Библейские истории для взрослых - Джеймс Морроу

— Однако, — продолжал Поликарп, — эти доводы недостаточно убедительны.

«Вольтер» помрачнел.

— Например, — пояснил декан Тертуллиан, — хотя эти голограммы действительно могли бы служить подкреплением вашей теории, есть все основания предполагать, что изображенная на них линия сборки андроидов сама возникла в результате естественного отбора.

«Вольтер» застонал.

— И хотя здесь приложены чертежи моделей 517-й, моделей 411-й и моделей 973-й, — заметил профессор Ипполит, — мы не смогли найти ничего по 604-й или 729-й. Я, между прочим, 729-й.

И он ударил себя в грудь — раздался медный звон.

— Короче говоря, — заключил Игнатий, — в предоставленных материалах имеются изъяны.

— Большие изъяны, — подхватил Поликарп.

— Изобличающие изъяны, — добавил Тертуллиан.

— С учетом вышесказанного, — заключил Ипполит, — естественный отбор остается намного более вероятным объяснением нашего происхождения, чем теория специального творения.

— Однако мы оценили ваши усилия. — Поликарп положил трубчатые пальцы на плечо моего брата. — Можете предоставить квитанцию на оплату расходов по телепортации.

Вид у Марк стал такой, словно он вот-вот разродится огромным и свирепым чудовищем.

— Не понимаю я вас, творений, — прохрипел он.

Ангельская улыбка появилась на лице Поликарпа, а за ней последовало презрительное фырканье.

— Читая писания Дарвина, я преисполняюсь благодарностью за чудо случайности, которая привела к моему появлению на свет. «Происхождение видов» учит, что жизнь — это братство видов, связанных удивительными генными нитями.

— Вы, научные миссионеры, желаете лишить нас этого священного наследия. — С явным презрением Ипполит швырнул чертежи модели-346 в ящик. — Вы утверждаете, что мы существуем по воле Гарвардского университета, придуманы группой биосоциологов и причины нашего возникновения известны только им.

— Когда мы слышим это, — кипятился Тертуллиан, — то чувствуем, что души наши, лишившись смысла бытия и духовных ценностей, раскалываются, как оболочка вылупившегося насекомого.

— Нет, нет. Вы не правы, — запротестовал Марк. — Быть ребенком Гарварда — почетное звание.

— Нам еще многое надо сегодня обсудить, — прервал его Ипполит, свистя в пустую трубку.

Моему брату не удалось сдержать презрительной усмешки.

— Второй пункт.

Поликарп поставил птичку в повестке дня.

— Усовершенствование факультетского массажного кабинета.

17 июля 2059 года

Посреди нашей гостиной стоит ящик, который я заколотил большими гвоздями, словно гроб. Мы пользуемся им как кофейным столиком.

Марк ходит мрачный. Вместо того чтобы поговорить со мной, он цитирует Герберта Спенсера: «Никакое неверие не сравнится со страхом, что правда будет неприятной».

18 июля 2059 года

Ненавижу эту планету.

21 июля 2059 года

Спускаясь к завтраку, я заметил, что крышка ящика взломана. Большинство чертежей и голограмм пропали.

После обеда я читал лекцию о сверхгравитации, но мои мысли уводило в сторону… в аудиторию 329, в класс Марка. Что происходит там? Со страхом я отсчитывал минуты. У моих студентов — даже у мисс Бландины — враждебный, настороженный вид, как у стаи кошек, подкрадывающихся к птичнику.

Уже далеко за полночь мой брат-близнец ввалился в коттедж шатаясь, по лицу его блуждала рассеянная улыбка. В руках он сжимал доказательство существования специального творения. Его дыхание было сладким от спиртного, пропитавшего его мозги.

— Они вняли мне, — промямлил он, с трудом выговаривая слова. И бережно уложил доказательства в ящик. — Они слушали! Задавали вопросы! Поняли! Рационализм — чудесная штука, Пирс!

22 июля 2059 года

Мои вспотевшие пальцы прилипают к клавиатуре компьютера…

Толпа появилась на рассвете, две дюжины андроидов в черных покрывалах и кожаных масках. Вытащив Марка из кровати, они поволокли его, брыкающегося и бранящегося, в сад. Я умолял их взять меня вместо брата. Появилась веревка. Дерево, к которому они привязали брата, было похоже на опущенный вниз коготь гигантского грифа.

Хозяйка Вика плеснула на дрожащего братишку керосином. Кто-то чиркнул спичкой. Андроид в капюшоне с пустой магниевой трубкой, торчащей изо рта, сложил ладони крестом и зачитал Закон № 31428 из тома 37 Общественного права. Марк начал выкрикивать что-то о чертежах. Пламя объяло моего брата, и душераздирающие крики его пронзили темноту и впились в мой спинной мозг. Я ринулся в смрадный дым, сходя с ума от звуков, что раздаются, когда давят сапогами переспевшие фрукты: с таким звуком лопаются человеческие внутренности.

То, что осталось через час от Марка, — мешок оплывшего, горелого бута, которому никогда уже не стать иерархом геофизики, — вызывало мысли уже не о погребении, а о захоронении отходов.

30 июля 2059 года

Естественное состояние Вселенной — мрак.

3 августа 2059 года

Я вошел в аудиторию факультета Передовой Правды с опозданием на несколько минут. Портфель, как маятник, болтался в руке. Собравшиеся студенты почтительно смолкли.

Мистер Валентин подался вперед. Мистер Каллист глядел с любопытством. Мисс Василиса казалась преисполненной внимания.

Если и есть у меня любимое дело, так это преподавание.

Я открыл портфель и разложил содержимое на столе. Воспаленные глаза отыскали мисс Бландину. Мы обменялись улыбками.

— Сегодня, — начал я, — мы взглянем на несколько чертежей…

Добро пожаловать в Общество Кристины Алкотт. Нет, не спешите благодарить. Наши поздравления по случаю вашего выдвижения кандидатом в члены Общества Кристины Алкотт. Естественно, мы надеемся, что ваше намерение присоединиться к нам серьезно. В случае сомнений этот редкий и секретный документ может оказаться весьма полезным.

Со стороны не понять, почему человек, ненавидящий воду, жертвует неделей летнего отпуска, пытаясь научиться плавать, а женщина, испытывающая отвращение к современной музыке, проводит летнюю неделю, слушая полное собрание сочинений рок-группы «Проклятие жестянщика», или — мой собственный случай — учитель математики пятого класса с IQ, почти равным температуре его тела в градусах Фаренгейта, безрассудно тратит семь драгоценных августовских солнечных дней, лепя глиняные горшки. Но вы-то знаете, почему мы это делаем. Знаете, что мы занимаемся этим не для того, чтобы усовершенствоваться умственно, развить свое сознание или для иной подобной чепухи. У нас договор с Кристиной Алкотт, и мы намерены его соблюдать.