Целитель - Фрэнсис Пол Вилсон

— Пожалуй, самое подходящее место для ресторана. Должно быть, очень мило.

— Действительно. Давайте там встретимся ровно в тринадцать. Вы осмотрите площадь, возможно, немножко проникнетесь духом Толивы…

Площадь находилась рядом с комплексом ММК. Эл объяснила, как туда пройти, позвонила дежурному, который подвез Дейлта к центральным воротам.

Прохладный ветерок умерял солнечный жар; шагая по тротуару, он смутно узнал улицу, по которой ехал сегодняшним утром, соображая, что его отель стоит прямо за площадью. Пристально вглядывался в прохожих, стараясь уловить модные тенденции, и ничего не обнаружил. Мужчины носят все, что угодно, начиная с коротеньких курток и заканчивая рабочими джемперами, женщины ходят во всевозможных сари, от облегающих до почти обнажающих.

На улице все чаще встречались магазины — Стивен понял, что приближается к плошали. В глаза бросилась вывеска крупными буквами: «Книжная лавка Лина», ниже было приписано почти в четверть мельче — «Для разборчивого смотрителя».

— Полно еще времени до свидания за обедом, — врезался Пард. — Посмотрим, что продается на Толиве. По литературе можно получить хорошее представление об интеллектуальном и культурном уровне.

— Ладно, заглянем.

Об ассортименте можно было догадаться по табличке на двери: «Предупреждаем, что некоторые посетители считают наш товар непристойным — возможно, вы тоже окажетесь в их числе».

В лавке была выставлена колоссальная коллекция снимков, голограмм, телефильмов, видеокассет и прочего, посвященная главным образом сексу. Отделы самые разнообразные: секс между людьми, между людьми и инопланетными животными, между людьми и инопланетными растениями, дальше следовало нечто совсем тошнотворное.

— Я пошел, — заявил Дейлт.

— Обожди минутку. Как раз становится интересно.

— Мне совершенно неинтересно. С меня хватит.

— Бессмертные не должны испытывать брезгливости.

— Ну, пройдет еще пара столетий, прежде чем я смогу переваривать эту дрянь. Вот тебе и культурный уровень Толивы!

Они вновь очутились на улице.

Через полквартала вышли на площадь, фактически круглую, больше похожую на огромный автомобильный трек, окруженный магазинами и маленькими конторами. Внутри круга располагался парк с детскими игровыми площадками, заросший травой и деревьями. В центре парка высилось некое белое сооружение, казавшееся оттуда, где стоял Стивен, каким-нибудь памятником или огромной скульптурой в древнем абстрактном стиле.

Он забрел в магазин одежды, почувствовал искушение кое-что приобрести, потом вспомнил, что на Толиве у него еще кредит не открыт, поэтому удовольствовался наблюдением за другими покупателями.

Чрезмерно растолстевшая женщина встала на примерочную платформу, нажала кнопки с кодами модели, ткани, цвета. Из пола вылезли измерительные сенсоры, послышался писк, извещавший о принятии и выполнении заказа. Заказчица спустилась, села у стены в ожидании изготовленной по ее меркам веши.

Потом Дейлт бесцельно побродил по стоявшей рядом аптеке, пока не услышал, как некий мужчина просит пятьсот миллиграмм земмелара — сильного наркотика, вызывающего галлюцинации.

— Вам точно известно, что это такое? — уточнил аптекарь за стойкой.

Мужчина кивнул:

— Регулярно его принимаю.

Аптекарь со вздохом принял у него кредитку и сделал заказ. На прилавок выскочили пять цилиндрических тюбиков.

— Дело ваше, — сказал он клиенту, который сунул покупку в карман и торопливо вышел.

Взглянув на Дейлта, аптекарь разразился смехом и протянул руку, видя, что тот поворачивается, собираясь уйти.

— Простите, сэр… Судя по выражению вашего лица минуту назад, вы, должно быть, из других миров.

— Что это значит?

— Наверняка подумали, будто стали свидетелем очень рискованной противозаконной сделки.

— А разве не так? Ведь этот препарат предназначен исключительно для безнадежно, смертельно больных.

— Именно, — согласился аптекарь. — Для подавления всех телесных ощущений и стимуляции самых приятных фантазий больного. Когда я приготовлюсь отправиться в последний путь, надеюсь, кому-нибудь хватит ума и жалости мне его впрыснуть.

— Однако покупатель признался, что регулярно его принимает.

— Угу. Пристрастился, наверно. По-моему, недавно в городе, никогда его раньше не видел.

— Да это же запрещенный наркотик!

— Поэтому я и понял, что вы из других миров. Видите ли, на Толиве не существует запрещенных наркотиков.

— Быть такого не может!

— Уверяю вас, сэр. Желаете что-нибудь заказать?

— Нет, — отказался Дейлт, медленно повернулся и пошел прочь. — Ничего, спасибо.

— К этой планете надо немножко привыкнуть, — заметил он Парду, переходя дорогу по направлению к парку и сев на траву под местным хвойным деревом.

— Да. Здесь явно не признают обычных табу, которые человечество унесло с собой с Земли в период раскола миров.

— Кажется, кое-какие из этих табу мне вполне симпатичны. В книжной лавке товар положительно омерзительный. Сплошная деградация. А свободная возможность пристраститься к наркотику, располагая парой кредиток, определенно преступна.

— Но ты должен признать, что народ тут довольно приличный и цивилизованный, несмотря на отказ от нескольких традиционных для человеческой культуры запретов. Согласись.

— Ну ладно, соглашусь.

Дейлт взглянул в другой конец парка, заметив, что у белого монумента собралась небольшая толпа. На темном пятне у вершины сооружения загорелась надпись, не читаемая на таком расстоянии. На глазах у него из платформы поднялся цилиндр, оттуда выдвинулся некий жесткий придаток на одном шарнире с прикрепленным к концу предметом, похожим на плеть. На платформу втащили молодого человека без рубашки. Поднялась какая-то возня, после чего стало видно, что юношу за руки привязали к столбу.

А потом однорукая машина принялась хлестать его по обнаженной спине.

— Выпейте, и давайте поговорим, — предложила Эл.

— Да говорить особенно не о чем, — коротко отрезал Дейлт. — Я немедленно покидаю планету на первом же корабле.

Они молча выпивали под звон посуды и гул голосов в переполненном ресторане. Мысли Стивена упорно возвращались к невероятной сцене в парке. Он вспоминал, как сам неудержимо шагал по траве ближе, ближе, надеясь по каким-нибудь признакам убедиться, что тут просто разыгрывается представление. Но страдальческий крик наказуемого и вздувшиеся на спине рубпы не оставляли сомнений. Никто в парке, кажется, не обращал особого внимания на происходящее. Некоторые останавливались, поглядывали на горевшее вверху табло и лениво шли дальше.