Лютая охота - Бернар Миньер

В это время рука скользнула под пуловер и принялась гладить ее грудь, потом спустилась, расстегнула пряжку ремня и молнию на брюках и забралась в трусики. У Самиры задрожали ноги, и она ощутила между ними эрегированный член. Просунула руку ухватилась за него.

– Нет, паршивка, так нечестно! – взревел он, отстраняясь. – Самира, это уже не смешно!

В том, что касается фантазий и извращений, везде царило унылое однообразие. Он был ничуть не лучше других… Ему бы не помешало хоть раз позаниматься с учителем словесности.

Полночь. Бледная луна освещала долины, черные леса и луга на склонах, а легкий туман заползал в расщелины в сотне километров к югу от Тулузы. На вершине холма, на месте деревни, за высокими заржавевшими воротами и окружной стеной, вдоль которой шла дорога департаментского значения, высился замок, освещенный луной.

В холодной ночи он казался огромным и имел угрожающий вид из-за ощетинившейся каминными трубами крыши на фоне ночного неба. Замок отбрасывал мрачную тень на парк с двухсотлетними деревьями и разбросанными по территории служебными помещениями: хлевом со стойлами, конюшнями и домиком садовника возле ворот. Большинство окон были темны. Однако, обогнув здание справа, можно было увидеть над подстриженным самшитом окна с решетчатыми свинцовыми переплетами, где горел яркий свет.

За окнами была просторная гостиная с монументальным камином, и на стенах плясали отблески огня. То была библиотека. На стенах висели гобелены и картины мастеров, а рядом с ними охотничьи трофеи, крупная дичь французских лесов: кабаны, лани, олени, и здесь же гвоздь коллекции – огромная голова льва.

Хищник, казалось, наблюдал за маленькой аудиторией суровым взглядом, который мерцал в слабом свете, словно он только притворялся, что дремлет, а сам готовился к прыжку. Снаружи завывал ветер. А внутри было тихо и мрачно, только потрескивал огонь в камине, так что, когда зазвучал голос, то показалось, что он исходит откуда-то из самого сердца замка.

– Как случилось, что никто не подумал о контроле над дорогой? – спросил единственный из присутствующих, кто сидел перед камином на стуле с высокой спинкой.

И голос, и силуэт, изрезанный по краям вспышками света, излучали ауру авторитарности и несгибаемости. Слабые лучи света, идущие от камина, освещали длинные руки с набухшими венами, лежащие на дубовых подлокотниках. Лица видно не было.

– По этой дороге никто никогда не ездит ночью, – попытался оправдаться один из тех, что стояли. – И в это время вообще комендантский час… Машина никак не могла там оказаться.

Еще несколько секунд в комнате не наблюдалось никакого движения, а тишину нарушало только потрескивание огня, пожиравшего дрова. Потом высокий силуэт медленно выпрямился.

– Мезлиф, вы идиот, – отчеканил он. – Я же велел вам обеспечить безопасность в окрестностях.

Тот, кого назвали Мезлифом, маленький, коренастый, черноволосый, с густыми бровями и суровым лицом, стоял, опустив голову.

– Надо было задействовать больше людей, – робко оправдывался он, что никак не соответствовало человеку, привыкшему, чтобы его уважали. – Чем больше народу, тем больше возможности уследить за побегами…

Снова наступила тишина.

Высокий человек отошел от кресла. Выйдя из мрака, чтобы подойти к камину, он протянул длинные руки к огню. В остальной части гостиной было очень холодно.

Камин посвистывал и шипел. Пламя то взвивалось вверх, то опускалось, колеблемое ветром, проникавшим в дымоход. Оно снизу осветило морщинистое высоколобое лицо, бритый череп и настолько впалые щеки, что казалось, будто их хозяин что-то втягивает в себя. Глубокие морщины избороздили это лицо, как трещины на жесткой коре ясеня. На нем был шелковый домашний халат, надетый поверх пуловера, и велюровые брюки, а на ногах туфли без задников.

– Такого не должно было случиться, – повторил он. – Этого парня надо было отправить домой живым, со словом, выжженным на груди. Чтобы он рассказал другим, как за ним гнались. Чтобы вся эта мразь поняла, что в игре появился новый игрок и теперь правосудие свершится по-настоящему.

– Они уже задают вопросы, – сказал человек, почти такой же высокий, с длинным, похожим на собачью морду лицом и маленькими, близко посаженными глазками. Короткая бородка была неровно острижена и топорщилась. – Увидев слово, выжженное на груди, они наверняка поймут, что правила игры изменились.

Высокий человек обернулся:

– Но теперь в это дело сунет свой нос пресса. Подобные истории заставляют журналистов истекать слюной. Кто ведет расследование, уже известно?

– Да. Группа майора Серваса, – сказал третий, широкозадый и пузатый, гораздо старше первых двух и единственный в компании в костюме и при галстуке. – Судебная полиция Тулузы. Отменный сыщик. Это он распутал дело об убийствах в Эгвиве два года назад… И в Сен-Мартен-де-Коменж десять лет назад: помните историю с конем, висевшим на канатной дороге, и с целой серией последовавших убийств? Эта новость не особенно хороша.

– Надо, чтобы кто-нибудь нашел способ проследить, как будет продвигаться расследование, – сказал высокий.

Было 28 октября, сразу после полуночи. Лев со стены наблюдал за четырьмя мужчинами, которые казались крошечными в огромном полутемном зале. А снаружи температура еще упала, и ночь накрыла окрестности замка, лужайки и огромные дубы.

В этот вторник, 28 октября, Сервас проснулся позже всех и прикрыл глаза от яркого света, падавшего из окна. Он не слышал, как звонил будильник, как встала Леа.

Сидя на краю кровати, он вдохнул запах кофе. Кофе он покупал cвежеобжаренный по очень простой причине: этот запах, витавший на улице вокруг магазина, возвращал его в детство. Но в последнее время он стал замечать, что чем старше он становился, тем больше воспоминания о том времени стали отдавать горечью, и теперь он их отстранял от себя.

– Мартен, ты можешь взять на себя Гюстава? – раздался голос с другого конца квартиры. – Я опаздываю!

– Я тоже! – крикнул он из-под обжигающих струй душа, без уверенности, что она расслышала или пожелала расслышать.

– Можешь отвезти Гюстава в Центр развлечений? Ты слышишь меня?

– Слышу! Это тебе по дороге, а мне придется дать круг!

– Пожалуйста! У меня важное совещание!

– Ладно, хорошо!

Он не мог не вспомнить, что она говорила вчера вечером. Спалось ему очень плохо, он без конца просыпался от воспоминаний об их размолвке.

– Спасибо, увидимся! – крикнула Леа.

И он услышал, как захлопнулась дверь. Когда он вышел на кухню, Гюстав сидел за столом и завтракал, попутно смотря какой-то мультик. Вид у него был умиротворенный и счастливый. Одно это уже было маленькой победой после всего, что ему пришлось пережить.