два часа пролетели для меня не длиннее пяти минут. Раздался приказ встать и идти в свою комнату. Выполняю.

Зато в следующий раз, когда через месяц мне разрешили снова окунуться в мой океан радости я залез на свой сайт, который смотрел ещё в Германии, с новостями, ведь всё это время я был отрезан от мира, конечно краем уха слышал что-то о войне, которая проходит где-то в Европе, но кого в девять лет будет волновать, что там происходит в какой-то части мира, даже расположение которой на земном шаре ты можешь себе представить с большим трудом.

Но здесь я стал читать, немецкие слова, мои «немецкие» буквы текли какой-то рекой, почти грели мне душу, я читал, а в голове будто стоял чей-то голос и проговаривал всё мной прочитанное.

Тем не менее писали там не такие приятные вещи. Писали там о том, что войска «Объединённой Европы» вторглись в Беларусь и Украину, которые под «гнётом» России отказывались продавать свою воду, теперь жителей этих стран может